обессудь.
Он мельком глянул на часы и охнул — скоро подземелье начнет просыпаться, а он еще тут торчит депрессивным столбом.
Хотя других столбов, наверное, и не бывает — трудно быть оптимистом, когда на тебя справляют нужду все самцы, что на двух ногах, что на четырех лапах.
Кай вытащил из кармана наполовину опустошенную флягу с травяным настоем и залпом выпил. Постоял пару минут, дожидаясь прилива энергии, потом развернул раструб прибора в другую сторону — проверять на себе реальный выстрел в упор все же не хотелось, к тому же развернутый нейтрализатор подтвердит версию о его негативном воздействии на соплеменников — и нажал красную кнопку. Вряд ли она была бесполезной дизайнерской штучкой, обычно такие…
Додумать Кай не успел. Его буквально швырнуло на пол невидимым нокаутом. И все его силы, вся мощь, только что бурлившие в крови, сначала перестали кипеть, а затем поначалу медленно, а потом все быстрее и быстрее потекли в сторону нейтрализатора.
Кай почти видел, как поток его энергии, закручиваясь, всасывается в раструб. И страшно было даже представить, что произошло бы, не разверни он эту чертову штуковину в противоположную от себя сторону.
К тому же сил на то, чтобы еще и что?то представлять, все равно не было. Еще немного, всего пять минут нахождения рядом с прибором, и он вообще не сможет выбраться отсюда…
Кай стиснул зубы и попытался встать. Ползти опять на коленях он не мог — едва зажившая кожа на ладонях лопнет мгновенно. И потом как?то надо будет объяснять, почему и где он получил такие раны. Что? Просто внушить? Нет уж, тратить силы на такие мелочи было бы глупо.
Тем более что ментальных сил уже практически нет. Держалась пока сила воли. А еще — жажда жизни.
И только благодаря этой упертой парочке Кай и смог тогда добраться до своей квартиры. А там, едва переступив через порог, ухнул прямо в черную бездну, сыто чавкнувшую у него над головой.
Откуда его еле?еле вытянули где?то на третьи сутки. Оказалось, что в лазарет доктора Крауха Кая доставили в состоянии клинической смерти, и сердце пришлось запускать электрическим разрядом.
В срочном порядке была вызвана из Западного подразделения «Аненербе» реанимационная бригада со всем оборудованием, поскольку здесь, на Урале, никого еще не приходилось возвращать с того света. Заболевших всерьез здесь просто не лечили, а немощных не было.
А там, в Альпах, еще были. Те самые старцы, пережившие войну. Почетные члены организации, никак не желавшие присоединиться к своим товарищам в аду.
В общем, гордость и надежду «Аненербе» спасли. А потом еще больше недели держали под присмотром в лазарете, восстанавливая чудовищно разладившийся организм сверхчеловека. Представители Западного подразделения, узнав причину такого состояния первого «истинного ария», осуждающе качали головами и требовали отдать Кая вместе с Брунгильдой. Пусть живут в Альпах, где им окажут истинное уважение и не посмеют так безобразно обращаться с будущим Отцом Нации!
Разумеется, Брунгильда была сто раз «за!». А Грету, попавшую в немилость, вообще никто не спрашивал. Оставалось только убедить самого Кая, и все были уверены, что он согласится. Разве можно прощать такое!
Но Кай совершенно неожиданно для всех, и в первую очередь — для самой Греты, встал на ее сторону. Да, она действовала жестко, но для этого имелись весомые причины, иначе мать никогда не стала бы подвергать здоровье и саму жизнь сына такой опасности. Какие причины? А разве то, что он, Кай, сотворил с Дитрихом, не является более чем весомой причиной?
В общем, он остался. Чем вызвал непрекращающиеся на протяжении нескольких месяцев истерики жены. И был очень благодарен Брунгильде за эти истерики, давшие ему повод отселить от себя опостылевшую супругу. Естественно, дав обещание посещать ее спальню так часто, как только сможет.
Понятно, что в первый раз смог он о?о?очень не скоро. Если честно, Кай надеялся, что вообще не придется больше заниматься сексом с опротивевшей женщиной, но увы — пришлось. Спустя где?то с полгода после всех событий, когда он понял, что быстро справиться с проблемой «Аненербе» не сможет, решение займет годы.
