застывая.
Мальчик смотрел. Наконец упала последняя ручка.
Мальчик не шелохнулся.
Кто-то громко засмеялся, прямо ему в ухо.
Мальчик вскрикнул и отчаянно взмахнул рукой, но рука ни на что не наткнулась. Не удержавшись, он по инерции развернулся лицом к столу. Теперь коробка стояла прямо у него перед носом. Мальчик схватил её — и тут же выронил; нагревшийся на солнце металл обжег ему ладонь. Коробка ударилась об стол, и у неё отвалилась крышка. Из коробки вывалились очки в роговой оправе. Мгновение спустя мальчик подхватил их и кинулся к двери.
Позади него возникло нечто. Мальчик услышал, как оно прыгнуло ему на спину.
Он был уже совсем рядом с дверью. Он уже видел лестницу, ведущую наверх, к учителю.
И тут дверь с грохотом захлопнулась.
Мальчик принялся дёргать за ручку, колотить по двери, звать наставника, захлебываясь рыданиями, — но всё тщетно. Кто-то что-то шептал ему на ухо, но мальчик не разбирал слов. В смертельном ужасе он пнул дверь, но лишь ушиб пальцы.
Тогда он обернулся и взглянул на пустую комнату.
Вокруг слышались шорохи, негромкие постукивания, шелест — как будто по ковру, по книжным полкам и даже по потолку двигались какие-то неведомые существа. Одна из теней у него над головой слегка качнулась от несуществующего ветерка.
Мальчик совладал со страхом и слезами и нашёл в себе силы заговорить.
— Стой! — крикнул он. — Изыди!
Шорох, шелест и постукивания мгновенно стихли. Тень притормозила и остановилась.
В комнате воцарилась мёртвая тишина.
Тут мальчик вспомнил про очки, которые до сих пор сжимал в кулаке. Сквозь липкую пелену страха пробилось воспоминание: наставник велел надеть их, а потом уже идти обратно. Может, если их надеть, дверь отворится и он сможет спокойно подняться наверх?
Дрожащими руками мальчик расправил дужки и нацепил очки.
И увидел правду.
Кабинет был заполнен — просто-таки забит — мелкими демонами. Их были сотни. Они сидели на головах друг у дружки, будто семечки в арбузе, пихаясь локтями и наступая на физиономии соседей. Их было так много, что под ними не видно было ковра. Демоны сидели на столе, свисали с люстры и полок, парили в воздухе — и все жадно глазели на мальчика. Некоторые балансировали на выступающих носах сородичей или цеплялись за их конечности; иные демонстрировали тыл. Повсюду виднелись хвосты, крылья, рога, бородавки — а ещё лишние руки, ноги, рты и глаза. И слишком много чешуи, и слишком много волос, и всего другого — в совершенно невероятных местах. У некоторых были клювы, у других хоботки, и почти у всех — зубы. Демоны были всех мыслимых цветов и оттенков, зачастую сочетавшихся совершенно неуместным образом. И все они что было сил старались вести себя как можно тише, чтобы убедить мальчика, будто тут никого нет. И им действительно приходилось прилагать массу усилий, чтобы стоять недвижно, невзирая на подергивание хвостов и крыльев и непроизвольное шевеление их чрезвычайно подвижных ртов.
Но в тот самый миг, когда мальчик надел очки, демоны уразумели, что теперь он способен их видеть.
И с торжествующими воплями накинулись на него.
Мальчик закричал, прижался спиной к двери и сполз на пол. Он вскинул руки в попытке защититься и сшиб очки с носа.
Уже ничего не видя, он перевернулся на живот и свернулся клубком, задыхаясь от кошмарных звуков, окруживших его со всех сторон, — шелеста крыльев, шороха чешуи, поскребывания маленьких острых коготков.
Двадцать минут спустя, когда наставник спустился за ним и разогнал бесенят, мальчик лежал на том же месте. Его перенесли к нему в комнату. Сутки после этого мальчик ничего не мог есть. Неделю он молчал и не отвечал ни на какие расспросы. Но постепенно к нему вернулся дар речи, и мальчик вновь принялся за учебу.
