душе, чтобы он так ее и не увидел.
Услышав о предстоящем в воскресенье событии, Барбара возбужденно заявила, что это просто замечательно, что это наконец именно тот подходящий момент, когда Патриция должна встать и произнести заранее отрепетированную речь. Настало время возмездия!
— Возможно, — спокойно ответила Патриция, — но послушай, все не так просто…
— Никаких «но»! — безжалостно прервала сестру Барбара, но потом голос ее смягчился: — Я люблю тебя, Патти.
Так Патрицию называли родные только в детстве. Глаза ее наполнились слезами, хотелось плакать и смеяться одновременно.
— Я тоже очень тебя люблю, — хрипловато ответила она и чмокнула в трубку, изображая поцелуй. — Ох, как мне тебя не хватает! — прошептала Патриция, кладя трубку.
— Джонни, Родни, а теперь объяснение в любви по телефону, — протянул знакомый насмешливый голос у нее за спиной. — Вы не скупитесь!
Не веря своим ушам, Патриция яростно выпалила:
— Вы подслушивали! Конечно, чего же еще от вас ожидать! К вашему сведению, это человек, который очень много для меня значит!
— Вот как, — процедил Нолан сквозь зубы. — Вы меня удивляете. После нашего поцелуя я бы не поверил, что у вас есть некто особенный.
Патриция покраснела и прошипела:
— Ваш особенный — насильственный — поцелуй не произвел на меня никакого впечатления! Имейте это в виду.
Развернувшись, она выскочила на улицу, вдыхая прохладный вечерний воздух, довольная, что Нолан остался в отеле. Однако, как выяснилось, он последовал за ней и теперь стоял рядом.
— Уйдите, перестаньте меня преследовать!
— Я не преследую вас, — возразил Нолан, — и я не целовал вас насильно!
— Вот как! — воскликнула Патриция, вспыхнув. Входившие и выходившие из отеля люди с улыбками посматривали на них. Она инстинктивно отошла в тень. — Разве не вы схватили меня и… Вы же просто напали на меня! — Внутренний голос нашептывал, что она пользуется опасными словами, но девушка уже не обращала на него внимания.
— Напал на вас?! Да ничего подобного! Да, я вас поцеловал. Но ведь вы так отреагировали…
— Это была ошибка… я просто думала о другом, — защищалась Патриция. — Это случайность.
— Неужели?
— Конечно! — Но Патриция сама услышала, что в голосе не было решимости. Она посмотрела за спину Нолана, так хотелось убежать от него, не дать причинить ей боль. — Слушайте, мне надо идти, последний автобус в Лонгрич уходит в десять, и я должна…
— Последний автобус? — Патриция увидела, как он нахмурился. — Но ведь Сильвия наверняка предложила вам машину?
— Да, — уже спокойнее подтвердила Патриция. — Но я поехала в Чарлвилл по личному делу, а Сильвии сегодня машина была нужна, нечестно было бы ее отбирать.
— Как это глупо и неосторожно, — отругал ее Нолан. — Женщина не должна рисковать и пользоваться общественным транспортом так поздно! Я отвезу вас.
Патриция попыталась возразить, но он не стал даже слушать: просто сообщил, что как адвокат слишком часто сталкивался с жертвами разного рода насилия, которому подвергались молодые женщины, в одиночку путешествовавшие поздним вечером.
— Но во мне сто восемьдесят росту, и меня никак не назовешь хрупкой!
— Вы женщина, — твердо стоял на своем Нолан. — Рост тут ни при чем. Наверное, с вашей точки зрения… то есть я хочу сказать, что когда женщина выше привычного роста, она сразу занимает оборонительную позицию…
— И что же? — разозлилась Патриция. — Она отпугивает мужчин, да? Вас — может быть, но уверяю…
Они уже вышли на площадь, и Нолан взял ее под локоть.
