— Если это так мучает тебя, Синди, о'кей, давай забудем обо всем.
Но как можно просто «забыть» обо всем? Я не дам ему так легко ускользнуть. Повернувшись, я резко махнула головой и пробормотала:
— Нет, все правильно, это твой дом, твоя жизнь, и если тебе хочется разделить ее еще с кем-то вне нашей семьи, это твое личное дело. Он вздрогнул и сказал, что, конечно же, это и мой дом тоже и у него и в мыслях не было вынуждать меня делить его с другими людьми. Но просто он чувствует, как стало в нем много места только для нас двоих и что мне нужна компания, и разве это не чудесно, если две девочки, мои ровесницы, поселятся у нас и будут жить вместе с нами. Наивный! А может, не такой уж наивный и это продуманная манипуляция. Этот разговор напомнил мне сцену из какого-то дешевого голливудского фильма, какие мы иногда смотрим воскресными вечерами на видео, ради развлечения, чтобы посмеяться. Что-то вроде «Бессонница в Сиэтле» или «Крамер против Крамера».
Поразмыслив, я сказала, что было бы все намного проще, если бы еще раньше они с мамой развелись, и тогда бы я осталась жить с ней и сейчас была бы сиротой. По крайней мере, мне не пришлось бы выбирать, и это избавило бы меня от лишних проблем. При слове «развод» он снова вздрогнул. Я знала, что это подействует. А это «сирота» окончательно сломило его, и он тихонько заплакал, приложив руку ко лбу.
«Вот теперь ему не параллельно», — подумала я.
Четверг, 24 июля
Маргарет порвала с ним! Она объяснила свой поступок тем, что слишком мало прошло времени с тех пор, как отец овдовел, и сейчас не совсем подходящий момент, чтобы принимать такое радикально меняющее жизнь решение, Я знаю, что на такие мысли ее натолкнули психологические навыки, но это хотя бы утешает. Надеюсь, она все же незаконченная эгоистка.
Отец подавлен.
Пятница, 25 июля
Отец зарезервировал два билета до Лиссабона на завтра! Кстати, мы едем с ним вдвоем, а не он едет вдвоем с Маргарет.
Понедельник, 11 августа
Мы с отцом отлично отдохнули! Я думала, что для нас обоих этот отдых будет напряженным, но ничего подобного. Погода стояла жаркая, слишком жаркая для моего черного костюма, а у меня больше ничего не оказалось из одежды, так как мы уехали неожиданно. Поэтому в первый же день отец отвел меня в магазин и купил мне три хлопковых платья, все длинные и бледной расцветки, соломенную шляпу, а также плетеные сандалии на плоской подошве. После этого я взяла его под руку и сразу почувствовала себя дамой, каких показывают в кино. Может, на мое ощущение повлияла шляпа, а может, то, что я сняла очки и, чтобы лучше выглядеть, надела контактные линзы.
День за днем мы посещали художественные галереи, церкви и дворцы, потрясающие по своей красоте места, дома в основном с черепичными крышами, и представьте себе, каждый вечер шли в новый ресторан и ели свежие сардины, меч-рыбу, пили красное вино, сидя за шаткими столиками, выставленными на тротуарах и террасах. Иногда сардины готовили на жаровне, и мы садились вокруг и ели кислые маленькие розовато-черные оливки, которые нам подавали на подносах, пока мы ждали свой заказ. Еще мы часто пробовали сыр, острый на вкус, но белый и мягкий, его обычно подавали с оливками. Несколько вечеров мы пробовали африканские блюда — наследие португальского колониального прошлого.
Мы так много слышим о бедном португальском народе сейчас, но, глядя на потрясающую красоту города, трудно представить его тяжелое прошлое. Лиссабон — непонятный город, невероятные дворцы и все такое, но, сев на поезд и отъехав немного, вы увидите настоящие трущобы, где под окнами натянуты веревки для сушки белья. В один из дней мы ездили в Синтру. Это очень красивая деревушка под Лиссабоном, расположившаяся на холмах.
В Португалии отец словно ожил. Все было как в старые добрые времена, только мамы, конечно, не хватало. Но неожиданно для себя я не скучала без нее. В какой-то вечер мы зашли в казино. Сейчас я уже не помню, как оно называлось. Я сняла свою соломенную шляпку и сделала высокую прическу, чтобы выглядеть старше. Не могу передать ощущения от того, что отец принадлежал мне полностью и не нужно было делить его с Маргарет. Он ускользал пару раз, якобы поменять деньги, но я знала, что он бегал звонить ей. Я знаю, что она порвала с ним, но я не могу себе представить, что она запретила ему звонить ей. Но все это не казалось таким уж важным, потому что он звонил с почты, и, возможно, следом за ним стояла очередь, а португальская телефонистка вслушивалась в его разговор, чтобы лишний раз попрактиковаться и улучшить знание своего английского.
Мне до смерти не хотелось возвращаться домой. В аэропорту Дублина всегда идет дождь, ну или только что прошел, или вот-вот снова польет. И хотя люди пакуют чемоданы в обратную дорогу, почему-то, едва вы сходите с трапа, вам хочется броситься и заказать билеты уже на следующий отпуск. Может быть, в метеобюро есть специальные приспособления, которые вызывают дождь, чтобы турист обязательно захотел вернуться в теплую страну. Наверное, они в сговоре или здесь дело не обходится без магии вуду.
Четверг, 14 августа
Я навестила Лизу, отвезла ей сувенир, привезенный из Синтры, — кусочек черепицы, которую они там изготовляют. Она посмотрела на него и сказала:
— Что ты посоветуешь мне сделать с этим куском? Из него я могу соорудить крышу душевой кабины игрушечного домика для кукол.
Очень остроумно, очень смешно. На самом деле, это исключительно красивый кусок черепицы с изображением птички, разукрашенной разными красками.
Я объяснила, что это просто символ, сувенир и не нужно ничего с ним делать — просто приятная безделушка. Она ответила, что знает об этом, и легонько стукнула меня по ноге. Вы знаете, это щемящее чувство, которое я испытала в дублинском аэропорту, возвращаясь домой с каникул, почему-то снова возникло у меня сегодня у Лизы дома.
Потом мы пошли гулять а парк, и это оказалось утомительно. Младший брат Лизы Тревор учится кататься на велосипеде, поэтому Лизе пришлось втаскивать его, велосипед то есть, в автобус, а мне — маленького Тревора. Он всю дорогу вертелся и жевал жвачку. Я начинаю понимать, какие неудобства могут доставлять младшие братья. Не знаю, зачем нужно было ехать именно в этот парк. Почему нельзя погулять в одном из парков на южной стороне? Но, очевидно, Тревор хотел испытать свой велосипед именно там, и ничего поделать с этим невозможно. Самостоятельно он не мог туда отправиться: он еще не умеет один переходить дорогу, поэтому Лизе и приходится везде тащить этот велосипед.
Добравшись до места, мы наконец-то облегченно вздохнули. Tpeвop гонял на велосипеде, а мы сели на скамейку под деревом и просто наблюдали за происходящим. Это можно сравнить с тем, как будто смотришь спортивную передачу. Все на своих транспортных средствах — на велосипедах и роликах. Напоминает летнюю версию тех картин, на которых изображены зима и люди, катающиеся на коньках на льду замерзшего канала. Сидишь на скамейке, и кто-то постоянно движется в разные стороны в поле твоего
