Нарисуйте мне эту, блин, 'царапину' — я выхожу на следующей станции. Мне все надоело в этой реальности — я хочу, или сдохнуть, нафиг, или вернуть все, как было.
— А если, в результате, получится не золотая середина, а бочка с дегтем? — Поделился сомнением друг, Леха. — Что если ты, и не умрешь, и не сможешь вернуть все, как было. А что если получится, как у Стивена Кинга, какое-нибудь 'Кладбище мертвых животных', а?
Глава 9. Последний ключ
…Данила плакал. Положив руки на стол и уронив на них голову, он всячески старался сдержать рвущиеся изнутри потоки отчаяния, но это у него получалось не очень успешно. Плечи содрогались, нос по-детски всхлипывал, дыхание периодически прерывалось судорожными вздохами, а между этими вздохами слышалось невнятное бормотание. Словно магическую мантру, Данила повторял какое-то неведомое заклинание. Но это заклинание, однако, было неведомым только для присутствующих в гостиной, а мы-то знаем чуть-чуть больше, чем они. И поэтому в этом невнятном бормотании мы с вами без труда сумели различить значение этой мантры: 'я люблю, я люблю, я люблю…'
…раздался звонок в дверь…
Нет неразрешимых загадок, но и загадкам нет конца. Истина безгранична. Двигайся хоть вдоль, хоть поперек — конца и края не найти. Так стоит ли искать? Так стоит ли идти? Так стоит ли мусолить дальше эту бесконечную жвачку и надувать словесные пузыри? Если пузыри все время лопаются, а проститутки- слова готовы втиснуться в любой прикус, и принять любую форму, и доказать все, что угодно и кому угодно, но только никогда, никогда не принимают форму настоящей Истины.
И волшебство, оно тоже всегда не до конца волшебное. Приобретая ботинки, мы теряем пиджак. Возвращая пиджак, теряем часы. Возвращая часы, теряем любовь. Возвращая любовь, теряем Истину. Торопясь вернуть Истину, мы вновь возвращаемся к разбитому корыту…
— Дядя Данила, дядя Данила, дядя Данила… — Она повторяла его имя, как в бреду, шаркаясь нежной розовой щечкой о четырехдневную щетину. Девочка вцепилась в него, словно клещ, обхватив ручонками шею и обвив ножками его, содрогающееся от рыданий, тело. Она плакала от счастья, а он плакал уже непонятно от чего, то ли по инерции, то ли от растерянности. Почему эта, почти совершенно незнакомая ему девочка, так сильно ему обрадовалась? И почему он сам так безумно рад ее внезапному появлению? Буквально физически Данила ощущал, как огненный волчок в его сердце стремительно изменяет свое направление. Окружающая реальность, что за последние четыре дня практически вообще никак не воспринималась Данилой, теперь стала до рези в глазах яркой и контрастной. Как будто бы до сих пор он спал и видел страшный сон, и лишь сейчас, попав в объятия этой хрупкой девочки, наконец-то вырвался из объятий сновидений.
Все собравшиеся, за исключением нагрянувшего вместе с девочкой Кудесника, были до глубины души растроганы этой сценой. И, одновременно с этим, совершенно сбиты с толку. Что случилось? Кто эта девочка? Почему они ничего не слышали о ней раньше? Даже отец Данилы и тот не сразу понял, что это и есть та самая, единственно спасенная из лап электромагнитного Зверя, девочка.
Старик постоял немного, переминаясь с ноги на ногу, потом глубоко вздохнул и направился в сторону выхода.
— Береги Владку. — Донесся до слуха Данилы голос Кудесника.
— Почему Владку? — Растерялся Данила. — Ее же Катей зовут?
— Не всегда у людей такое имя, как их зовут. — Кудесник немного помолчал, потом хитро улыбнулся и спросил. — Помнишь, как тебя звали пацаны в детстве?
Дан… Данила вздрогнул.
— Не пугайся. Когда тебя убивают за правду — это не страшно. Считай, что это выигрышный лотерейный билет. Там — Кудесник показал пальцем в небо — ты получаешь право сразу же перейти на следующий уровень. Однако, ежели ты выберешь переход на следующий уровень, то все, кто участвовал в твоем умерщвлении, в конце жизни будут сброшены на уровень ниже. Именно поэтому я так ни разу и не воспользовался этим лотерейным билетом. Мне всегда было жаль своих убийц. Ибо они не ведают, что творят.