Потому что для надежной ликвидации (не физической, конечно, общей) этой заразы необходимо для начала собрать всех членов «Аненербе» в одном месте. Пока существуют два далеко удаленных друг от друга подразделения, ни о какой ликвидации и речи быть не может. Ведь он, Кай, в состоянии управлять только теми, кто сконцентрирован в относительно небольшом пространстве, дотянуться до засевших в Альпах «истинных арийцев» он не сумеет.
И собрать толпу недобитых наци надо там, в Альпах. Потому что там вероятность ядерного удара по засевшей в норе опасности уверенно стремится к нулю — слишком уж кучно живет Европа, это вам не российские просторы.
А значит, если он не справится сам, можно будет попросить помощи. У того же Винсента Морено, к примеру, скромного клерка конторы под названием ЦРУ.
Но для того, чтобы Восточное подразделение решилось на переезд в Альпы, надо создать невыносимые условия для жизни здесь. Пусть барахлит и ломается аппаратура, пусть у фанатичных изобретателей типа Дитриха ничего не получается, перестанут зачинаться в колбах генетически «очищенные» дети, в общем — концентрированная энергия Земли, ради которой сюда и переселилась когда?то часть фанатиков во главе с его дедом, отцом Греты, должна доставлять все больше проблем. И именно эту причину будут видеть в происходящем члены руководящей макушки, увенчанной фрау Гретой Ландберг.
В общем, работы — непочатый край, и быстро ему никак не управиться. Надо действовать исподволь, постепенно увеличивая количество проблем и поломок.
И при этом как можно чаще выбираться к сыну. Тогда, полтора года назад, Кай едва с ума не сошел, пока торчал в лазарете под присмотром озабоченных его здоровьем медиков. Он ведь обещал Степынчу вернуться через пару дней, захватив с собой все необходимое для малыша, а сумел вырваться лишь спустя две недели.
Кай ожидал увидеть голодного, худенького, орущего от недоедания заморыша и издерганного деда рядом, а его встретил подросший загорелый бутуз, выдавший радостное гулькание при виде отца. В загоне уже мемекала белая козочка, по двору гуляли куры, победно кукарекал петух, и гордо улыбался хозяин всего этого великолепия, Степаныч.
В общем, за сына можно было не переживать и полностью погрузиться в решение проблемы. Но Кай не хотел никуда погружаться полностью, он очень скучал по Помпошке и старался при любом удобном случае вырваться к своим в гости. Именно к своим, потому что и ребенок, и старик, и его пес, и все чаще пропадавший там Лок — это и была его семья. Настоящая, а не те биороботы, что окружали его в подземелье.
И особенно — вот эта истеричка, крушившая сейчас мебель в своей комнате. Кай зашел к ней всего лишь на минуту, сказать, что запланированный на сегодня ночной визит не состоится. Но, судя по настроению дражайшей супруги, эту новость лучше сообщить ей позже. А еще лучше — по телефону.
Кай повернулся, собираясь так же тихо, как вошел, выйти, но в этот момент Брунгильда заметила мужа и буквально захлебнулась последней, весьма затейливой, фразой:
— … старого козла! Ой! Милый, а ты… ты давно здесь?
— Достаточно, чтобы насладиться музыкой твоих слов, особенно впечатлили пожелания в адрес твоей свекрови, то есть моей матери, — криво усмехнулся Кай.
— Я… — Безобразные красные пятна на мраморно?белом лице жены стали еще ярче, еще безобразнее, серебристые глаза, которыми Брунгильда так гордилась, пару раз метнулись туда?сюда, а потом надменно замерли. — И что с того? Меня достало отношение Греты ко мне, ее необоснованные претензии! Ты ведь прекрасно знаешь, кто виноват в том, что я не беременею!
— Знаю, — хмыкнул Кай. — И что самое интересное, так будет продолжаться и дальше.
— Но почему?! Или ты считаешь меня недостойной для рождения твоего ребенка?
— Считаю. Ты ругаешься нехорошими словами и дурно отзываешься о моей мамочке, — надул губы Кай, кривляясь.
