же она, как никто, сможет помочь совершенно непредвзято.
У меня по коже пробегает холодок.
— Откуда ты знаешь о ее прошлых жизнях? Ну, не считая того, что я тебе рассказала.
Джуд молчит так долго, что я уже сама хочу заговорить, когда он отвечает наконец:
— Я был в залах учености. Там все и узнал.
Воздух застревает у меня в горле. Хоть я и обрушила на Джуда целую исповедь, о многом все же умолчала.
А он спокойно продолжает:
— Потом отправляйся к Деймену. Не знаю, что ты ему расскажешь, это твое дело, но в последнее время ему действительно туго пришлось. Как бы я к нему ни относился… В общем, поговори с ним, ладно? Ты пока еще не совсем выздоровела — сегодняшний вечер это доказал. Без помощи Деймена тебе не обойтись. И возьми несколько отгулов. Серьезно, я справлюсь. Между прочим, Хонор хотела несколько дней поработать в магазине. Наверное, я не откажу.
До чего же он благородный — своими руками толкает меня к сопернику!.. В уверенности, что разговор окончен, берусь за ручку дверцы, чтобы вылезти из машины, и вдруг Джуд кладет мне руку на колено.
— Постой, я еще не все сказал.
Он становится очень серьезным и сжимает мое колено длинными прохладными пальцами.
— Я обещаю не вмешиваться в твои отношения с Дейменом, но и сдаваться не собираюсь. Четыреста лет я регулярно терял девушку своей мечты. Надоело!
— Так ты и об этом знаешь?
Голос у меня срывается. Невольно хватаюсь за горло.
— О парижском конюхе, британском графе, прихожанине из Новой Англии и художнике по имени Бастиан де Кул? — В озерах его глаз плещется четырехсотлетнее желание. — Знаю, как же. И еще многое другое.
Не представляю, что ответить. А Джуд, убрав руку с моего колена, касается щеки.
— Только не говори, что ты ничего не чувствуешь. Я ведь вижу. По глазам, по тому, как ты реагируешь на мое прикосновение. Да и когда ты застала меня с Хонор… сегодня? — Он бросает взгляд на свое запястье, но часов там нет, и Джуд продолжает, махнув рукой: — Ты не думай, у меня с ней ничего такого. Она моя ученица, ну и мы с ней дружим.
Его пальцы скользят по моей щеке так мягко, так соблазнительно-успокаивающе… Я не смогла бы отвернуться, даже если бы хотела.
— Мне нужна только ты и никто больше. И так было всегда. Пускай сейчас ты не отвечаешь мне взаимностью, я хочу, чтобы ты знала: между нами нет никаких препятствий. Все будет, как ты решишь. — Хотя он отодвигается, я все еще чувствую его прикосновение, а его горящий взгляд прожигает меня насквозь. — И как бы ты ни решила, этого ты не можешь отрицать, правда?
Он снова протягивает ко мне руку. Склоняет голову вбок, так что золотистые дреды рассыпаются по плечу, чуть заметно выгибает рассеченную шрамом бровь, улыбается, вызывая милые ямочки на щеках, и я вынуждена признать свое поражение.
Да, я что-то чувствую, когда он ко мне прикасается. Да, он очаровательный, неотразимый и надежный. Да, я не раз ощущала исходящий от него соблазн. И все же это не сравнится с тем, что я испытываю к Деймену. Деймен — моя судьба. Пусть сегодня я все делаю не так, но по крайней мере с Джудом я должна быть откровенной.
— Джуд… — начинаю я.
— Ступай в дом, Эвер. — Он отводит мне волосы с лица, заправляет зауши, чуточку дольше положенного задержав руку. — Делай то, что нужно. Переколдовывай свои чары, ищи противоядие к противоядию… В конечном итоге, неважно, кого ты выберешь. Главное — чтобы ты была счастлива. Просто знай, что отступать я не намерен. Четыреста лет я за тебя сражаюсь, поздновато бежать с поля боя. До сих пор борьба была не совсем на равных, зато теперь, благодаря Летней стране, я слегка уравнял шансы. Пуста, я не бессмертный — я бы и не выбрал для себя этот путь. Зато, как говорится, знание сила! А уж знаний, с твоей помощью, после Великих залов у меня хоть лопатой греби!
Глубоко вздохнув, выскакиваю из машины и врываюсь в дом, даже не постучав. Время позднее, я не предупредила, что приду, однако ничуть не удивляюсь, застав Аву на кухне за приготовлением чая и услышав ее приветствие:
— Эвер, как хорошо, что ты заглянула! Я давно тебя жду.
Она привычным жестом придвигает мне тарелку с печеньем — и сразу же с тихим смехом тянет ее назад, едва я успеваю выхватить печеньице с самого низа. Кругленькое, поджаристое, посыпанное крупинками сахара. Отломив кусочек с краешку, кладу его на язык. Когда-то мои любимые… Жаль, что я уже не чувствую вкуса сладостей, да и вообще любой еды.
— Не обязательно есть ради меня. — Ава подносит чашку к губам и, подув на чай, делает глоток. — Двойняшки их обожают, так что моя стряпня не пропадет.
Пожимаю плечами вместо ответа. Я бы ей рассказала, что иногда специально ем и пью, и покупаю продукты и напитки в обычном магазине, просто доказывая самой себе, что еще могу быть нормальной. Правда, в последние дни это случается все реже — как правило, поздно вечером, когда подступает усталость и я чувствую себя потерянной, вот как сейчас. А в остальное время мне вовсе не до этой ерунды.
Так ничего и не объяснив, спрашиваю:
— Как поживают двойняшки?
Отламываю еще кусочек печенья, вспоминая, каким оно было прежде — душистым, восхитительно сладким, а не безвкусным, словно картон.
Ава ставит чашку и наклоняется ко мне. Потирает край зеленой пластиковой подставки под тарелку, словно разглаживая.
— Знаешь, удивительно — мы с ними так быстро приладились друг к другу, словно и не прошло столько времени. Кто бы мог подумать? Я знала, что перерождение тесно связано с кармой и неоконченными делами в прошлом, но мне и в голову не приходило, что в моем случае все будет настолько… буквально.
— А магия к ним вернулась?
Ава глубоко и медленно вздыхает. Ее пальцы тянутся к чашке, обхватывают ручку и замирают.
— Нет. Пока нет. Возможно, и хорошо.
Смотрю на нее озадаченно. Что это значит?
— Скажем, для тебя колдовство закончилось не так уж замечательно, правда?
Роняю руки на колени. Неловко сведенные плечи, нервные движения… Весь мой вид — уже ответ на ее вопрос.
— И хоть я сама когда-то занималась магией… Ну, ты понимаешь.
Высунув язык, Ава красноречивым жестом обводит вокруг шеи — явный намек на петлю. Потом смеется и грозит пальцем, видя мою реакцию.
— Да ладно, не расстраивайся попусту! Прошлого не изменишь. Каждый шаг вытекает из предыдущего, а нам как раз предстоит сделать очередной шаг. — Она хлопает ладонью по столу. — В силу своего прошлого и благодаря тебе — ведь это ты привела меня в Летнюю страну, — я теперь понимаю многое такое, о чем раньше могла только догадываться.
— Например?
Я привычно-враждебно прищуриваюсь. Нет бы дать Аве высказаться — мне обязательно перебить нужно.
А она, по своему обыкновению, продолжает, как ни в чем не бывало:
— Я узнала, что магия, как и материализация, это просто преобразование энергии. Только
