передал Куб. Это свидетельствовало о его согласии. Затем положил документы в свою банковскую ячейку и вернулся на работу.
Прежде всего, он позвонил в Германию в Университет в Хохенхайме, узнал, что грант ему действительно выдан. На вопрос, в чем ему может помочь университет, Трим сделал запрос, какие экспедиции института сейчас работают в Боливии. И тут же получил исчерпывающий ответ о небольшой группе, занимающейся примерно такой же тематикой, с адресами, е-мейлом, телефонами. Отослав в Боливию е-мейл с просьбой о научном сотрудничестве, Трим не стал ждать ответа, принимая во внимание разницу в часовых поясах. На его часах было только полдевятого утра.
Размышляя о предстоящей операции, Трим сначала подумал о противнике: Хезболле, Аль-Каиде и тех, кого он не принял во внимание, а также о спецслужбах Израиля. О спецслужбах Великобритании он подумал в последнюю очередь. Затем о конкурентах, кому еще могла потребоваться такая же информация. Сначала безопасность — потом наступление, так его научила жизнь. Перебрав в уме своих клиентов, очень заинтересованных в его услугах, Трим отобрал несколько человек и пригласил их встретиться в разное время и разных местах Лондона и его окрестностей. Отобранные клиенты, по мнению Трима, обладали возможностями получать информацию об организациях, которых опасался Трим. Клиенты должны были бы предупредить Трима об иностранцах, недавно попавших в поле зрения «противника».
Затем Трим провел некоторое время за исследовательскими программами экономики животноводства и нашел в Оксфорде нескольких человек, занимающихся экономической эффективностью импорта животных. Попросил двух молодых ученых о приеме и получил приглашение на завтра. На ленч Трим пригласил журналиста из животноводческого еженедельника. Результатом подготовительной работы Трима должен был стать проект с независимыми друг от друга участниками. Ученые должны были за умеренную плату выполнить два варианта проектов отчетов университету в Хохенхайме, которые Трим должен был представить, чтобы оправдать свой грант, если потребуется. Кроме того, он должен был иметь представление о работе по прикрытию. Журналисту Трим решил поручить информационное обеспечение своего проекта. Никому из участников проекта прямой задачи по Израилю не ставилось, но он и не исключался. Здесь Трим на многое не надеялся, но могло и повезти. С немецкими учеными Трим договорился об информации об импорте лам за океан, обещав за это ссылку на их помощь в своем отчете и возмещение затрат, о вознаграждении говорить было неэтично, все равно оно будет учтено в сумме понесенных затрат.
Теперь наступление. Трим не мог рассчитывать на доверительные связи в Израиле, которые приобрел на службе в ГРУ. Среди клиентов положиться пока было не на кого. Но в Израиле живет «наполовину наш народ», друзья детства, например, друзья по учебе и работе в ведомствах, друзья по увлечениям. Надо было выбирать. Трим остаток дня провел за организацией наступательной операции. Вечером, вернее ночью, Трим с удовольствием нырнул в постель, чтобы завтра мчаться в Оксфорд.
Организация наступательной операции
Из друзей детства Трим сначала выбрал Марика Беленького, соседа по большой коммунальной квартире на Большой Ордынке в Москве и соратника по посещению дворца пионеров на Большой Полянке. Беленькому в начале шестидесятых годов удалось эмигрировать в Канаду, где он получил работу у своего дяди, дореволюционного эмигранта, владельца деревообрабатывающего предприятия. Голова у Марика была светлая, инженерное образование в Советском Союзе в те времена давало десять очков вперед канадскому. Марик стал уважаемым и состоятельным гражданином Канады Марком Уайтом и постоянно навещал своего непутевого братца Ромку, которому удалось пробиться только в Израиль.
