— Нет, — ответил я. — Мне не хотелось сообщать ему как близко находимся мы к месту, где отдал Богу душу этот несчастный.
В доме было холодно, но никто не позаботился о том, чтобы разжечь камин. У меня тоже не было охоты искать дрова для того, чтобы развести огонь. Что же до Джеролемона, то он попытался отвлечься от грустных раздумий обратившись за поддержкой к библии. Он вытащил ее из кармана кафтана и принялся листать страницы в поисках подходящего места. В полдень нам принесли еще еды, но аппетита у нас не было.
Около четырех часов опять явился Ник. Он выглядел еще более напуганным, чем прежде и сообщил, что весь город перевернут вверх дном. Советники нагнали на короля такого страха, что его чуть родимчик не хватил. Подобной истерии во дворце уже давно не было. Даже сэра Уолера Рэли допрашивали в Тауэре.
— Королевские ищейки обыскивают все наши кварталы, — сказал Ник, — забрали уже несколько человек. Парня, которого вы видели, Калтона, тоже схватили. Скоро его обвенчают с петлей. И этим он обязан вам.
— Им удалось выяснить, с кем мы виделись в Теобальдсе? — спросил я. Весь день меня преследовали мысли о том, не пострадали ли сэр Эверард Клемент и Арчи Армстронг. Особенно тревожила меня судьба шута.
Ник покачал головой. Оказывается, королевский совет видел в нас главных заговорщиков и так старался доказать нашу вину, что пренебрег расследованием прочих возможных нитей заговора и никаких имен, кроме наших в деле больше не фигурировало. Я почувствовал огромное облегчение.
Ника, однако, это обстоятельство ничуть не утешало. Нервы у него были напряжены до предела. Во взглядах, которые он искоса бросал на меня, я читал страх и злобу. Было ясно, что он не будет знать ни минуты покоя, пока мы с Джором живы. Его глаза казалось говорили: «молчат только мертвые». Можно было быть уверенным — мы не доживем до утра следующего дня, если останемся здесь. Я знал, сколько опасностей может подстерегать нас на пути к свободе, но здесь нас ждала верная смерть.
Ник ушел, и дом погрузился в полную тишину. Стемнело. Нужно было решаться. Оказалось, что осуществить наш план не так уж трудно, как мы полагали. Когда я решил, что момент настал, я сделал знак Джору, и мы со всеми предосторожностями, в которых, как потом оказалось, совсем не было нужды, выбрались из комнаты. Дверь оставалась не запертой. Наши сторожа были совершенно уверены в том, что мы ни за что не покинем наше убежище. Мы, разумеется, даже и не пытались выйти из дома через главный вход, а осторожно спустились по крутым ступенькам черной лестницы прямо в сад.
Мы никого не встретили. Размеры сада и самого дома свидетельствовали о знатности и богатстве почившего в бозе джентльмена. Эта мысль мелькнула у меня в голове, пока я следовал за моим спутником к воротам, выходившим к реке.
Если Ник был так предусмотрителен, как он говорил, то наверняка поставил охрану у ворот, но по всей видимости, они оставили свой пост. У каменных ворот, за которыми находился причал, никого не было. Мы сняли замок с тяжелой цепи. Был слышен лишь плеск волны бившейся о каменное основание стены. Река была так же черна как и затянутое облаками небо, мрак прорезали лишь освещенные точечки проходивших мимо судов.
— Подходящая для нас ночь, мастер Роджер, — сказал Джор. Он подошел к краю причала и голосом слегка дрожащим, хотя он и пытался придать ему решительность, крикнул: «Эй, кто там? Держи к берегу!»
С реки немедленно донесся ответ: «Есть к берегу!»
Я увидел как огонек стал приближаться к нам. Я внимательно прислушался, но со стороны дома и сада не доносилось ни звука. К берегу причала подошла небольшая барка. Мы прыгнули на борт. И лишь когда лодочник оттолкнулся веслом от стенки причала и наше суденышко подхватило течение, я услышал звук шагов людей, бежавших к нам через сад.
— Ну, теперь пусть приходят, — шепнул я Сноуду. — Добрый Ник Бил нам уже не опасен.
Джор облегченно вздохнул.
— Как славно здесь дышится, Роджер.
Я и сам с наслаждением вдыхал полной грудью солоноватый свежий ветер. После сырой затхлой атмосферы дома это было особенно приятно.
