Здесь, по утверждениям Геродота, Ксеркс принес десятикратную гекатомбу. Нетрудно подсчитать, если обыкновенная гекатомба состоит из ста быков, принесенных в жертву, какими дарами пытался умилостивить богов Ксеркс!
Здесь побывал сам Александр Македонский, принеся в посмертный дар последнему царю Трои Приаму свое золотое оружие.
Здесь, а не в Византии Константин Великий хотел основать столицу своей державы.
Мне, в отличие от Шлимана, не пришлось пускать в ход высокие дипломатические связи, чтобы договориться с иноземным правительством.
Моим главным врагом стала, на первых порах, крайняя противоречивость источников.
Но верно ли говорить о противоречивости?
Пусть Гомер умалчивает о пророческом даре Кассандры.
Что из того?
Он ведь этого не опровергает!
А ведь уже Пиндар называет Кассандру «девой-пророчицей».
Эсхил в трагедии «Агамемнон» рисует нам самыми мрачными красками кровавые видения прорицательницы и ее ужасную смерть.
Вергилий рассказывает о том, что Кассандра напророчила отцу Энея Анхизу его прибытие в Италию.
Разве этого мало?
Но главное, по Шлиману, не только обозначить место и время какого-то события или явления. Важнее — увязать в единое целое все известные или вновь найденные детали и факты, воссоздать образ события или эпохи.
Нужно твердо доказать, что вот этот проем в стене и есть знаменитые Скейские ворота, над которыми, стоя в башне, Елена Прекрасная распознавала своих бывших женихов-ахейцев и называла их имена Приаму.
Нужно найти детально описанный Гомером кубок Нестора, старейшего из греческих вождей.
Нужно убедиться самому и убедить других, что извлеченные из земли сокровища (Шлиман все-таки отыскал их!) — это сокровища не кого-нибудь, а самого Приама!
Как раскопки Трои начались с узкой, пробитой в земле штольни, а закончились выемкой тысяч и тысяч кубометров неподатливого грунта, так и в поисках Кассандры пришлось оцолкнуться от двух-трех строк Гомера и перелопатить, в конце концов, груды всевозможной литературы.
Чего только не пришлось преодолеть!
И пустословие популяризаторов, списывающих друг у друг целыми страницами, а потому ошибки кочуют из брошюры в брошюру.
И невыносимую скуку средних научных исследований, при чтении которых укачивало пуще, чем при морском плавании.
И тяжкую терминологию серьезных учений, столь не похожую на простой человеческий язык.
Но поставленная перед собой цель в том случае, если бы я ее достиг, искупила бы все: и потерянное впустую время, и скуку, и путешествие в дебрях терминологии, более похожее на попытку древних героев проникнуть в промежуток между Сциллой и Харибдой.
Личность Кассандры притягивала не только своей загадочностью и таинственностью (загадочных и таинственных, что людей, что героев, пожалуй, хватает в истории). Магнитом притягивала ее слава, пережившая не века — тысячелетия. Вернее, причина такой славы.
Как-то нечаянно вспомнились школьные уроки родной словесности, опыт работы над сочинениями.
— Вначале составьте план, — говорила учительница, — потом пишите по этому плану.
Совет не нов, но абсолютно точен.
Если Кассандра — пророчица, следует, на первых порах, составить список ее предсказаний.
Утверждают, что она никогда не ошибалась, хотя современные изыскания в этой области доказывают, что даже самые известные предсказатели ошибаются, по статистике, в каждом пятом случае.
Говорят, что бог Аполлон, наделивший Кассандру ее необычным даром, проклял ее вечной девственностью, в то время как Приам, родной отец прорицательницы, спокойно соглашается выдать ее замуж, а будучи захваченной в плен, она даже становится наложницей предводителя ахейцев Агамемнона и прибывает на его родину не то беременной, не то матерью двоих, рожденных от Агамемнона, сыновей.
Известно, что человек, наделенный даром предвидения, не может предугадать собственного конца, в то время как великая троянка (если верить Эсхилу) описала свою смерть еще при жизни.
А ведь мало устранить эти противоречия. Существует масса других.
Иными Словами, поле изысканий нужно потихоньку расширять, копая не только вглубь, но и в стороны.
Когда Генрих Шлиман нашел сокровища, принадлежавшие когда-то Приаму, он всю ночь составлял аккуратную опись, а ранним утром, когда над горой Идой, где провел свое детство сам Зевс-громовержец, взошли первые лучи Гелиоса-солнца, возложил на голову своей жены Софьи Энгастроменос большую древнюю диадему, а второй украсил шею и прикрепил к мочкам ушей бесценные серьги.
«Елена!» — восхищенно вымолвил он, глядя на то, как солнечный свет отражается в драгоценностях, переживших века.
Парод
ИЩИТЕ ЖЕНЩИНУ
Какая суета, какие хлопоты начались из-за нынешней тяжбы…
Кассандра, подобно многим другим героям «Илиады», вела свою родословную от всемогущих богов. Она относилась к прямым потомкам Зевса, сын которого Дардан стал основателем Дардании и чье имя до сих пор явственно слышится в названии пролива Дарданеллы. «Славный», по характеристике Гомера, Дардан породил Эрихфония, богатейшего среди властелинов, владельца трех тысяч коней и множества прочей живности.
Эрихфоний, в свою очередь, породил «могучего» Троса, чьим именем названа как область Троада, так и ее столица Троя. Второе свое название — Илион легендарный город получил по имени Ила (сына Троса), которого часто отождествляют с богом Гелиосом, чье имя древние греки произносили как Илиос.
Илом был порожден Лаомедонт, а уже этим последним — Приам, отец знаменитой Кассандры.
Надо заметить, что судьба Приама была самым тесным образом связана с судьбой величайшего греческого героя Геракла. Дело в том, что Лаомедонту, отцу Приама, должны были, по решению Зевса, служить боги Посейдон и Аполлон, помогавшие царю в строительстве троянских стен. Закончив работу, Посейдон потребовал плату за нее, чего договором заранее не предусматривалось, и в ответ на это требование гордый Лаомедонт пригрозил богам ни более, ни менее, как отрезать им уши!
Разгневанный Аполлон наслал на владения дерзкого Лаомедонта ужасный мор, а Посейдон прислал морское чудовище, опустошавшее окрестности Трои. Лаомедонт в этой ситуации мог лишь откупиться жизнью своей прекрасной дочери Гесионы. Он повелел приковать ее к скале у самого моря.
Геракл между тем возвращался из страны амазонок, где совершал свой очередной, девятый подвиг,
