натуру своего отца, то дружба с ним может стать очень выгодной для тебя.
Лилиан закусила губу. Конечно, Габби права. И, тем не менее, всем своим существом она была против этого. Лилиан прибыла сюда в надежде избежать любых контактов с Саймоном и всей семьей покойного герцога. И если она будет поддерживать отношения с кем-либо из них, это только усложнит дело.
– И на что я могу надеяться, если позволю его интересу проявляться естественно? – спросила девушка.
– Он устанет от тебя, – пожала плечами Габби. – Если так и произойдет, он еще и рад будет, что ты его игнорируешь. У тебя будет больше свободы, чтобы отделиться от общей компании и вести свои поиски.
Лилиан нахмурилась. Хотя девушка и не желала внимания Саймона, но мысль о том, что она могла наскучить ему, была весьма неприятной. Однако она попыталась не думать об этом.
– Да, думаю, ты права, – все же вынуждена была признать Лилиан, с шутливым свирепством глядя на подругу. – В этой ситуации терпение может стать главной добродетелью. Вреда не будет, если я подожду, пока его интерес не пропадет сам собой.
– Очень хорошо, – кивнула Габби. – Я рада, что ты согласна. Думаю, теперь стоит позвать Мэгги. Скоро ужин, поэтому мне нужна дополнительная помощь, чтобы надеть платье аметистового цвета.
Лилиан согласно кивнула и встала, чтобы позвонить в сонетку и вызвать служанку. Конечно, сегодня вечером Габби хочет выглядеть привлекательно. Кроме герцога, внизу соберутся еще несколько холостых мужчин. И если у Лилиан пока не получалось оправдать причины своего пребывания в этом доме, самое меньшее, что она могла сделать – попытаться помочь Габриэле привлечь внимание наиболее подходящего из их числа.
А Саймон пусть поищет другую девушку, которая заинтересует его больше.
Похоже, мать Саймона занимала ту же позицию, что и Рис, относительно Лилиан Мэйхью, так как за ужином ее посадили ужасно далеко от него. Его единственным утешением было то, что девушка сидела между невероятно тучным женатым сквайром Мартином и невозможно болтливой леди Суонли. Так что ни один из этих элегантных и готовых ради неё на все мужчин не занимал внимание Лилиан за ужином.
Конечно, она ни разу не посмотрела в его сторону. Это было очень странно. Саймон почувствовал ее интерес к нему, когда они впервые встретились, но затем она резко охладела, как только они были представлены друг другу. То же самое произошло и в библиотеке. Девушка казалась такой дружелюбной, но, упомянув о смерти матери, она отгородилась от него. И сейчас вела себя так, как будто его в комнате не было.
Саймон не мог понять мисс Мэйхью, и это делало её ещё более притягательной.
Он вздохнул, когда молодая девушка, сидящая рядом с ним, с угнетающей торопливостью начала обсуждать преимущества фаэтонов с высокой посадкой [2] над двуколками [3]. Очевидно, кто-то сказал ей, что мужчина будет впечатлён такими познаниями в области спортивных экипажей. К несчастью, этот кто-то забыл так же добавить, что сам Саймон не интересуется подобными вещами.
Герцог внимательно разглядывал даму, пока она говорила. Девушка, без сомнения, мила. Леди… Аманда, кажется, с трудом припомнил Саймон. Она была дочерью кого-то очень влиятельного человека, поскольку герцогиня посадила девушку и ее молчаливую мать рядом с ним. Возможно, её отцом был маркиз?
В любом случае, леди Аманда весьма привлекательна. Но все же в ней не было той изюминки, которая бы его привлекла. Её глаза не светились умом, в ней не было даже намека на остроумие и, казалось, её губ ни разу не коснулась улыбка. Она была такой… обычной. Еще одна богатая девушка из еще одной титулованной семьи. Они все были на одно лицо. По правде говоря, Саймону никогда особо не нравился такой тип. Несмотря на воспитание и образ жизни таких девушек, они были ему совсем не по душе.
И дом этот был ему не по душе. Пусть отец проводил здесь всё свое время, когда не заседал в Парламенте, роскошная обстановка этого дома была создана скорее его матерью, чем отцом. Так словно она сделала это на зло своему мужу.
