— И этот не лучше! — воскликнула она. — Верни мне тот, Кловер, будь умницей!
— Ну уж нет! — сказала Кловер, загораживая рукой свой листок. — Один раз поменялась — теперь оставь себе тот, что есть.
Роза сделала гримасу, пожевала кончик карандаша и затем принялась быстро писать. Несколько минут никто не произносил ни слова.
— Написала! — сказала наконец Эстер Дирборн, бросая свой листок в крышку от корзинки.
— Я тоже! — воскликнула Кейти.
Один за другим листки были собраны в крышку и перемешаны между собой. Затем Кейти, еще раз окончательно встряхнув крышку, извлекла один из листков и прочла:
— '
— Ну и рифма! — воскликнула Кловер.
— А что же еще придумать? — сказала Эллен Грей, но тут же умолкла и закусила губу, вспомнив, что никто не должен догадаться, кому принадлежит то или иное стихотворение.
— Ага! Это твое, Эллен? — вмешалась Роза. — Ты ужасно умная! Настоящее украшение нашего ОИЛ! Давай дальше, Кейти.
Кейти развернула второй листок.
— '
— Неплохо, — заметила Роза, кивнув на Салли Элсоп, которая густо покраснела.
На третьем листке было написано:
Роза и Кловер переглянулись.
— Какая же ты сообразительная, Кловер! — воскликнула Роза среди взрывов общего смеха. Но Мэри Силвер побледнела от ужаса.
— В жизни не слышала ничего страшнее этого слова! — сказала она. — Если бы мне оно досталось, я тут же упала бы в обморок — точно знаю, что упала бы!
Дальше шло:
'
— Я подозреваю, что это сочинила Эми, — сказала Эстер. — Она образец в том, что касается уборки и починки одежды.
— Нечестно строить такие догадки вслух, — строго заметила Салли Элсоп. Салли всегда говорила за Эми, а Эми — за Салли. «Голос и Эхо» — так называла их Роза, только, как добавляла она, никто не может сказать, кто именно из них «Эхо», а кто «Голос».
Следующим словом было «Нипсон», а вопрос звучал просто: 'Вы любите цветы?
Никто не мог угадать автора этих стихов. Кейти подозревала, что их сочинила Луиза, а Роза подозревала, что Кейти. На шестом листке было написано очень мало.
'
— Что за необыкновенная рифма! — начала Кловер но Роза, заметив, что Мэри краснеет и смотрит очень огорченно, торопливо вставила:
— Отлично. Жаль, что не я это написала. Продолжай, Кейти.
И Кейти продолжила:
— '
— Но что-то я не вижу в этом стихе заданного слова, — заметила Роза. — Не напишет ли почтенный автор другой стишок?
«Почтенный автор» не откликнулся на это предложение, но через минуту-две Эстер Дирборн — «без всякой личной заинтересованности», как она заявила, — заметила, что в конце концов «без чувства» — почти то же самое, что и «бесчувственность». В ответ послышался хор недовольных голосов, а Кейти сказала, что непременно наложит штраф на тех, кто будет и впредь прибегать к подобным хитростям и уловкам. Но так как это первое собрание, она на сей раз будет снисходительна. Сделав это заявление, она развернула следующий листок.
— '
В крышке оставались всего два листка. Один принадлежал самой Кейти. Она узнала его по тому, как он был свернут, и почти неосознанно избегала его, оставляя напоследок. Теперь, однако, она набралась смелости и развернула его. Там стояло слово «корь» и вопрос «Кто была мать Изобретательности?» За этим следовали строки:
— Это гораздо лучше всех остальных! — объявила Элис Гиббонс. — Интересно, кто его написал?
— Неужели вам так понравилось? — сказала Роза, жеманно улыбаясь и изо всех сил стараясь сделать вид, что краснеет.
— Ты в самом деле это написала? — спросила Мэри, но Луиза засмеялась и воскликнула:
— Не пытайся. Роза, нас не проведешь!