Наставник никогда больше не упоминал об этом происшествии, но он доволен был результатами урока — источником ненависти и страха, что пробился в его ученике в той залитой солнцем комнате.
Это было одним из самых ранних жизненных уроков Натаниэля. Он никогда ни с кем не говорил об этом, но тень этого происшествия навсегда омрачила его сердце. Было ему тогда шесть лет.
Бартимеус
У таких мощных магических артефактов, как Амулет Самарканда, имеется одна неприятная особенность — их окружает своеобразная пульсирующая аура. Она бросается в глаза не меньше человека, заявившегося нагишом на похороны. [Примечание: Аура имеется и у любого живого существа. Она выглядит как разноцветный ореол вокруг физического тела. На самом деле аура — это ближайший зрительный аналог запаха. Ауры существуют на первом плане, но для большинства людей они невидимы. Зато их прекрасно различают некоторые животные (кошки, например), джинны и отдельные особо одаренные личности. Цвет ауры всё время меняется в зависимости от настроения её обладателя, так что по ней легко определить, испытывает ли человек страх, ненависть, скуку и т.д. Вот почему так трудно обвести джинна вокруг пальца, если желаешь ему зла.]. Ясно было, что как только Саймону Лавлейсу сообщат о моей дерзкой выходке, он тут же разошлет своих шпионов высматривать ауру Амулета. И чем дольше я буду оставаться на одном месте, тем больше вероятность, что меня кто-нибудь засечет. Мальчишка вызовет меня лишь завтра на рассвете [Примечание: Меня куда больше устроило бы заявиться к сопляку не откладывая и избавиться от Амулета. Но волшебники вечно настаивают, чтобы мы являлись лишь по вызову и в строго определённое время. Это спасает их от неудобств самого разного рода, вплоть до преждевременной кончины], так что мне нужно умудриться пережить ещё несколько часов.
Кого этот волшебник мог за мной послать? Вряд ли у него имеется в распоряжении много джиннов, сопоставимых по силе с Факварлом или Джабором. Но он наверняка способен наскоро собрать ораву слуг послабее и отправить их на охоту. Вообще-то я способен разделаться с фолиотами и им подобными одной левой, но если они навалятся кучей — а я и так уже изрядно устал, — могут возникнуть проблемы.
[Примечание: Даже волшебники не могут толком разобраться в нашем бесконечном разнообразии. Демоны могут отличаться друг от друга не меньше, чем слон и мошка или орел и амеба. Но если не вдаваться в подробности, можно выделить пять основных разновидностей демонов, которых можно встретить на службе у волшебника. А именно (в порядке убывания могущества): мариды, африты, джинны, фолиоты и бесы. На самом деле существует тьма духов, куда более слабых, чем бесы, но маги редко призывают такую мелкую сошку. Множество же демонов, более могущественных, нежели мариды, тоже нечасто встречаются на Земле, поскольку мало у кого из волшебников хватит духу даже на то, чтобы установить подлинное имя одного из этих созданий. Но и для магов, и для нас чрезвычайно важно разбираться в иерархии демонов, поскольку частенько это знание может спасти жизнь. Например, я, будучи образцовым представителем джиннов, с некоторой долей почтения отношусь к себе подобным и тем, кто выше меня рангом, но с фолиотами и бесами у меня разговор короткий.]
На предельной скорости я примчался из Хэмпстеда в Лондон и уселся под карнизом заброшенного дома, стоящего на берегу Темзы. Там я устроился поудобнее, почистил клювом перышки и стал смотреть на небо. Через некоторое время по небу на небольшой высоте проплыли семь красных светящихся шариков. Добравшись до середины реки, они разделились: три продолжили двигаться на юг, два свернули на запад и два — на восток. Я забился поглубже под крышу, но заметил, что, когда ближайший из поисковых шаров двинулся вниз по течению и скрылся из вида, пульсация Амулета усилилась. Я занервничал. Через некоторое время я перелетел на другой берег и устроился на одном из пролетов подъёмного крана. Здесь возводили шикарный многоквартирный дом для волшебников средней руки.
