у женщин. Еще со школы. Мог соблазнить любую. Мы диву давались.
Мэдди сглотнула. Это был интересный экскурс в прошлое, но Фил не сказал ничего, о чем она бы не догадывалась. Однако свидетельство успеха Рэя у слабого пола в столь юном возрасте почему-то заставило ее нервничать.
— Он бросал их всех. — Фил вздохнул. — Не верь ни одному слову или обещанию. Я люблю его как брата, но, когда дело касается женщин, он так же надежен, как Казанова.
От нервного напряжения у Мэдди свело плечи. Она больше ничего не хотела знать.
— Спасибо, Фил. Я знаю, что делаю. — По крайней мере, она надеялась. — Не беспокойся за меня.
— Как хочешь. — Он наклонился и по-братски поцеловал ее в лоб. — Только не вздумай влюбиться. Он разобьет тебе сердце.
Мэдди усмехнулась и с новой силой принялась взбалтывать свернувшийся соус. Кто мог подумать, что Фил — такой романтик? Но она-то не была романтиком. И не будет. Она видела, к чему «любовное ослепление», как называл это Кэл, привело отца и мать. А ведь они клялись сохранять верность, пока смерть не разлучит их.
Мэдди смотрела в окно на сгущавшиеся сумерки. Она давно избавилась от иллюзий насчет любви. Опыт родителей показал, что ее не существует. Мэдди надеялась, что наступит день, когда у нее будет семья и дом. Она построит надежное, стабильное будущее с достойным ее полного доверия мужем, который будет уважать ее и заботиться о ней. Рэй не относился к такому типу мужчин, и она заранее знала — его не переделать.
Сегодняшний вечер задавал тон отношениям на несколько недель вперед. Ее нервозность объяснялась только желанием, чтобы все прошло гладко. Мэдди должна предстать перед Рэем собранной и уверенной в себе, но в то же время нежной и соблазнительной. Значит, главное — расслабиться. Она перевела дыхание.
Мэдди вылила комковатый соус в приготовленную по особому рецепту лазанью и поставила блюдо в духовку. Взглянув на часы, она швырнула кухонное полотенце на стол и ринулась в крошечную, как коробка из-под ботинок, спальню. У нее осталось всего полчаса, чтобы превратиться в богиню — хотя бы домашнего очага.
При звуке дверного звонка Мэдди подскочила. Пригладила ладонями черное платьице, сдернула с полки шелковый, собственноручно расписанный еще весной шарф и перехватила им волосы, выпустив несколько локонов. Она надеялась, что это придаст ей более сексуальный вид. Быстро сунув ноги в черные туфельки, бросилась в прихожую и распахнула тяжелую дубовую дверь.
Широкие плечи Рэя загородили дверной проем. Жаркая волна поднялась к груди, когда он оценивающе окинул взглядом ее фигурку.
— Привет, Мадлен. — Он протянул бутылку вина. — Я выбрал французское мерло. Надеюсь, подойдет к тому, что ты приготовила.
Мэдди взглянула на этикетку. Вино выглядело слишком дорогим и изысканным для липкой бурды в духовке.
— Отлично.
«Расслабься, соберись, — твердила она себе, быстро отступая в гостиную. И не забывай дышать, пока не упала в обморок».
Мэдди поставила бутылку на столик, сервированный лучшим бабушкиным фарфором, и нерешительно взглянула на Рэя. Он показался ей огромным — занял все пространство маленькой уютной гостиной. Голова почти упиралась в выступающие балки потолка.
— Я приготовила вегетарианскую лазанью. — Она нервно повертела в пальцах нож, положила его на стол, сцепила руки перед собой, как на экзамене. — Надеюсь, ты не против баклажанов?
— Совсем нет, — весело отозвался Рэй.
Черный кожаный пиджак, надетый поверх темно-синей футболки, без единой морщинки сидел на широких плечах. Черные джинсы обтягивали длинные ноги. Мужчина стоял перед Мэдди в непринужденной позе, рассматривая комнату.
Родные стены, на которые она так надеялась, помогали слабо. Она была напряжена, как закрученная до упора пружина, а он спокоен и уверен, как у себя дома.
Взгляд Рэя снова вернулся к ней.
— Откуда у тебя этот морской пейзаж? — спросил он, кивая ей за спину. Он сбросил пиджак и кинул на спинку стула. — Великолепная картина.
Мэдди оглянулась, хотя знала, о чем идет речь. Рисунок по шелку она сделала прошлой осенью, незадолго до расставания со Стивом.
— Моя работа.
— Ты — настоящий художник. И очень талантливый.
— Спасибо, — вспыхнула Мэдди, удивляясь комплименту и тому, как много значила его похвала.
— Ты сердилась, когда работала над панно?
— Откуда ты знаешь? — спросила она, пораженная его проницательностью.
Недовольство собой и злость на Стива отразились на характере пейзажа — штормовых пиках волн, тяжелых облаках на горизонте. Погода в тот день была не столь турбулентной, как ее настроение.
Мэдди вздрогнула, когда теплая ладонь легла ей на затылок.
— Ты не перестаешь удивлять меня. А я не привык удивляться.
От нежного поглаживания разряды тока пробежали по позвоночнику, соски затвердели. Рэй повернул ее к себе. Она положила руки ему на грудь. Губы легко прикоснулись к ее губам. Мэдди инстинктивно потянулась навстречу.
— Почему ты так нервничаешь?
Рэй был так близко, что она замечала серебряные искорки в его глазах, мятный вкус дыхания. Один поцелуй — и прощай, Мата Хари. Она будет целиком в его власти.
— Я… очень волнуюсь.
— Понимаю. — И он накрыл губами ее рот.
Пальцы Мэдди утонули в густых кудрях. Он целовал ее шею, опускаясь ниже. Она откинула голову, давая ему больше простора. Тело вибрировало от желания. Возбуждение наконец победило настороженность и тревогу. Она сделала глубокий вдох… и почувствовала запах гари.
— Наш ужин! — завопила она, вырываясь из его рук.
Ей вдогонку полетел веселый смех. Прощай, богиня домашнего очага.
— Все пропало. — Мэдди сбросила обуглившиеся остатки коронного блюда в мусорное ведро и разогнала рукой чад.
— Не огорчайся. — Обняв ее за плечи, Рэй протянул бокал вина. Мэдди быстро глотнула, чтобы убрать комок в горле, и поперхнулась.
Растирая ей спину ладонью, Рэй старался утешить:
— Ничего страшного. Я закажу ужин в ресторане. Его быстро доставят.
Опустив плечи, Мэдди поставила бокал на стол. Кого она хочет обмануть? Разве она создана для такой жизни? В ней нет ни изящества, ни чувственности.
— Прости, Рэй. Вряд ли у нас что-нибудь получится.
Рэй поднял брови. Он был совершенно неотразим. К сожалению, думала Мэдди, она не из тех, кто может претендовать на кусок лакомого пирога. Она не способна даже обычный пирог испечь.
— Это все из-за лазаньи? — Он легко улыбнулся, нисколько не смутившись. — Ерунда, Мэдди. Я же не в кухарки тебя нанимаю.
— Знаю. Но я о другом… Мне никогда не приходилось делать ничего подобного. Я не имею представления, как себя вести.
Он заключил ее в объятия. Мэдди заморгала, почувствовав его эрекцию. Как он может хотеть такую растяпу?
— Ты все усложняешь. — Низкий тембр его голоса завораживал. — Просто успокойся и получай
