Через несколько секунд до зала совещаний донесся трехголосый дамский визг.
На поднятые кверху брови коммерческого директора Владимир Александрович Гудовин пожал плечами:
— Мышь увидели.
Но визг не прекращался. Он стал исполняться дуэтом и наполнился явно истерическими нотками. Плюнув на рюмку с водкой, Васнецов встал, одернул пиджак и отправился выяснять причину переполоха.
Мизансцена, встретившая его в декорациях кухни, очень не понравилась Александру Николаевичу. На полу, рядом с открытым морозильником, валялась в обмороке тетя Маша, вся в чашках и блюдцах; Ирочка и Юлечка (сопрано и альт) визжали и готовились проделать тот же номер, что и уборщица. Обогнув дуэт и обморок, Александр Николаевич заглянул в морозильный шкаф и тихо выругался. На коробке с тортом «Венеция» лежало заиндевевшее тельце собаки Тяпы — единственного друга хозяина фирмы Бориса Аркадьевича Гольдмана.
В понедельник утром Михаила Валерьевича Тарасова вызвал к себе начальник городского УВД полковник Николай Иванович Морозов. С полковником Морозовым Валерыч был знаком давно.
Лет десять назад они операми топтали землю на одном участке, полковник был старше капитана всего на восемь лет, но по карьерной лестнице шагал легко, так как не имел вредных художественных наклонностей.
— Как дела, как Марьюшка? — Полковник перебирал бумаги на столе и начинал беседу издалека. Морозовы и Тарасовы дружили семьями, их жены встречались регулярно, мужчины встречались реже, но при каждом удобном случае передавали друг другу приветы.
— Работает, астму лечит, Аленку воспитывает…
— Она у тебя на третьем? — Дочь Тарасовых училась в медицинском институте.
— Да. Отличница.
— Молодец, — похвалил Морозов. — Отпуск у тебя когда?
— Через неделю, — насторожился Тарасов.
— Куда поедешь? Или, Марья говорила, вы собираетесь грядками обзавестись?
— Какие грядки. — Валерыч махнул рукой. — Для дачи время нужно и машину.
— Понятно, — протянул полковник и наконец перешел к сути дела. — Просьба у меня к тебе, Миша. — Сказал и замолчал, гоняя по круглому лбу десяток морщин.
— Какая? — немного удивленно поторопил Тарасов.
— Ты о фирме «Гелиос» слышал?
— Ну. Аптеки?
— И не только, — кивнул Морозов. — Оптовый склад, оздоровительный женский центр «Волшебная заря» — тоже их. Сейчас собираются открывать центр семейного отдыха и клинику, специализирующуюся по пластической и реабилитационной хирургии. Под клинику выкуплен старый санаторий железнодорожников в сорока километрах от города. Место тихое, воздух свежий, от Москвы не так далеко… Собаку у них убили и в холодильник подкинули…
Окончание речи Николая Ивановича было странным и неожиданным. Михаил Валерьевич почувствовал себя неуютно и неловко заерзал на стуле. «Докатился, — мелькнуло в голове, — на убийство собак переводят».
— А может, и не убили, — сам себе сказал полковник, — может, сама померла.
«Час от часу не легче», — мысленно вздохнул Тарасов.
— Но в холодильник подкинули, — продолжил Морозов.
— «Гелиос» считает это фактом угрозы? — спросил капитан. — Просят вмешаться?
— В том-то и дело, что нет, — развел руками Николай Иванович. — Называют это глупой шуткой.
Теперь руками развел Тарасов:
— Тогда в чем дело? Потерпевшими они себя не считают…
— Погоди, Валерыч, — попросил полковник и нахохлился. — Тут, видишь ли, какое дело… Директор, вернее, владелец у них пропал.
— Когда?
— Последний раз его видели в четверг вечером. В пятницу он собирался прийти на работу, а ночным рейсом, — полковник взглянул на свои записи, — Гольдман Борис Аркадьевич собирался вылететь за границу. На курорт.
— Но не вылетел и на работу не явился? — догадался Тарасов.
— Да. Факт пересечения границы не зафиксирован, — подтвердил Морозов. — Кстати, везде и всюду Борис Аркадьевич путешествует со своим псом — тойтерьером Тяпой. В пятницу вечером труп Тяпы обнаружили в морозильном шкафу офиса.
— Н-да, — крякнул Тарасов, — может, он его того… похоронить не успел и заморозил?
— Нет. Труп лежал на коробке с тортом-мороженым. Коробку положили в морозильник в два часа дня, труп собаки Гольдмана обнаружили пятнадцать минут седьмого. Так что, понимаешь, сам Гольдман принести собаку в офис не мог.
— Может, попросил кого? Законсервировать…
— Исключено. Если бы дело касалось просьбы, скрывать никто бы не стал.
— Родственники заявили о пропаже Гольдмана?
— Нет. — Морозов покачал головой и принялся массировать виски. — Жена, Марта Игоревна Гольдман, сказала, что, возможно, Борис Аркадьевич изменил планы и отправился путешествовать по России. Где-нибудь по средней полосе, без жары.
— Тогда в чем дело? — удивился Тарасов.
— Как только обнаружили труп собаки, с Гольдманом попытались связаться…
— Подожди, — перебил Тарасов, — если он отсиживается где-то в глуши, сотовый может не брать сигнал!
— Может, — согласился полковник. — Но то, что Гольдман уехал, не похоронив любимую собаку, наводит на мысли. Пса Борис Аркадьевич обожал. В его манере было бы поступить так — надгробный памятник из гранита на лучшем кладбище. Они из одной тарелки ели…
— Из одной тарелки, говоришь? — задумчиво вставил Тарасов. — Вскрытие терьера производилось?
Морозов кивнул:
— Во второй половине дня получим официальный результат. По предварительной оценке — отравление ацетатом фтора.
— Это что за фигня?
— Эта фигня — сильнодействующий, запрещенный к производству крысиный яд. В жидком виде не имеет ни цвета, ни запаха — крайне токсичная дрянь.
— Слушай, может, пес крысу съел?
— Тогда бы в желудке были обнаружены останки этой крысы.
— А хозяин и собака из одной тарелки едят? — многозначительно повторил Тарасов.
— Ели, — поправил Морозов, — Тяпа нынче в собачьем раю обедает.
— И чего от нас хотят? Расследовать причину гибели собаки? Причину ее появления в морозильном шкафу? Или их волнует исчезновение Гольдмана?
Полковник дотянулся до кнопки селектора, нажал кнопку вызова секретаря и произнес:
— Глаша, сделай нам чаю, пожалуйста. И сушек каких-нибудь… что ли.
Пока Глафира Андреевна не внесла в кабинет поднос с чайным набором, Николай Иванович сидел с задумчивым видом и барабанил пальцами по столу. Морщины бороздили его лоб, и Тарасов подумал, что приятель с каждым годом все больше походит на заслуженного пожилого бульдога. Когда-то давно Валерыч подарил Николаю дружеский шарж — английский бульдог с мудрыми глазами и чертами тогда еще майора Морозова. Этот рисунок до сих пор висел в квартире приятеля на видном месте.
— Не так давно у фирмы «Гелиос» появились очень серьезные партнеры, — прихлебывая горячий чай, начал полковник. — И дело даже не в деньгах, — предупреждая возможный вопрос Тарасова, сразу объяснил Морозов, — а в интересе.
