По всей видимости, этот седан он использовал как патрульный автомобиль, как личное средство передвижения для тайных прогулок. «Безупречные» преступления. Да, Дэйви Сайкс был специалистом высшего класса. Работал следователем по особо важным делам уже более десяти лет. Он знал, когда в расследовании участвует ФБР, оно проверяет каждого местного полицейского, и готов был представить самое «безупречное» алиби. Даже переносил дату похищения, чтобы не находиться в этот день в городе и «доказать» тем самым свою непричастность.
«Неужели Сайкс отважится теперь похитить еще одну женщину, — думал я. — Может быть, уже успел за кем-нибудь поохотиться, кого-то выследить? Какие чувства он сейчас испытывает? О чем думает в эту минуту, — гадал я, следя за тем, как темная „тойота“ выезжает задним ходом с подъездной дороги на окраине Дарема. Тоскует ли по Рудольфу? Станет ли продолжать их любимую игру или все-таки остановится на этом? Способен ли он остановиться?»
Мне отчаянно хотелось схватить его. Еще в самом начале этого расследования Сэмпсон сказал, что оно для меня чересчур личное. Он был прав. Не было никогда в моей жизни дела настолько личного, как это.
Я пытался мыслить, как он. Стремился влезть в его шкуру. Подозревал, что он уже наметил себе очередную жертву, хотя не отваживался до сей поры напасть на нее. Опять красивая умная студентка? А может быть, он решил нарушить традицию? Я сомневался. Слишком он любил свой образ жизни, оберегал сотворенный им мир.
Я следовал за чудовищем в человеческом образе по темным безлюдным улицам юго-западного Дарема. Кровь настойчиво стучала в висках, заглушая все остальные звуки. Фары я не включал до тех пор, пока Дэйви Сайкс ехал по закоулкам. Может быть, он просто решил подкупить сигарет и пива в супермаркете?
Мне казалось, я наконец понял, что произошло в восемьдесят первом году, разрешил загадку убийства золотой парочки, потрясшего университетские круги здесь и в Чепел-Хилле. Уилл Рудольф, еще будучи студентом, задумал и совершил зверское сексуальное убийство. Он «влюбился» в Ро Тирни, но ее интересовали лишь звезды футбола. Следователь Сайкс допрашивал Рудольфа во время расследования по этому делу.
Настало время, когда он решил поделиться своими грязными тайными мыслями и чувствами со способным студентом-медиком. И они познакомились, узнали друг друга ближе. Поняли, прочувствовали. Обоим неудержимо хотелось поведать кому-нибудь о своих тайных страстях. И они нашли друг друга. Близнецы-братья. Родственные души.
А теперь я убил его единственного друга. Намерен ли Дэйви Сайкс уничтожить меня за это? Знает ли он, что я слежу за ним? О чем он думает в этот момент? Мне хотелось не просто поймать его. Я страстно желал заполучить его мысли.
Казанова свернул на Сороковое шоссе и поехал по направлению к югу, в сторону Гарнера и Маккаллерса, следуя дорожным бело-зеленым знакам. На этом шоссе движение было довольно активное, и мне удавалось следовать за ним на безопасном расстоянии, оставляя между нами машины четыре-пять. Ну что ж, любопытно. Следователь против следователя.
Он свернул с шоссе на Тридцать пятом съезде с черно-белым указателем: Маккаллерс. Проехал чуть более тридцати миль. Было 11.30 ночи. Дело к полуночи.
Я собирался во что бы то ни стало взять его этой ночью. Никогда такого со мной не случалось, за все долгие годы работы следователем по уголовным делам в Вашингтоне.
Это дело было для меня личным.
Глава 117
В миле от Сорок первого съезда с неприметной боковой дороги выскочил на шоссе «форд». Появился совершенно неожиданно и к счастью для меня. Бестолковый красный пикап вклинился между мной и Сайксом, обеспечив мне некоторое прикрытие. Не слишком надежное, но вполне достаточное еще на несколько миль.
«Тойота» съехала с главной дороги, не доезжая пары миль до Маккаллерса. Сайкс припарковал машину на забитой до отказа стоянке у бара под названием «Спортс Пейдж паб». Еще один ничем не приметный автомобиль.
Что же давало ему возможность оставаться вне подозрений и почему в моем списке подозреваемых значился даже Кайл Крейг? Казанове заранее было известно, что предпримет полиция. Наверняка он похищал некоторых женщин, являясь за ними в качестве полицейского. Следователь Дэйви Сайкс! Именно он вполне профессионально участвовал в нашей уличной перестрелке в Чепел-Хилле. И я знал, что под маской Казановы скрывается полицейский.
Перечитывая газетные статьи об убийстве золотой парочки, я наткнулся на его имя. Сайкс был молодым начинающим сыщиком в группе расследования. Он допрашивал тогда студента по имени Уилл Рудольф, но никогда ни словом не обмолвился ни об этом, ни о том, что познакомился с Рудольфом в восемьдесят первом году.
Я проехал мимо «Спорте Пейдж паб» и встал на обочине сразу за следующим поворотом. Тут же вышел из машины и отправился прямиком в бар. Поспел как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дэйви Сайкс переходит на другую сторону шоссе.
Казанова шел по обочине перекрестной с шоссе дороги, засунув руки в карманы брюк. Шел как ни в чем не бывало, как будто жил здесь поблизости. «Держишь в одном из глубоких карманов пистолет с глушителем, приятель? Чувствуешь знакомый зуд в одном месте? Тебя снова разбирает?»
Оказавшись в сосновом бору, Сайкс прибавил шагу. Для такого крупного мужчины он двигался довольно быстро и вполне мог оставить меня далеко позади. А чья-то жизнь в этом мирном поселке, вероятно, теперь висит на волоске. Очередная Липучка Кросс или Кейт Мактирнан. Я вспомнил слова Кейт: «Забей ему кол в сердце, Алекс».
Я достал из кобуры под мышкой «глок» 9-го калибра. Легкий. Надежный. Полуавтоматический. Двенадцать смертоносных пуль. Я так крепко сжимал зубы, что челюсть ныла. Снял предохранитель. Готовился брать Дэйви Сайкса.
Надо мной зловеще нависали раскидистые сосновые ветви. Впереди на фоне полной бледно-желтой луны чернел дом с двухскатной крышей. Я быстро шел по мягкому ковру из сосновых иголок. Шел бесшумно. С его скоростью, в его ритме. Я перевоплотился в монстра.
По мере приближения к дому Казанова ускорял шаг. Он знал, куда идет. Он здесь уже бывал. Бывал, чтобы выяснить обстановку, выследить жертву и схватить ее без лишнего шума.
Я бросился к дому бегом. И вдруг потерял его из виду. В какую-то долю секунды он исчез. Может быть, вошел внутрь?
В доме тускло светилось лишь одно окно. Если я не выстрелю в него, мое сердце взорвется. Я держал палец на спусковом крючке.
Забей кол ему в сердце, Алекс!
Глава 118
Хватай Сайкса.
Подбегая к скрывавшемуся в темноте и зыбких ночных тенях заднему крыльцу, я старался взять себя в руки, охладить пыл. Из дома доносилось тихое жужжание кондиционера. На белой входной двери я заметил табличку: «Пеку пирожные „Герлскаут“».
Еще одну красотку нашел себе здесь и теперь собирался до нее добраться. Этого зверя ничто не может остановить.
— Привет, Кросс. Бросай-ка свою пушку. И не суетись, дерьмо собачье, — раздался из темноты за
