Медлительные, грузные голландцы,Художеств и ремесел мастера,Учившие великого ПетраВ любой норд-ост шутя взбегать на шканцы,Не о тебе — минувшая пора,И не о том, что смотрят иностранцы,Толпясь в музеях с раннего утра,Не верфи Саардама, не музеи,Нет, и не вы, искусства ротозеи —Энтузиазм, что вписан в каталог,Меня б сегодня вдохновить не мог.Но, о великих ценностях не споря,Хочу сказать о щедрости Земли —О розах, что в Голландии взошлиНа почве, отвоеванной у моря.
Моему другу Сергею
Когда тоска достигнет апогея,И нечем жить, и тяжело дышать,Я вспоминаю Рудника Сергея,Умевшего с улыбкой утешать.Смотря на жизнь с презрительной усмешкой,Совсем не презирая никого,Он говорил мне: «Жизнь с дурацкой спешкой,По-моему, не стоит ничего».«Песок пустыни, призрачный и зыбкий,И все вокруг, как стертое клише»…Он говорил с презрительной улыбкой,И становилось легче на душе.Ворчун и скептик, все хватавший с лета,И хорошо и плохо — на показ…Но в беззаботности его была забота…И знали оба мы, что жизнь — охота,И бить ее, как белку, надо в глаз.
Ненужные Бижутери
На балконе — осенью настурции,И в душе — из детства тихий звон:«Раз садовник продает нас Турции,То предатель несомненно он!»Мы давно и проданы и преданы,Оптом и по маленьким частям,Много лет блуждая по неведомым,И окольным и кривым путям.Но, среди вражды и злопыхательства,Переполнивших сегодня свет,Это каламбурное «предательство»,Как моей настурции расцвет.Глупости! Но что то в сердце раненомСловно сжалось, дрогнуло внутри…Так глядим мы взором затуманеннымНа ненужные бижутери…