— Она сказала, хотдоги.
— Ффу.
Господи! И зачем они мне? — он поднял бокал, улыбнулся Питеру и сделал глоток.
— Па…
— Что?
— Зачем ты устраиваешь эту вечеринку?
— А что? По-моему, будет здорово, вот увидишь.
Уолтер пошел было из кухни обратно к телевизору, но потом оглянулся на сына, который остался стоять посреди кухни, засунув руки в карманы. — Что с тобой, старик? Что-нибудь в школе?
— Нет. — Пошли со мной. У двери гостиной отец сказал: — А твой друг Джим Харди так и не вернулся домой.
— Да. Отец поставил бокал на столик и грузно опустился на стул. Они оба посмотрели на экран, где вся семья Бреди разыскивала среди метели пропавшего щенка или хомяка (а судя по состоянию комнаты, может, и крысу).
— Его мать сильно беспокоится, — сказал отец, отправляя в рот горсть соленых орешков. — Элинор замечательная женщина. Но она никогда не понимала этого парня. Ты не знаешь, куда он мог деться?
— Нет, — Питер сосредоточенно смотрел на перипетии охоты за крысой.
— Должно быть, куда-то уехал.
Питер кивнул. По пути в школу он прошел накануне по Монтгомери-стрит и увидел, что машина Джима исчезла.
— Зато Ролло Дрэгер вздохнул с облегчением. Ему просто повезло, что его дочка не залетела.
— Угу.
— Так ты точно не знаешь, где Джим?
— Нет, па.
— Он не говорил тебе, что куда-нибудь собирается?
— Нет, — он рискнул даже взглянуть отцу в глаза.
— Ты ведь тоже беспокоишься за него?
— Да, — выдавил Питер на грани слез.
— Конечно. Такой парень, как ты, обязательно взвалит на себя чужие проблемы. Но я тебе кое-что скажу.
— Да, па.
— Он в Нью-Йорке. Сбежал из дома по какой-то причине. И теперь я не так уж уверен, что он не причастен к этой истории со старой Реей Дедэм.
— Он не мог. Просто не мог.
— Конечно, где уж нам, старым занудам, понять? — когда Питер промолчал, отец повернулся к нему и взял за руку. — Пит, ты должен усвоить одну вещь. Можешь восхищаться такими ненормальными, но лучше держись от них на расстоянии. Мир и без того достаточно непрочен, и незачем искать дополнительных неприятностей на свою голову, — он отпустил руку сына. — Слушай, давай немного посидим вместе? Посмотрим телевизор?
Питер послушно сел. За окном время от времени слышалось гудение снегоочистителя, проезжающего к площади и обратно.
Глава 13
На следующий день изменилась атмосфера и в доме, и за окном. Его мать радостно носилась по дому, пылесосила и вытирала пыль, болтала по телефону. Питер у себя в комнате слушал по радио музыку, перемежающуюся сводками погоды. Отец поехал в банк; Питер видел его в окно, закутанного в пальто и похожего на русского. Несколько других “русских”, их соседи, тоже вышли на улицу. Сводки повторяли одно и то же: “Восемь дюймов за ночь и еще больше на уик-энд, авария на дороге 17 парализовала движение между Дамаскусом и Виндзором.., авария на дороге 79 остановила движение между Угуогой и Сентер. Виллэдж.., перевернулся фургон на дороге 11…” Днем мимо промчался Омар Норрис на своем агрегате, засыпав снегом две подвернувшиеся машины. На ленч мать приготовила взбитые яичные белки. День казался бесконечным, как серое небо.
У себя Питер нашел в справочнике телефон Ф. Робинсона и набрал номер с сердцем, подступившим к горлу. После двух гудков кто-то снял трубку и сразу же положил обратно.
Радио продолжало сообщать о бедах. Пятидесятилетний мужчина из Лестера умер от сердечного приступа, когда чистил снег; двое детей погибли, когда машина их матери врезалась в мост у Хиллкреста. Старик в Стэмфорде умер от переохлаждения — не мог заплатить за отопление.
В шесть снегоочиститель опять прогрохотал мимо дома. Питер сидел у телевизора, ожидая новостей. В комнату заглянула мать в облаке кухонных ароматов.
— Скоро придут гости. Ты не хочешь надеть галстук?
— Думаешь, в такую погоду они придут? — он указал на экран, покрытый падающим снегом: люди вытаскивали жертву переохлаждения семидесятишестилетнего Элмора Дизи из его жалкой хижины.
— Конечно. Им же всем близко.
Через полчаса вернулся отец, заглянул в комнату и тут же скрылся в ванной.
В семь он пришел в гостиную с мартини и орешками.
— Мать хочет, чтобы ты надел галстук. Она в хорошем настроении, так почему бы тебе не выполнить ее просьбу?
— Ладно.
— От Джима Харди по-прежнему никаких вестей?
— Нет.
— Элинор с ума сойдет.
— Еще бы.
Он вернулся к себе и лег на кровать. Торчать на этой дурацкой вечеринке, отвечать на давно надоевшие вопросы (“ты что, собрался в Корнелл?”), бегать туда-сюда с подносами — сейчас он был готов к этому меньше всего. Ему хотелось закутаться с головой в одеяло и не вылезать как можно дольше. Тогда с ним ничего не случится. Снег занесет весь дом, а он будет спать.., и, может быть, никогда не проснется…
В полвосьмого зазвонил звонок и он встал. Он слышал, как отец открывает дверь: пришли Готорны и еще кто-то, чей голос он не узнал. Питер снял рубашку и надел чистую, потом завязал галстук, быстро пригладил волосы и вышел.
Когда он спустился вниз, отец вешал пальто гостей в особый шкаф.
Незнакомец оказался высоким мужчиной лет тридцати в твидовом пиджаке и голубой рубашке без галстука. “Не адвокат”, — отметил Питер.
— Писатель, — сказала мать где-то в отдалении. — Как интересно!
— А это наш сын Питер, — раздался голос отца, и все гости посмотрели на него: Готорны с улыбкой, незнакомец с интересом. Он пожал всем руки, в который раз удивляясь, как женщина такого возраста, как Стелла Готорн, умудряется так хорошо выглядеть.
— Рад видеть тебя, Питер, — сказал Рики. — Что-то у тебя усталый вид.
— Я в порядке.
— А это Дон Вандерли, он писатель и племянник мистера Вандерли, — рука писателя была твердой и теплой, гораздо теплее руки Рики. — Питер, ты не мог бы принести нам немного льда?
— А вы похожи на дядю, — сказал Питер.
— Спасибо.
— Питер, лед, — сказала мать, поворачиваясь к Стелле с несколько нервной улыбкой. Он побрел на кухню и начал высыпать кубики льда в вазочку. Скоро прибежала мать и стала засовывать в печь цыплят.
