каждым своим проявлением, и понимала, что не надо ничего разделять, понимала, что красота существовала для них обеих, потому что они были вместе. Нечто неоспоримо правильное и естественное было в этом. Над елями показалось солнце, ласково скользнуло первыми лучами по лицам влюбленных, заставив их слегка прикрыть глаза.
– День будет жарким, – улыбнулась Оливия. – Перед обедом можно сходить искупаться с Майклом.
– Обязательно, – кивнула Джорди.
Оливия, не имея ни сил, ни желания противиться внутреннему всепоглощающему желанию дышать одним воздухом, повернулась к ней. Блаженство безмятежного прекрасного утра вырывало ее из привычного пласта реальности, погружая в другую. Погружая в ту реальность, где прежде всего были ее чувства. Ее чувства к Джорди. Еще вчера эмоции последних дней ошеломляли ее, пугали, все больше отдаляя от обычной ласково тянущейся солнечной повседневности, где ей не надо было ни о чем задумываться, не надо было ничего признавать. Сейчас же, окутанная этой другой действительностью, она больше не боялась, потому что ощущала невозможность другого бытия и естественность этого.
Джорди обняла ее. Чтобы привыкнуть к этому прекрасному чувству, что ты больше не один. Вместе с тем, кого любишь. Если к этому чувству вообще можно привыкнуть.
Когда они возвращались в пансионат, то буквально врезались в Майкла. Или он в них врезался. Мальчик играл в войнушку. Что было само по себе удивительно. И еще более странным было то, что он бегал с оружием: кривой деревянной палкой, должной означать самую современную штурмовую винтовку, не меньше. Добавив к этому звуки, которые он издавал, картина становилась весьма устрашающей.
Майкл выбегал из-за угла здания, расстреливая все на своем пути, когда столкнулся с Джорди и Оливией.
– Ааа, – прохрипела Джорди, хватаясь за сердце. – Ты попал в меня!
Она театрально упала сначала на колени, а затем всем телом на асфальт. Лицом вниз.
Майкл был настолько шокирован произошедшим, что сначала не мог вымолвить ни слова, глядя округлившимися от ужаса глазами на распростертую на земле девушку.
– Джорди, вставай, – несмело позвал он, когда вспомнил, что это была всего лишь игра.
– Не могу, – глухо отозвалась она. – Ты меня застрелил!
– Джорди, вставай, пожалуйста! – все больше пугался Майкл.
– Не могу! – опять ответила девушка. – Я ведь мертвая!
– Хватит валяться! – в отчаянии воскликнул Майкл. – Я же не хотел! Я же играл! Поднимайся, пожалуйста!
– Хорошо, – рассмеялась Джорди, переворачиваясь на спину. – Сейчас оживу.
Она смотрела, улыбаясь, на Оливию. Та на нее. Женщина качала головой.
– Ты напугала его, – сказала она.
Затем она притянула Майкла к себе и ободряюще потерла ему спину.
– Госпожа Риверс? – раздался позади них мужской голос.
Джорди нахмурилась, продолжая лежать на земле.
– Я вас слушаю, – сказала она.
– Инспектор Торнби, – представился мужчина, свысока глядя на девушку. – Я здесь с проверкой.
Он выглядел подтянутым и бодрым в своем темно-синем костюме, который сидел на нем идеально. Безликий и суровый одновременно. Как самый настоящий винтик правоохранительной системы.
– Какой проверкой? – вмешалась Оливия. – Мисс Стоун, руководительница пансионата, – добавила она, встретив его удивленный взгляд.
– Да, конечно, – произнес он. – Мисс Стоун. Мы не нашли вас на рабочем месте, поэтому начали без вашего согласия.
– С какой проверкой? – повторила Оливия, и в голосе ее послышалась сталь.
– В ваше распоряжение поступила нарушительница правопорядка. В наши обязанности входит отслеживание состояния ваших подопечных, отметки наличия прогресса или ухудшения в поведении, – сухо отрапортовал он.
Джорди молча поднялась с земли. Отряхнула джинсы.
– На каком основании? – ледяным тоном спросила Оливия.
Ее красивое нежное лицо пошло пятнами от душившего ее гнева. Джорди никогда не видела женщину такой рассерженной. Разъяренной.
– Предписание помощника прокурора, – инспектор Торнби протянул ей сложенный вчетверо документ.
Оливия, не глядя, схватила бумагу.
– Вы один? – спросила она.
– Мой напарник опрашивает клиентов вашего заведения.
Оливия закрыла глаза. Казалось, когда она их откроет, то виновник ее ярости будет испепелен на месте. Джорди тронула ее за руку.
– Не стоит так реагировать, – тихо произнесла она, не спуская глаз с мужчины, застывшего перед ними в вежливом безразличном ожидании.
– Я сейчас решу этот вопрос, – так же тихо ответила ей Оливия. – Прокурор мой хороший друг. То, что, еще можно решить, конечно, – добавила она, и с этими словами весь облик ее принял выражение прежнего, но такого обманчивого спокойствия. Женщина развернулась и ушла по направлению к зданию.
– Вы будете что-то проверять или мы можем идти? – спросила Джорди, раскрыв руки ладонями вверх.
– Вы можете идти, – сдержанно ответил ей Торнби. Сам он смотрел Оливии вслед. Нахмурившись.
– Спасибо, – сказала Джорди, взяла бывшего в течение всего разговора ниже травы тише воды Майкла за руку и повела за собой в столовую.
Проверка проверкой, а завтракать очень хотелось. Несмотря на то, что девушка не представляла, как она сейчас войдет в кафе, где собрались практически все жители пансионата, и посмотрит им в глаза. Уже будучи, как сказал инспектор Торнби, нарушительницей общественного спокойствия, а не студенткой из Парижа.
Хорошо, что чувство голода после утренней прогулки было практически нестерпимым. Иначе она бы не заставила себя сейчас появиться в столовой практически в гордом одиночестве.
– Бали! – позвала Джорди, подходя к зданию. – Бали, ты нужен мне! Где ты, маленький хулиган?
Но котенка нигде не было.
– Эх, – вздохнула девушка, и, продолжая держать Майкла за руку, открыла дверь столовой.
Она остановилась на пороге с гулко бьющимся сердцем, готовая встретить осуждающие взгляды. Но на нее, казалось, никто не обращал внимания. Все были заняты завтраком. Благо, он и правда всегда был достоин того, чтобы посвятить ему всего себя. Эрика за их столиком заметила появившуюся в дверях парочку и помахала им рукой, приглашая присоединиться к ней.
Слегка опустив голову, Джорди прошла к столику, ведя за собой Майкла.
– Привет, – сказала девушка.
– Ох, наконец-то, – обрадовано воскликнул Микки, тряся в воздухе рукой, только что освобожденной из цепкого плена ладоней Джорди.
– Прости, дорогой, – рассмеялась девушка, взъерошивая ему волосы. – Что здесь было? – спросила она Эрику.
– Ничего особенного, – ответила та. – Они задали пару вопросов. Получили одинаковые, будто под копирку ответы, и, казалось, остались ими довольны.
– И как старички восприняли эту новость? – спросила Джорди, осторожно оглядываясь на завтракающих постояльцев.
– Не волнуйся об этом, – сказала появившаяся у их столика Тереза, мать Микки.
