человечество в тупик, поставили его перед дилеммой — или дать погибнуть еще миллионам людей и разрушить до конца всю европейскую культуру или передать власть во всех цивилизованных странах в руки революционного пролетариата, осуществить социалистический переворот.
Русскому пролетариату выпала на долю великая честь начать ряд революций, с объективной неизбежностью порождаемых империалистской войной. Но нам абсолютно чужда мысль считать русский пролетариат избранным революционным пролетариатом среди рабочих других стран. Мы прекрасно знаем, что пролетариат России менее организован, подготовлен и сознателен, чем рабочие других стран. Не особые качества, а лишь особенно сложившиеся исторические условия сделали пролетариат России на известное, может быть очень короткое, время застрельщиком революционного пролетариата всего мира.
Россия — крестьянская страна, одна из самых отсталых европейских стран. Непосредственно в ней не может победить тотчас социализм. Но крестьянский характер страны, при громадном сохранившемся земельном фонде дворян-помещиков, на основе опыта 1905 года, может придать громадный размах буржуазно-демократической революции в России и сделать из нашей революции пролог всемирной социалистической революции, ступеньку к ней.
В борьбе за эти идеи, всецело подтвержденные и опытом 1905 года и весной 1917 г, сложилась наша партия, непримиримо выступая против всех остальных партий, и за эти идеи будем мы бороться и впредь.
В России не может непосредственно и немедленно победить социализм. Но крестьянская масса может довести неизбежный и назревший аграрный переворот до конфискации всего необъятного помещичьего землевладения. Этот лозунг выставляли мы всегда, и его выставили теперь в Петербурге и Центральный Комитет нашей партии, и газета нашей партии «Правда». За этот лозунг будет бороться пролетариат, нисколько не закрывая себе глаз на неизбежность ожесточенных классовых столкновений между сельскохозяйственными наемными рабочими с примыкающими к ним беднейшими крестьянами и зажиточными крестьянами, которых усилила столыпинская (1907–1914) аграрная «реформа». Нельзя забывать, что 104 крестьянских депутата и в первой (1906) и во второй (1907) Думе выдвинули революционный аграрный проект, требующий национализации всех земель и распоряжения ими через местные комитеты, выбранные на основе полного демократизма.
Подобный переворот сам по себе не был бы еще отнюдь социалистическим. Но он дал бы громадный толчок всемирному рабочему движению. Он чрезвычайно укрепил бы позиции социалистического пролетариата в России и его влияние на сельскохозяйственных рабочих и на беднейших крестьян. Он дал бы возможность городскому пролетариату, опираясь на это влияние, развить такие революционные организации, как «Советы рабочих депутатов», заменить ими старые орудия угнетения буржуазных государств, армию, полицию, чиновничество, провести — под давлением невыносимо-тяжелой империалистской войны и ее последствий — ряд революционных мер для контроля за производством и распределением продуктов.
Русский пролетариат не может одними своими силами победоносно завершить социалистической революции. Но он может придать русской революции такой размах, который создаст наилучшие условия для нее, который в известном смысле начнет ее. Он может облегчить обстановку для вступления в решительные битвы своего главного, самого верного, самого надежного сотрудника, европейского и американского социалистического пролетариата.
Пусть маловеры предаются отчаянию по поводу временной победы в европейском социализме таких отвратительных лакеев империалистской буржуазии, как Шейдеманы, Легины, Давиды и К° в Германии, Самба, Гед, Ренодель и К0 во Франции, фабианцы и «лабуристы» 50 в Англии. Мы твердо убеждены, что эту грязную пену на всемирном рабочем движении сметут быстро волны революции.
В Германии уже кипит настроение пролетарской массы, которая так много дала человечеству и социализму своей упорной, настойчивой, выдержанной организационной работой в течение долгих десятилетий европейского «затишья» 1871–1914 годов. Будущее германскою социализма представляют не изменники Шейдеманы, Легины, Давиды и К° и не такие колеблющиеся, бесхарактерные, придавленные рутиной «мирного» периода политики, как гг Гаазе, Каутский и им подобные.
