протестует: «Тогда почему Он ничего не предпринимает?» София отвечает: «Он избрал крестный путь, на котором милосердие торжествует над справедливостью во имя любви».
Другими словами, Бог в силах остановить все зло и страдание, но для этого Ему пришлось бы забрать назад дар свободной воли. В настоящий же момент Бог уважает наше требование независимости и использует свою власть страдающей любви и милосердия, чтобы мы могли снова вернуться к Нему. Если бы Он в одностороннем порядке устранил зло, люди не были бы свободными.
Мы никогда не сможем до конца понять тайну зла. Участие Бога в жизни нашего мира не ограничивается пре–доставлением свободы. На самом деле, Бог порой действует в мире, чтобы предотвратить или остановить проявление зла, но гораздо чаще Он этого не делает. Бог объясняет Маку особые причины, касающиеся конкретной ситуации, которые нам трудно понять. Косвенно роман подводит читателя к мысли, что Бог добровольно придерживается некоторых правил относительно того, в какой мере и как часто Он может вмешиваться в жизнь людей, не нарушая нашей свободы.
Окончательный ответ на страдание — надежда. На протяжении всей книги Бог постоянно указывает на будущее. Так, в одном месте Он говорит Маку: «Если бы ты только мог видеть, чем все это заканчивается и чего мы достигаем без насилия над человеческой волей, тогда ты понял бы. В один прекрасный день ты поймешь». Бог говорит Маку, что для зла нет оправдания, для него есть только искупление. В «Хижине» нам предлагается именно такое понимание того, что Бог делает со злом, которое дает настоящую надежду и придает смысл жизни Иисуса. Хотя в некоторых отрывках Писания говорится о том, как Бог наводит бедствия на человеческий род (Ис 45:7), нам следует понимать эти ветхозаветные слова, глядя на Иисуса, который в наибольшей полноте показал нам, каков наш Бог. Да, Бог попускает бедствия и страдания невинных, но можем ли мы себе представить, чтобы Иисус замыслил погубить ребенка, а потом приступил к осуществлению этого плана? Не думаю.
Тот подход к проблеме зла и страданий, который предлагает нам автор «Хижины», позволяет нам верить в доброту Бога. Вместе с автором романа я верую в Бога, который ограничивает свою власть ради нашей свободной воли, а не в такого Бога, который тайно замышляет убийства детей. Почему? Не просто потому, что это дает мне утешение, но и потому, что такое представление точнее соответствует жизни Иисуса, который в совершенстве открыл нам Бога.
Вправе ли мы применять здесь принцип «все или ничего»?
Тем не менее я сомневаюсь в правильности утверждения, что Бог никогда не ставит преград свободной воле человека. Я согласен с тем, что Бог не может в одностороннем порядке устранить все зло, не устранив одновременно множество добрых вещей. Бог наделил нас поразительным даром свободной воли и не хочет нас его лишать — до времени. У Него есть на то свои причины, которые мы однажды поймем. Но я не думаю, что это ситуация «все или ничего». Иногда Бог, по–видимому, игнорирует свободную волю. Так, например, апостол Павел спешит в Дамаск, чтобы убивать там христиан — и в этот момент Бог сбрасывает его с лошади и открывается умышляющему зло Павлу с такой силой, что тот не может сопротивляться. Павел делается апостолом Иисуса Христа (см. Деян 9). Как мне кажется, в этом случае
Бог поставил преграду свободной воле Павла. Хотя на это автор «Хижины» мог бы мне ответить, что Богу удалось изменить мысли апостола, не нарушая его свободной воли. Но я думаю, что Бог иногда принуждает людей делать добро. Хотя я совершенно уверен в том, что Бог Иисуса никогда не заставляет людей делать зло.
Я также не могу себе представить, как Бог окончательно избавит наш мир ото всякого зла и его спасет, не ограничивая чьей?то свободной воли. Тем не менее, подобно автору «Хижины», я думаю, что обычно Бог не заставляет людей совершать ни добро, ни зло; Он лишь допускает зло и поддерживает добро. Именно такой образ Бога открывается мне, когда я смотрю на Иисуса.
3. Бог — это и в самом деле союз трех?
Бог представлен в «Хижине» таким образом, что некоторые детали могут шокировать, смутить или даже напугать каких?то читателей, особенно придерживающихся традиционного христианского вероучения — официального учения консервативных католиков и протестантов. Я вырос в такой церкви, которая не придавала слишком большого значения вероучению, у нас больше ценились чувства и духовный опыт. Но в целом мы достаточно хорошо представляли себе, во что именно верит большинство христиан. Один мой школьный приятель был членом церкви, которая по своему учению отличалась от большинства других. Эта церковь учила, что Бог есть «три отдельных Лица». Мы видели здесь ересь троебожия — веру в трех богов.
Другие мои друзья принадлежали к маргинальной церкви пятидесятников, которая отрицала Троицу. В их церкви утверждали, что Иисус есть Отец, Сын и Святой Дух. Бог, говорили они, иногда является как Отец, иногда как Сын, а иногда как Дух, но Он не тождествен всем трем одновременно. И когда Бог является в образе человека, это — Иисус. Мы видели здесь ересь модализма: для них Отец, Сын и Святой Дух были просто разными проявлениями одного и того же Бога.
Мы хорошо понимали, во что не верим, но хуже — во что же именно верим. И когда я вырос, то начал осознавать, что в моей церкви имеют хождение самые разные представления о Боге, причем некоторые из них противоречат друг другу и самой Библии. Одни мои учителя по воскресной школе стояли на грани троебожия, тогда как другие были близки к модализму. Однако официально наша церковь верна доктрине Троицы Никейского собора 325 года н. э., согласно которой Бог есть одно Божественное существо в трех раздельных Лицах — единое «что» и три «кто».
Изображения Бога
Я уверен, что многие читатели «Хижины» нашли изображение Бога в романе несколько странным. Из? за этого многие консервативные пасторы и богословы отвергли эту книгу как еретическую. Но я не могу с ними согласиться. Хорошенько все взвесив, я пришел к выводу, что по сути это библейский и ортодоксальный образ Бога, который особенно ценен тем, что изображает невероятные вещи. Тем не менее я хотел бы предостеречь читателей относительно того, что этот образ не лишен недостатков и может повлечь за собой неверные представления. «Хижина» — это не труд по систематическому богословию или правильному вероучению, это история, которая, подобно притчам Иисуса, сообщает нам нечто о Боге. В своих притчах Иисус изображал Бога в виде женщины, ищущей потерянную монету, в виде землевладельца, уехавшего в другую страну и пославшего своего сына к работникам, или в виде пастуха, который ищет пропавшую овцу. Можно ли назвать эти образы «еретическими»? Лишь в том случае, если мы будем понимать их слишком буквально. Таким образом, даже если мы относимся к «Хижине» серьезно, не будем воспринимать ее слишком буквально.
Для исследования образа Бога в «Хижине» мы начнем
с самых основополагающих вещей — с того, кто и что есть Бог. После этого мы поговорим о деталях. Попутно я буду отмечать, какие аспекты картины я считаю богословски верными и соответствующими Библии, а какие могут сбить читателя с толку. Все мы хотим знать, чему подобен Бог. Это:
• Яхве (иногда его имя неверно пишут как «Иегова»), воинственный Бог Ветхого Завета;
• любящий Пастырь псалма 22;
• персонификация премудрости в Книге Притчей;