Хотелось кричать от радости. Повинуясь рулю, наша барка удалялась от берега. Паруса ее наполнились ветром, и мы ходко пошли вниз по течению.
10
Никогда не забуду той минуты, когда я впервые увидел «Королеву Бесс». Она стояла на якоре довольно далеко от берега, сияя на фоне раннего голубого утра как мечта из страны грез моряка. На мачтах ее парусов почти не было, но и без них судно выглядело очень красочно. Корпус у нее был зеленый с белыми полосами, рельефно оттеняющими резьбу. Гакаборт также был расписан. Ни один испанец не выбрал бы для своего корабля цвета Тюдоров, [33] поэтому я был уверен, что это сделал сам Джон. Тем самым он как бы бросал вызов королю из династии Стюартов, [34] который уничтожал то, что создали его предшественники.
На барке мы добрались до Саутэнда, а затем сухим путем направились в Феликсстау. Большую часть дороги мы прошли пешком, и я страшно устал. Однако, когда Джоралемон дотронулся до моего плеча, и я увидел мачты, с туго обернутыми вокруг них парусами цвета дубленой кожи, я забыл об усталости. Быстро взобравшись на вершину ближайшего холма, я крикнул Джору.
— Какая красота! Никогда не видел ничего подобного!
Джор еще раньше говорил мне о том, что это четырехмачтовое судно, но лишь теперь я мог воочию убедиться в его мощи и красоте линий. Фок-мачта была выдвинута далеко вперед. Бушприт торчал под необычным углом. Я жадно впитывал все эти детали. Я понимал, как сильно этот левиафан [35] отличается от боевых кораблей эпохи королевы Елизаветы. Фок и грот-мачта были оснащены прямоугольными парусами, бизань же несла косой парус.
— В открытом море его никому не догнать! — с гордостью воскликнул я.
— Возможно, — согласился Джор без особого энтузиазма. — Мне говорили, что судно очень быстроходное. Но я мало что понимаю в мореходных делах. Думаешь оно могло бы сравниться с теми могучими кораблями, которые слал Тир в те дни, когда Соломон [36] строил свой храм? Я сомневаюсь в этом, Роджер. Не дадим же гордыне овладеть нашими душами.
Было шесть часов утра, когда мы поднялись на борт судна, но с нижних палуб до нас доносились взрывы пьяного веселья. Нас встретил высокий человек в коротких штанах в обтяжку. Был он сильно пьян, но держаться старался с достоинством. Плечи у него были чудовищной ширины. Из-под прищуренных век на нас смотрели острые жестокие глаза. Несмотря на свое состояние, он ухитрялся сохранять властный вид, и я понял, что это никто иной как Хейл Гарри Гард, знаменитый первый помощник Джона.
— Черт меня побери, если это не Джоралемон Сноуд! — воскликнул он, приблизившись к нам вплотную.
— А ты знаешь, святоша, что задержался на целый день, и на тебя бы следует наложить взыскание. Где же ты, ханжа ты этакий, пропадал? Пьянствовал по тавернам или развлекался со столичными шлюхами? Видок у тебя еще тот! Так что думаю, гулял ты и распутничал напрополую. — Затем узкие щелки его глаз уставились на меня. Он в упор, бесцеремонно разглядывал меня. — А это еще кто, разрази меня гром! Еще один деревенский олух, которого мне придется обтесывать? Умеешь лазить по вантам, парень? Поглядим, на что ты способен. А если тебе врезать как следует, устоишь на ходулях, мешок ты с костями?
— Ты пьян, — произнес Джор, смело выступая вперед. — Так ты себя ведешь, когда капитана Уорда нет на судне? Это Роджер Близ, друг капитана. Он пойдет с нами в плавание. Кроме того, он дворянин и не потерпит, чтобы с ним так говорили.
Злобные глазки помощника капитана снова устремились на меня.
— Так значит, это Роджер Близ, друг Джона Уорда? И он дворянин, так? Что же мне теперь прикажете ему задницу целовать? Я вот приласкаю его линьком по ребрам! — Он покачнулся и упал бы, но успел ухватиться за поручни. Потом он неожиданно загоготал.
— А у меня, Джор, припасена для тебя отличная история. Как раз такая, как ты любишь. Слыхал про моряка, который хотел жениться на хозяйке маленькой уютной таверны на Айлингтонской дороге? Но мне
