Взгляд, независимо от нее, снова скользнул на красавца у бара, и она мысленно отругала себя за несдержанность.
Мужчины, вроде этого самоуверенного донжуана, завидев женщину, думают только об одном и, уж конечно, не о будущем. Он, наверное, хорош для безудержно-страстных, неистовых эскапад в постели, однако не похоже, чтобы этот парень был настроен на длительные отношения, а тем более на создание семьи. А Пейдж интересовали только серьезные, положительные мужчины, потенциальные семьянины. Она уже обожглась с одним сердцеедом, который принес ей лишь боль, унижения и страдания. Хватит!
В следующий раз она ляжет в постель только с тем, кто не упорхнет наутро, кто останется с ней навсегда. Он не должен быть похож на Вудро, отнявшего у нее лучшие годы жизни и сбежавшего однажды из города с некой Мери Джин Уоллаби, обладательницей самой пышной груди в штате.
Она хорошо знакома с мужчинами такого типа, девиз которых «Соблазнил — и был таков», и ни за какие блага не окажется рядом с человеком вроде Джека Мишена.
И плевать, что при одном взгляде на него сердце проваливается куда-то в гулкую бездну.
Прожив тридцать лет на белом свете, Джек зарекся делать две вещи.
Во-первых, он никогда не подходил ближе чем на метр к необъезженной лошади. Даже если она выглядела так же спокойно, как Галф тем теплым летним вечером.
И во-вторых, он никогда не танцевал.
Конечно же, танцевать он умел. Ему это даже нравилось. Касания тел. Медленное покачивание. Рука на изящной талии. Какие ощущения!
Его взгляд наткнулся на рыжую девушку, вальсировавшую в центре зала, отстранившись на расстояние вытянутой руки от своего партнера. Джек улыбнулся их чопорности. Под страстную песню Джорджа Стрейта нужно было двигаться совсем иначе: тела должны чувствовать друг друга, узнавать, провоцировать. А эти двое словно пятиклассники на школьном вечере.
Танцевала она в той же манере, с какой, вероятно, делала все в своей жизни: церемонно и достойно. Так же, как держала в руке видеокамеру: с прямой напряженной спиной, сосредоточенная, серьезная, словно снимала не свадьбу, а срочный репортаж для вечернего выпуска новостей. Так же, как ела кусок свадебного торта: положив на колени салфетку, не уронив ни крошки на свое строгое, абсолютно закрытое платье в цветочек.
Его взгляд опустился с ее плеч на талию. То есть на то место, где подразумевалась талия, если бы платье не было таким свободным и давало хоть какой-то намек на фигуру. Однако оно висело на девушке мешком, скрывая ее формы от шеи до самых икр. Джек заметил у нее на лодыжке поблескивающий браслет и почувствовал, как заныли пальцы от желания коснуться его.
Безумие. Она вообще не в его вкусе. Такая же, как и все эти местные девицы. Скучны и банальны. Одержимы желанием выйти замуж. Все до одной!
Танец с такой девицей в столь крошечном городке, как Инспирейшн, равносилен официальному ухаживанию. Знаем мы, как это бывает. За одним танцем — другой. За другим — третий. Потом парочка свиданий. И вдруг — бац! — ты обнаруживаешь себя связанным по рукам и ногам, в смокинге, когда ты выступаешь уже не в роли шафера, а сам произносишь слова клятвы.
Ну уж нет. Это мы уже проходили. Во второй раз такой ошибки он не совершит.
— Нет желания? — Симпатичная блондиночка махнула в сторону танцующих пар. — Не хочешь дать работу своим красивым ботинкам?
— Я польщен твоим приглашением. — Он улыбнулся и поднял бутылку. — Но я тут с пивом еще не разобрался, детка. — Молодой человек поднес горлышко к губам и сделал маленький глоток золотистого напитка.
— А после?
Он уже хотел отказаться, но девушка смотрела на него с такой надеждой.
— После можно, — кивнул Джек, не успев себя остановить.
Она отошла к стайке женщин, топтавшихся у стола с пирожными. По крайней мере половина из них уже приглашали его танцевать.
