которого собиралась выйти замуж.
Странные отношения между ней и Рейном сложились, скорее всего, вследствие того, что их связывало родство душ. Он был сильным, решительным, уверенным в себе человеком, а также заботливым, способным на бескорыстную преданность. Хотела она того или нет, но этот мужчина интересовал ее, постоянно притягивал к себе ее внимание.
— Я хочу, чтобы мы узнали друг друга лучше, — тихо прошелестел Рейн, касаясь губами нежной кожи под подбородком. — Обещаю не делать ничего, что могло бы причинить тебе боль.
Тамара хотела возразить, но Рейн остановил ее, положив пальцы на ее губы. Затем его рука скользнула вниз, к вырезу фланелевой сорочки. Он быстро расстегнул пуговицы и распахнул полы рубашки. С тоненькой полоской бикини Тамара выглядела прелестно.
В ее ушах застучали стремительные удары пульса, заглушившие сигнал опасности, посылаемый мозгом. В том месте, на котором останавливался взгляд Рейна, кожу обжигало огнем. Надо остановить это наступление. Но любопытство, ожидание и растущее возбуждение приковали Тамару к постели, позволяя глазам и рукам Рейна исследовать ее тело.
От прерывистого дыхания её грудная клетка не знала покоя. С каждым коротким вдохом грудь девушки плотно натягивала эластичную ткань лифчика. Чувственность, разливавшаяся по всему телу, вызывала в набухших сосках сладкую, томительную боль. Под его пальцами они превратились в твердые бутоны. Он наклонился и стал теребить губами один сосок, в то же время лаская другой рукою. У Тамары от возбуждения перехватило дыхание. Подняв руки, она запустила пальцы в его густую шевелюру.
— Рейн!
Ее неистовый крик был полон нежности и ласки. Тамара приподняла его голову, чтобы прийти в себя.
Он оторвал губы от твердого соска, оставив влажное пятно на ярко-синей ткани лифчика, но сладостная мука продолжала терзать женщину. Когда он коснулся языком второго соска, Тамара еще сильнее потянула своего мучителя за волосы. Схватив обе ее руки, Рейн поднял их над головой Тамары. Он не хотел, чтобы она дотрагивалась до него сейчас, не хотел, чтобы мешала изучать ее тело.
Тамара раскрыла рот от изумления. Чувствуя себя незащищенной и уязвимой, она по какой-то причине не сопротивлялась. Рейн начал гладить ее живот, и она затаила дыхание. Прикосновение было жарким и нежным. Рейн заботливо обходил поцарапанные участки кожи. Тамару пугали накал его чувств, его восхищение, ее собственное стремление познать этого мужчину. Каждое прикосновение его пальцев приводило женщину в трепет.
Получив в свое распоряжение это прекрасное тело, Рейн распалялся все больше. Тамара отбросила притворство, давая понять, что ей нравятся ласки и попытки заняться с нею любовью. В то же время напористость мужчины шокировала ее.
Рейн посмотрел на Тамару, когда его пальцы оказались рядом с синяком на животе. Она поморщилась, и его встревоженный взгляд сказал, что он разделяет ее страдания. Отпустив ее руки, Рейн приник губами к ушибленному месту, пытаясь поцелуем смягчить боль. Тамара обмякла, и узда, в которой Рейн держал свои эмоции, ослабла.
Он не собирался посягать на нее, но все его существо требовало выхода накопившейся энергии. Рейн обхватил Тамару за бедра и опустил лицо в теплоту треугольника между ними. Он нежно водил губами по шелку трусиков.
Тамара отчаянно пыталась восстановить дыхание, сопротивляясь горячей волне, захлестнувшей тело. Она притянула голову Рейна к своей груди, стараясь прийти в себя. Но Рейн уже снова теребил ее чуткие соски, заставляя женщину сладостно постанывать.
— Пожалуйста, больше не надо, ты должен остановиться! — прохрипела она.
Тамара чувствовала каждый дюйм мускулистого мужского тела, прижимавшегося к ее тонкой фигурке.
— Я не хочу останавливаться, — прерывисто дыша, почти грубо ответил он.