Иногда, глядя на все это, Саймон чувствовал себя не в своей тарелке.
В действительности, единственное место, где он чувствовал себя, как дома, была палата Лордов. Саймон стал активным членом Парламента с того самого момента, когда достаточно подрос, чтобы занять в нём свое место. Он с благоговением наблюдал за тем, как отец боролся за реформы. И с нетерпением ждал, когда сам сможет поступать так же.
Все оставшиеся обязанности герцога… Что ж, безусловно, он будет выполнять их. Но это не было дано ему природой. И он гадал, сможет ли со всем этим справиться.
– Ваша светлость?
Саймон вздрогнул и повернулся к леди Энн Дэнверс, будущей жене Риса, которая прибыла несколькими часами ранее. Он улыбнулся ей, и эта улыбка была искренней. Энн нравилась ему. И не потому, что она была леди до кончиков пальцев, что, в свою очередь, опьяняло Риса, а потому что она была искренней. Саймон всегда поддерживал с ней хорошие отношения, и эта её искренность в совокупности с добротой безмерно нравилась ему. Он уже давно считал ее своим другом.
– Простите меня за грубость, леди Энн.
Саймон бросил быстрый взгляд на молодую девушку, сидящую напротив него. Теперь она болтала со своей матерью, которая постоянно что-то жевала и которая, по-видимому, научилась не замечать раздражающие рассуждения своей дочери. Он содрогнулся при мысли, что, если ему придется взять в жены леди Аманду, то, скорее всего, он будет делать точно так же.
– Все в порядке,- мягко заверила его Энн. Она улыбнулась леди Аманде и, понизив голос до шепота, спросила: – Она болтает бесконечно, вы не находите?
Он заглушил смешок своей салфеткой, но не рискнул поднять голову и ответить, чтобы не выдать своих чувств.
– Вообще-то, я хотела вас спросить, – сказала Энн. – Вы выглядите слегка встревоженным. С вами всё в порядке?
Саймон бросил на неё задумчивый взгляд. Да, Энн была воплощением идеальной невесты, привлекательной и умной. Иногда выбор Риса служил Саймону утешением и надеждой в том, что и он сам сможет когда-нибудь найти подходящую женщину и обрести с ней счастье.
В действительности он просто не хотел для себя такого же брака, какой был у его родителей. Они жили каждый своей жизнью, и их ничего не объединяло. А под поверхностью благочестивой супружеской пары всегда скрывалась странная и необъяснимая враждебность. Однако, хотя у них и не было ничего общего, родители старались не выяснять отношения в людном месте, выставляя их напоказ.
И если это чему-то и научило Саймона, то только тому, что ему определенно нужно нечто большее, чем просто сосуществование с женщиной, с которой проведет всю оставшуюся жизнь. С женщиной, которая будет воспитывать его детей, стоять рядом с ним во время званых вечеров. Не говоря уж о том, что, оставшись наедине с ним, она станет свидетельницей его личных переживаний. Больше всего Саймон надеялся, что найдет женщину, с которой разделит свои взгляды, и, возможно, даже страсть.
– Ваша светлость? – напомнила о себе Энн, нахмурившись.
Саймон отвлекся от своих мыслей и виновато улыбнулся.
– Спасибо, я в порядке, – проговорил он. – Я просто обдумываю детали приёма. Полагаю, из-за этого я несколько рассеян.
– Что ж, здесь есть над чем подумать. Рис сказал мне, что среди собравшихся леди вы подыскиваете себе жену. И на этот раз абсолютно серьезно. – Энн наклонилась к нему поближе и заговорщически шепнула: – Есть ли среди них та, которую вы уже выделили? Кто-то уже привлек ваше внимание?
Саймон не мог не рассмеяться, поскольку она в точности повторила слова Риса. Он бросил взгляд через весь стол на Лилиан. Впервые за весь ужин девушка смотрела на него, слегка прищурив глаза так, словно её совсем не волновало то, что она созерцала.
Осознав, что Саймон поймал ее взгляд, Лилиан вспыхнула и отвернулась.