Это будущее принадлежит тому направлению, которое дало Карла Либкнехта, которое создало «группу Спартакуса»51, которое вело пропаганду в бременской «Arbeiterpolitik».
Объективные условия империалистской войны служат порукой в том, что революция не ограничится первым этапом русской революции, что революция не ограничится Россией.
Немецкий пролетариат есть вернейший, надежнейший союзник русской и всемирной пролетарской революции.
Когда наша партия выставила в ноябре 1914 года лозунг, «превращение империалистской войны в гражданскую войну» угнетенных против угнетателей за социализм, — этот лозунг был встречен враждой и злобными насмешками социал-патриотов, недоверчиво-скептическим, бесхарактерно-выжидательным молчанием социал-демократов «центра». Немецкий социал-шовинист, социал-империалист Давид назвал его «сумасшедшим», а представитель русского (и англофранцузского) социал-шовинизма, социализма на словах, империализма на деле, господин Плеханов назвал его «грезофарсом» (Mittelding zwischen Traum und Komodie). А представители центра отделывались молчанием или пошлыми шуточками по поводу этой «прямой линии, проведенной в безвоздушном пространстве».
Теперь, после марта 1917 года, только слепой может не видеть, что этот лозунг верен. Превращение империалистской войны в войну гражданскую становится фактом.
Да здравствует начинающаяся пролетарская революция в Европе!
По поручению отъезжающих товарищей, членов Российской с.-д. рабочей партии (объединенной Центральным Комитетом), принявших это письмо на собрании 8 апреля (нов. стиля) 1917 года.
Н. ЛЕНИН
3. ПРОТОКОЛ О ПРОЕЗДЕ ЛЕНИНА ЧЕРЕЗ ГЕРМАНИЮ В 1917 ГОДУ [3]
19 марта [4], по получении первых известий о начале революции в России, состоялась по предложению Международной социалистической комиссии (циммервальдской комиссии) сходка представителей всех русских и польских партий, примкнувших к циммервальдскому объединению. В конце этого собрания состоялось второе совещание, посвященное вопросу возвращения политических эмигрантов в Россию. В ней принимали участие Мартов, Бобров, Зиновьев и Косовский. В числе прочих предложений обсуждался план Мартова о возможности проезда через Германию в Стокгольм на основе обмена на соответствующее число интернированных в России германцев и австрийцев. Всеми участниками совещания план Мартова был признан наиболее благоприятным и приемлемым Гримму было поручено завязать сношения со швейцарским правительством.
Несколько дней спустя тов. Гримм встретил Багоцкого, уполномоченного Комитета по возвращению русских эмигрантов на родину (Комитет, в котором представлены были все группы). Эта встреча произошла в присутствии тов. Зиновьева Гримм сообщил, что он имел беседу с членом Союзного совета Гофманом, ведающим политическим департаментом Гофман, по словам Гримма, заявил, что швейцарское правительство не имеет возможности играть роль официального посредника, ибо правительства Антанты могут усмотреть в этом шаге нарушение нейтралитета. Но Гримм частным образом принял на себя это поручение и обратился за принципиальным согласием к представителю германского правительства. Багоцкий и Зиновьев заявили, что таким образом цель могла бы быть достигнута, и соответственно тому просили Гримма довести предпринятые шаги до благополучного конца.
Но на следующий день представители некоторых партий в Цюрихе заявили, что они с планом Гримма не согласны. Они обосновывали свое решение необходимостью обождать ответ из Петрограда.
Члены Заграничного бюро Центрального Комитета Российской социал-демократической рабочей партии заявили, что не берут на себя ответственности за дальнейшую отсрочку возвращения в Россию, и послали Мартову и Боброву следующее заявление:
Заграничное бюро Центрального Комитета Социал-демократической рабочей партии пришло к тому
