пресс конференция, встречи с избирателями, съемка на плакат, круглый стол по проблемам экологии на телевидении. Хотя бы прочитал свое расписание, и речи разучивать начал, Головатин укоризненно протянул Прокопени увесистую сопку листков с текстом, До выборов всего — ничего, а ты в Ярославль собрался за макулатурой! Вот уж не ожидал от тебя, Игорь Николаевич, такого безответственного отношения к своим избирателям!
Пристыженный Прокопеня промямлил:
— Ну что же делать…
К Сергеичу вернулся его обычный уверенный фатализм:
— Да ничего. Просто ждать — как в восточной притче — если долго сидеть на берегу реки, мимо тебя рано или поздно непременно проплывет труп твоего врага…
В дверь постучали, вошел паренек в форменной курточке курьерской почты DHL с огромным, укутанным в фирменную пленку ящиком в руках и поинтересовался:
— Сказали, что тут есть Прокопеня Игорь Николаевич — ему посылка…
Игорь Николаевич признался, что это он, и расписался на форменном бланке. Отправителем посылки оказалось, к немалому удивлению Прокопени, его ярославское издательство. Не иначе подлая Инга решила извести Прокопеню, а заодно и Сергеича при помощи бомбы…
— Ой, — а вдруг там бомба? — почти прошептал Игорь Николаевич, — может сначала Кастанеде позвонить? Или Масону…
— Что там бомба — это однозначно, — рассмеялся Сергеич, решительно сдирая с посылки упаковку, — только бомба несколько иного, так сказать, интеллектуального свойства…
Прокопеня просто опешил — в посылке был тот самый ящик с «макулатурой» с его дачи под Ярославлем, а на самом верху лежала аккуратно переплетенная и пронумерованная инвентарным номером издательства рукопись «Городской магии». Сергеич с удовлетворением пояснил происхождение посылки:
— Ты уж прости Доктор, но после той исторической ночи с «мумией» я много думал о рукописи, об этих всех документах и меня посетило мистическое озарение — знаешь, твое замечательное издательство тебе денег должно — ведь с тиражом они тебя очень серьезно обманули! Так что, пока вы с Алом отправились наносить визит в офис бабушки Дарьи, я позвонил в это нерадивое издательство, хорошо хоть их номер телефон в книжке есть, представился твоим адвокатом, пообещал разницу за тиражи у них отсудить. Ну, редактора мне в ответ начали скулить, что денег нет и на жизнь жаловаться. В общем разрулили ситуацию так, что они автору — то есть тебе перешлют рукописи, и те, что у них, да и те, что у тебя в доме хранятся, а ты им простишь разницу. Я, единственно, разрешил их редакционному курьеру выбить окно у тебя на дачи, да и порыться там в поисках этой замечательной коробки. А потом настоял, что бы они все это курьерской почтой отправили. Не забудь теперь им письмишко послать, что финансовых претензий не имеешь, — последняя часть фразы прозвучала совсем глухо — Сергеич решительно зарылся в ящик, выкладывая на стол казенного вида старые синие папки, подписанные чернилами и химическим карандашом, покрытые слоем многолетней пыли связки документов и писем, пожелтевшие фотографии, полуистлевшие листки с текстами на загадочных языках и начал по каким-то неведомым простым смертным критериям сортировать все это творческое наследие на столе.
Ал, к большему недоумению Игоря Николаевича, совершенно проигнорировал прибывший архив, а вместо этого увлеченно погрузился в чтение полного варианта рукописи «Городской Магии». Может быть, он надеялся узнать из первоисточника, откуда взялась скверная копия фамильного стилета, а так же кто и почему должен был стать жертвой этого самого поддельного стилета?
Прокопеня тоже решил поискать ответ на этот мучавший его вопрос, потянул к себе ближайшую пачку фотографий. Коричневатый от фиксажа снимок с пометкой в углу 1924 г., запечатлел Красную Площадь и группу граждан, среди которых Доктор сразу же определил молоденького Субботского в студенческой тужурке. Остальная публика была по-революционному разномастной. Прокопеня стал разглядывать снимок, пытаясь угадать, кто же из этих людей являл собой предшествующее воплощение Сергеича? Но, наткнувшись на собственное лицо среди изображенной группы, понял, как сильно он переутомился за последние дни, отодвинул снимок, и принялся за изучение плана предвыборных мероприятий.
Сейчас ему хотелось только одного — навсегда позабыть о прошлом и как можно скорее оправдать ожидания Н-ских избирателей.
КОНЕЦ