Молодой человек перевел взгляд на бутылку. Придется пить дальше, иначе получится неудобно. Если пить понемногу, то еще надолго хватит.
— Эй, красавчик. Пойдем потанцуем.
— Извини, крошка, но я еще не закончил… — Джек запнулся, увидев перед собой улыбающуюся невестку. Белое очень ей шло. Впрочем, он не сомневался, что она будет самой красивой невестой на свете, когда узнал, что брат решил затянуть этот узел на своей шее. Длинные темные волосы, голубые глаза и прекрасная фигура — вот что, без сомнения, подействовало на старину Джимми как взгляд удава на глупого кролика. Но свел его с ума, скорее всего, ее умный мягкий взгляд.
— Такова традиция, — наставительно начала Деб. — Ты, как шафер, должен пригласить невесту на танец. Особенно если жених занят обсуждением новых технологий в области разведения лошадей со своим отчимом.
Джек посмотрел на группку в нескольких шагах от себя: Джимми, их мать и мужчина средних лет с пышными седоватыми усами. Мужчина обнял женщину за талию, и та рассмеялась.
— Она теперь все время улыбается. С тех пор, как они поженились в позапрошлом месяце. Твоя мама выглядит счастливой, правда? — заметила Деб, проследив за его взглядом.
— Очень счастливой. — Джек был рад, что его мать снова ожила, стала смеяться. В последний раз он видел ее в траурном платье, с зажатым в кулаке носовым платком, мокрым от слез. Невидящими от горя глазами она смотрела, как опускается в землю гроб с его отцом. Несколько лет назад инфаркт в одно мгновенье прервал земной путь старшего Mишена, когда тот объезжал свои обширные угодья. Мать долго не могла прийти в себя и свыкнуться со страшной потерей, но все же нашла силы справиться с этим и продолжить жить, поняв, что покойный муж не хотел бы, чтобы она впала в уныние.
Джек улыбнулся. Мама, прошедшая через такие страдания, как никто другой заслуживала счастья.
— Редд, кажется, хороший человек.
— Да, это правда. Послушай, я уже танцевала со всеми представителями мужского пола в нашем благородном собрании, за исключением Юпитера Дэниэлса. Впрочем, в фонде ветеранов ходят слухи, что его принадлежность к этому полу весьма сомнительна. Следовательно, остался только мой новоиспеченный деверь.
— Значит, я твоя последняя надежда на танец?
— Я просто последовала народной мудрости: «Хорошенькое — напоследок». — Деб забрала бутылку из его рук и допила ее содержимое одним залпом. — Вот, пиво у тебя закончилось. Пошли.
— Хорошая свадьба, — пробормотал Джек, когда они заскользили по паркету в такт музыке. Его нос уловил легкий аромат яблок и корицы. Он незаметно скосил глаза и увидел рыжую девушку в нескольких шагах от себя. Она двигалась с очень сосредоточенным видом, шевеля губами, словно считала шаги. Девушка была очень напряжена, и его охватило безумное желание прижать ее к себе, чтобы проверить, сможет ли он лишить ее этой церемонности.
А ее манящие, мягкие на вид губы были тут совершенно ни при чем. И ему совсем не хотелось коснуться их своими губами.
Это вопрос принципа, убеждал себя Джек. Раз пришла на свадьбу — развлекайся, веселись. У людей такой счастливый день. А она тут ходит с постной миной. Куда это годится?
— Это Пейдж Кэссиди.
— Хорошо. — Он заставил себя перевести взгляд на невестку и не думать о том, как мог бы лишить серьезности эту сдержанную рыжеволосую девушку. От ее чопорности наверняка не осталось бы и следа. Хотя его совершенно не тянуло поцеловать ее или дотронуться до нее, даже думать о такой, как Пейдж Кэссиди, у него не было настроения.
И вдруг — ни с того ни с сего — ему ужасно, нестерпимо захотелось сделать с ней все это и еще очень многое.
— Она работает в моей газете.
— Хорошо.
