ехать в Россию тем же путем, уже не в качестве обвиняемых, а в качестве обвинителей. Тем более что Совет рабочих депутатов и даже часть буржуазной печати выразили свои протесты против махинаций Англии по отношению к русским эмигрантам (особенно по поводу ареста Троцкого). Пропуск через Германию не связан принципиально ни с какими политическими условиями. Нас абсолютно не касается, какие мотивы будут руководить при этом немецким империализмом, так как мы ведем и будем вести борьбу за мир, само собою разумеется, не в интересах немецкого империализма, а в духе интернационального социализма. Мы фактически находимся в положении пленных. Как нет ничего политического в том, что пленные пытаются через посредство какой-нибудь нейтральной организации, например через Красный Крест, добиться пропуска через какую-нибудь воюющую страну, точно так же лишено политического характера наше стремление получить при посредстве нейтральных швейцарских товарищей пропуск через Германию. Условия проезда Ленина, опубликованные Платтеном в «Народном праве», содержат в себе все нужные гарантии [9]. Без таких гарантий подобная поездка была бы недопустима с точки зрения интернациональных социалистов. Конечно, нам придется считаться с шовинистической демагогией. Но выше этих соображений должен стоять наш долг — принять участие в борьбе за революцию в качестве социалистов-интернационалистов. Надеемся, что наши швейцарские товарищи поймут наше положение.
Мы обращаемся к правлению партии с просьбой предоставить товарищам Римате или Фогелю отпуск для того, чтобы кто-нибудь из них, в качестве подданного нейтральной страны, организовал наш проезд через Германию и сопровождал нас в пути до Стокгольма. Мы просим, кроме того, чтобы в протокол заседания правления Швейцарской социал-демократической партии были включены следующие резолюции:
1. ЦК по возвращению русских политических эмигрантов, проживающих в Швейцарии, охватывает огромное большинство русских эмигрантов, притом самого различного партийного направления, а также значительное количество беспартийных, в то время как вышедшая из состава ЦК группа «русских эмигрантов, стоящих на почве национальной обороны», представляет лишь те немногочисленные элементы, чья политика продолжения войны «до победного конца» обособила их от огромного большинства эмигрантов. Согласно официальным данным, приведенным обеими этими организациями, ЦК насчитывает 564 эмигранта, тогда как обособившаяся организация «социал-патриотов» объединяет всего 166 эмигрантов.
2. Товарищ Гримм, само собою разумеется, был уполномочен ЦК, а не той обособившейся организацией, которой правительства Антанты не делают никаких препятствий при возвращении на родину, предпринять поездку в Петроград для того, чтобы, ввиду трудностей письменного и телеграфного сношения, лично передать Совету рабочих депутатов, а также министру юстиции Керенскому и комитету Веры Фигнер настроения огромного большинства проживающих в Швейцарии эмигрантов. Ввиду того что товарищ Гримм предпринял это путешествие в Петроград не по собственной инициативе, а по поручению самих русских эмигрантов, не может быть вообще и речи о каком-то «бестактном вмешательстве». Следует еще прибавить, что русское посольство в Берне накануне отъезда товарища Гримма было официально поставлено в известность Центральным комитетом о его миссии.
3. Уже после отъезда Р Гримма ЦК получил от министра иностранных дел Милюкова ответную телеграмму, в которой без всякой мотивировки отклоняется предложение ЦК обменять эмигрантов на интернированных в России немецких граждан. В то же время официально подтверждается существование черных списков. Факт ареста известных русских эмигрантов, намеревавшихся вернуться из Америки в Россию на норвежских пароходах, показывает как нельзя более ясно, что возвращение на родину через Англию и Францию для огромного большинства эмигрантов, борющихся за мир, представляется делом невозможным. Эмигранты, конечно, ни за что не захотят примириться с затягиванием осуществления завоеванной революцией амнистии. Невзирая на науськиванья шовинистов, они не потерпят, чтобы их лишили священного права занять старое место в рядах революционных борцов и тем самым исполнить свой высший долг перед народом и революцией.
ЦК по возвращению русских политических эмигрантов, проживающих в Швейцарии.
По поручению ЦК, председатель Семковский.
Секретарь Багоцкий».
Протокол этот датирован 30 апреля 1917 года (новый стиль).
Еще 9 апреля 1917 г [10] Ленин уехал из Цюриха и 17 апреля прибыл в Петроград[11] Хоть к этому времени уже выяснилось, что оставшимся эмигрантам тоже не остается никакого другого пути и что, хорошо ли, плохо ли, им придется последовать примеру Ленина, — поездка последнего рассматривалась как «политическая ошибка», и это только потому, что не была доказана абсолютная невозможность добиться от милюковского империалистического правительства согласия на поездку. Не напоминает ли эта политическая позиция меньшевиков пресловутой, ставшей крылатой, фразы о «верноподданнейшей оппозиции его величества»?
Для того чтобы иметь право выступить перед русской буржуазией не «в роли обвиняемых, а в роли обвинителей», эти «влиятельнейшие старейшие вожди Российской социал-демократической рабочей партии» сами готовы были лишить себя в продолжение больше чем месяца «своего священного права занять место в рядах революционных борцов и тем самым выполнить свой высший долг перед народом и революцией».
По сравнению с этим героизмом высшей марки кажется смешным харакири какого-нибудь приговоренного судом к смертной казни китайца.
Они решительно ничего не имели возразить против условий, на которых Ленин совершил свою поездку. Но они оценивали как смертный политический грех то, что он не мог сдержать себя и ждать, пока ему будет дана возможность выступить «в качестве обвинителя». Имеющееся в протоколе заявление меньшевиков о том, что они осуждают поездку Ленина, не есть просто неудачный оборот речи, а представляет собой серьезный протест. Я прихожу к такому заключению на основании сделанных мною в то время заметок, имеющихся у меня еще сейчас под руками.
Когда я получил разрешение перевезти в Россию первую партию эмигрантов в 60 человек, то созданный для этой цели ленинский комитет по организации поездки известил об этом Мартова и просил сообщить число едущих с ним товарищей. Мартов поведал нам, что они (меньшевики) считают себя связанными принятым решением. Они не поедут, так как предполагают, что русское правительство предпримет меры, чтобы добиться обмена пленными.
С формальной стороны Мартов возражал, указывая на отсутствие подписи немецкого посланника на представленном Платтеном документе, содержавшем условия переезда.
Протокол заседания правления Швейцарской социал-демократической партии в дальнейшем отмечает принятие к сведению поручения, взятого на себя товарищем Гримом. Я еще вернусь в особой главе к делу Грима.
2. САМОСТОЯТЕЛЬНЫЕ ДЕЙСТВИЯ ЛЕНИНА В ДЕЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ РУССКИХ ЭМИГРАНТОВ. ПРОЖИВАЮЩИХ В ШВЕЙЦАРИИ
По инициативе Радека швейцарский корреспондент «Франкфуртер Цейтунг» 27 пытался выяснить в немецком посольстве в Берне, как отнесутся немецкие власти к возвращению русских эмигрантов через Германию. Получил ответ, что власти готовы по этому поводу вступить в переговоры. Так как дело касалось всех стоявших на почве Циммервальда эмигрантов, то по этому делу выступил Центральный комитет по возвращению на родину русских политических эмигрантов, проживающих в Швейцарии.
Так как непосредственные сношения эмигрантов с немецкими властями были признаны нежелательными, то решено было поручить ведение переговоров товарищу Гримму — председателю циммервальдского комитета 28
Уже в первых числах апреля было достигнуто принципиальное соглашение. В силу занимаемой им