У Трима в те времена были возможности получать информацию об эмигрантах из России. И вот, находясь в научной командировке по полярным областям Северного полушария, Трим встретился в Ванкувере, Канада, с Мариком. МО СССР очень насторожено относилось к полярным областям, считая их своей вотчиной. Вот и Трим блюл интересы своего ведомства на конференции, больше у него задач не было. Хотя конференция проходила в отеле «Опус», Трим пригласил Марика в отель Метрополитен. Близость к парку Стенли располагала к уединенным прогулкам после сытного ленча. Марик, а ныне мистер Уайт, стал крупным экспортером пиломатериалов и других изделий из древесины в страны, где деревья не растут, главным образом, на Ближний Восток. Материально он ни в чем не нуждался, но встреча с другом детства настроила его на сентиментальный лад. Поэтому он сам предложил Триму бесценный подарок, среди его знакомых в порту был человек, коммунистических убеждений, ненавидящий янки, и хотевший им серьезно насолить. Ценность данного человека заключалась в обслуживании американских подводных лодок, когда они заходили на отстой в порт Ванкувера. Трим воспользовался подарком, и советские ВМС с той поры имели информацию об американских подводных лодках — в Ванкувере. Агента пришлось отдать резидентуре. А вот сведения о Марике Трим оставил себе. Спустя некоторое время Триму пришло в голову, что мистер Уайт был уж не так бескорыстен, делая подарки Триму. Крупный экспортер давно боролся против ядерной угрозы своим товарам в порту Ванкувера, используя профсоюзы докеров и другие возможности. Трим был просто радикальным средством решения проблемы. Визиты американских лодок в Ванкувер резко сократились, а потом сошли на нет. Светлая голова была у Марика.
Вторым кандидатом стал одноклассник Нормик Сыркин из ортодоксальной еврейской семьи, единственный из класса, отслуживший срочную службу в Советской Армии, а затем закончивший медицинский институт. Активист исхода из СССР. В Израиле почему-то оценили его службу в армии, а не медицинский диплом. Во время шестидневной войны он командовал танковым батальоном. А сейчас что делать старику в армии? С ним предстояло разбираться. А с Мариком Трим переговорил в тот же день и узнал, что его ежегодный вояж в Израиль состоится в скором времени. Надо было собираться на Ближний Восток.
Новости плохие и не очень
Трим, как всегда, поводил итоги прошедшего дня, недели, этапа утром на свежую голову. Если не требовались документы, то он делал это во время пробежки. В Лондоне это повальное увлечение. Поэтому вид человека в спортивном костюме в парке утром достаточно привычен. Итак, итоги минувшей недели. Куб попал в поле зрения Аль Каиды, его контакты под сомнением, источник ничего не знает, но это ничего не значит. Во время визита нового американского клиента, тот, вдруг объявил, что у него есть конфиденциальные материалы об экспорте животных из Южной Америки. Трим, задал несколько вопросов и понял, что американец цитирует недавнюю статью из известного журнала о животноводстве. Хорошо иметь свой источник информации. Плохо, что им заинтересовались вплотную американцы и ещё хамски дали понять, что им известно о гранте. А в остальном все неплохо. Информация о противнике поступает. Ребята из Оксфорда очень хотели заработать и рьяно взялись за дело. Немцы проявили свойственную им основательность и среди другой информации доложили, что наибольший экспорт лам идет в Израиль. Причем, малыми партиями разным получателям, они даже вычислили, что некоторые американские импортеры, направляют лам в Израиль напрямую. 50 лам уже в Израиле, а еще 50 в пути или ждут отправки. Немцы характеризовали эти сделки, как курьез. Но для Трима замаячила за этими сделками фигура генерала Ицхака. Надо выяснять, куда их свозят, и что с ними собираются делать. Хотя если это некоммерческое предприятие, и из кожи лам не собираются шить обувь, из шерсти — делать пончо, а из мяса — кошерные блюда, то вывод должен быть один: есть полигон, где ламы должны адаптироваться к израильским реалиям и тем задачам, которые на них возложены.