Неистовая реакция Тамары на его прикосновения возбуждала как ничто другое. Его руки ласкали тонкую талию, а губы — набухшие соски. Рейн двигался вверх и вниз по ее округлым бедрам, тесно прижимаясь к ним.
Тамара утопала в волнах эротических ощущений. Она никогда прежде не испытывала такого неукротимого желания и теряла контроль над собой. Неужели она отважится предоставить этому человеку такую власть над собой?
— Рейн, прощу тебя! — Тамара не могла позволить себе поддаться его всепоглощающему эмоциональному воздействию и умоляюще простонала: — Остановись!
Прозвучавшие в ее голосе панические нотки заставили Рейна посмотреть ей в лицо. Она была возбуждена, глаза горели от желания, но он уловил в них неподдельный страх.
Мастерс вздрогнул от неожиданности, но тут же подумал, что ведь это абсурд — бояться интимных отношений, если она собиралась выйти замуж! Он смотрел ей в глаза, одновременно опуская руку к холмику между ее ногами. Женщина вздрогнула от молниеносного электрического разряда, пронзившего тело. Но страх не покидал ее. Рейн глубоко, мучительно вздохнул.
— Ты боишься, что я сделаю тебе больно?
Тамара опустила ресницы, отгораживаясь от будоражащего взгляда темных глаз. Как она могла объяснить Рейну, что не боится его физически, просто его нежность сжигает ей душу, а его бескорыстная любовь делает ее незащищенной?
— Я не боюсь тебя, — произнесла Тамара, открывая глаза.
— Может быть, ты вообще боишься мужчин? Боишься физической близости? Венерических болезней? Беременности? — спрашивал он наугад, пытаясь унять бушующую страсть.
— Я не позаботилась о предосторожности.
Глаза Рейна с мукой смотрели на нее.
— Ты же собиралась выйти замуж!
Тамару передернуло.
— Я не посещала врача после расторжения помолвки.
Рейн издал мучительный стон, он никогда не привозил женщин в хижину, поэтому здесь не было противозачаточных средств. Скатившись на свою половину постели, Рейн прикрыл глаза рукой. Усилием воли он хотел успокоить свою возбужденную плоть, но тело рассудку не подчинялось. Ни одну женщину он не хотел так страстно и неистово, как Тамару, но он отвечал за ее безопасность. Гарольд доверял ему, а Рейн был в долгу у дяди своей пленницы. Как же быть, черт возьми?
Чем лучше он узнавал Тамару, тем яснее ему становилось, что любой мужчина мог потерять из-за нее голову. Она была редчайшим созданием, обладающим сердцем и смелостью тигрицы, скрытыми под покровом подкупающей застенчивости и потрясающей сексуальной притягательности.
Успокоив дыхание и пыл, Тамара рискнула посмотреть на Рейна. Он тоже дышал ровнее, но ему еще не удалось укротить разбушевавшуюся страсть.
Тамара мало знала о мужчинах, но чувствовала, что Рейну гораздо труднее, чем ей, справиться со своим желанием. Она ненавидела себя за то, что стала причиной его мучений.
И все же Тамара понимала, что, если бы Рейн был эгоистичным парнем, каким она считала его раньше, он не колеблясь воспользовался бы ситуацией. Ее подвело собственное тело. Рейну удалось довести ее до полного исступления.
Нередко Тамаре приходила в голову мысль о том, что она фригидна, но нежные прикосновения Рейна развеяли это предположение. Она догадывалась, что гигант, лежащий справа от нее, превратил бы их занятия любовью в нечто ошеломляющее. Но Тамара Джо Беннингтон не хотела быть ошеломленной. Она хотела быть хозяйкой своих эмоций.
— Ты справишься с собой? — спросила Тамара, застегивая сорочку. Она пыталась смотреть на его широкую сильную грудь равнодушным взглядом, но ей не удалось обмануть себя.
Рейн опустил руку и повернулся к Тамаре. Его приятно удивила ее непосредственность, но в ответе звучала насмешка.
— Справлюсь, — бросил он, — если выживу.
Тамара улыбнулась.