— Вот моя машина. — Он не выпускал ее руку. — Не знаю, в чем вы хотели меня уверить, но я скажу вот что. Действительно, женщина вашего роста может, по-видимому, и отпугнуть кого-то. Однако при моем росте одна мысль о том… — он приостановился, слегка запнувшись, — что придется заниматься любовью с женщиной-недомерком, приводит меня в ужас. В то время как может появиться женщина, чье тело будет под стать моему…
Патриция опять покраснела.
— А Джонни говорил мне, что вы предпочитаете маленьких глупых блондинок, — растерянно пролепетала она.
— Джонни впал в ту же ошибку, что и многие до него, — сухо произнес Нолан. — Это маленькие глупые блондинки предпочитают меня, а не я их.
У него был большой просторный «БМВ», с облегчением увидела Патриция. Крохотная машинка Сильвии заставляла рослую англичанку сгибаться за рулем, и после каждой поездки у нее болела спина. Нолан отпустил руку девушки, открыл дверцу и отключил сигнализацию.
— Я ведь адвокат, и все просчитываю заранее. Думаю, было бы неправильно выбрать партнершу, с которой неловко заниматься… чувственными удовольствиями.
Патриция кинула на него недоумевающий взгляд. Тогда Нолан шагнул к ней, обнял и прижал к себе, бедро к бедру, крепко обняв за талию. Патриция набрала в грудь воздуху, собираясь яростно протестовать… и умолкла, поняв вдруг, что имел в виду Нолан.
— Вот видишь, — прошептал он, обнимая ее еще крепче. — Если бы я тебя сейчас поцеловал, то не только наши губы оказались бы в контакте.
Патриция задрожала — от гнева? Или от чего-то другого? Неужели ее тело реагирует на этот призыв?
— Если это шутка… — Она попыталась отступить.
— Это не шутка, — мрачно отозвался Нолан. — Вовсе не шутка. — Голос его смягчился, он склонился к ней, руки скользнули вниз, крепче прижимая ее тело…
Патриция затаила дыхание, ощутив его так близко. Все в ней отозвалось на ласку, внутри непроизвольно возникли эмоции и какие-то непонятные ей самой ощущения.
Ей и раньше случалось испытывать физическое влечение к мужчине, и она отлично знала, каким всеохватывающим оно может быть. Но сейчас… По силе и напряжению не с чем было сравнить охватившее ее чувство. Она была словно околдована. И дело не только в сексуальном притяжении, не только в том, что возбуждение Нолана передалось и ей. Вокруг них будто заискрился воздух, переполненный желанием, примитивной потребностью друг в друге. Ей захотелось протянуть руку, коснуться его волос, губ, узнать, каков он на вкус.
Но ведь все эти эмоции, неважно, насколько сильными они были сейчас, поддавались анализу и объяснению. Нужно найти причину — и покончить с этим. Однако ей никак не удавалось отыскать эту самую причину. Сейчас Патриция всем своим существом чувствовала только восхитительное единение, чувствовала, что им надо быть вместе. Сейчас казалось, что она нашла свое зачарованное место, свое убежище, своего принца. Каким-то непостижимым образом Нолан сумел затронуть глубины ее естества, она вдруг поверила, что именно ему суждено изменить ее жизнь.
Патриция всегда считала, что, если однажды полюбит, то навсегда. Она очень надеялась, что любовь будет взаимной, что вместе с любимым они сумеют создать семью, потом появятся дети. Но ей никогда не приходило в голову, что это может случиться вот так, неожиданно. Секунда, одно биение сердца — и она поняла: вот он. И теперь ее любовь уже ничем не уничтожить.
— О, Нолан… — выдохнула она.
Он прильнул к ее губам, стал гладить волосы, потом осторожно провел пальцем по щеке. Патриции казалось, что нет ничего более естественного, чем сразу же откликнуться на ласку всей душой, всем телом. И она обняла его, тихо застонав. Должно быть, даже их губы созданы так, чтобы легко слиться в поцелуе, как в тумане подумала девушка. Она наслаждалась моментом, чуть не мурлыкая от удовольствия, только
