выражения «мой папа» еще не исчезла для Алекса.
– Кевин хочет увидеть китов, – сообщил он Натаниэлю. – Они приехали из Оклахомы, там ничего такого нет. Вообще никакой воды.
– Кое-что имеется, – автоматически встал на защиту малой родины Кевин. – У нас есть ковбои, – добавил он, пытаясь перещеголять Алекса. – А у вас ни одного.
– Угу, – процедила Дженни. – Зато у меня есть полный ковбойский костюм.
– Девчачий, – скривился Алекс. – Костюм скотницы, потому что ты девочка.
– Нет, ковбоя.
– Не придумывай.
Дженни угрожающе прищурилась:
– Ковбоя.
– Так, вижу здесь все хорошо, – вошла Сюзанна и предупреждающе посмотрела на своих детей. – Привет, Найт. Не ожидала увидеть тебя здесь.
– Сегодня у меня счастливый день, – гость обнял Коко за плечи. – Целый час провел с любимой женщиной.
– Снова флиртуешь с тетей Коко?
Но Сюзанна отметила, что пристальный взгляд Найта уже переместился. Этот взгляд запомнился с момента их знакомства – как внимательно и оценивающе уставились тогда на нее эти серые глаза. И машинально взяла Меган за руку.
– Это Меган O'Рили, а это – Натаниэль Фери, партнер Холта… и последнее завоевание тети Коко.
– Рада познакомиться.
Меган поняла, что устала. Должно быть, этот ясный спокойный пристальный взгляд вывел из себя. Она отвернулась, может, слишком резко и невежливо, и улыбнулась Коко:
– Прекрасно выглядите.
– О, я в фартуке и даже не успела привести себя в порядок.
Коко крепко и радушно обняла Меган.
– Располагайтесь, наверняка вы утомились с дороги.
– Немного.
– Мы отнесли их вещи наверх, и я уложила Кристиана в детской.
Пока Сюзанна, весело болтая, усаживала детей за столом, Натаниэль произвел оценивающий обзор Меган О'Рили.
Прохладная, как атлантический бриз. Чуть усталая и немного взволнованная, но старается скрыть нервозность. Персиковая кожа и длинные вьющиеся белокурые волосы с рыжеватым оттенком – привлекательная комбинация. Синие глаза цвета спокойного моря на рассвете. Упрямый рот, который выглядит соблазнительно мягким, когда она улыбается сыну.
Натаниэль, как правило, предпочитал знойных брюнеток, но что-то такое было в этой женщине, что в целом навевало ассоциации с розами и золотом.
Слишком худенькая, решил он, допивая кофе. Ну ничего, превосходная еда Коко поможет формам округлиться. Хотя, возможно, только выглядит тощей – и чопорной, – потому что надела такие строгого стиля жакет и слаксы.
Прекрасно ощущая пытливый взор, Меган заставила себя поддерживать беседу с Коко и остальными. Она привыкла к любопытным взглядам еще в те времена, когда была молодой и беременной от чужого мужа. Помнила, как некоторые мужчины реагировали на статус матери-одиночки – тут же предполагали, что она станет легкой добычей. И умела развеивать ложные надежды.
Меган ровно и холодно взглянула на Натаниэля. Он не отвел глаза, как большинство горе-ухажеров, а продолжил наблюдать за ней не моргая, чем заставил сжать зубы.
Неплохая попытка, оценил Найт. Может, девушка и тощая, но выдержки не занимать. Усмехнулся, поднял кружку кофе в безмолвном приветствии, затем повернулся к Коко:
– Мне пора, сегодня я провожу экскурсию. Спасибо за обед, Коко.
– Не забудь про ужин. Соберется все семейство. В восемь.
Найт оглянулся на Меган:
– Ни за что не пропущу.
– Надеюсь, что нет.
Коко посмотрела на часы и закатила глаза:
– Где этот человек? Снова опаздывает.
– Голландец?
– Кто же еще? Два часа назад послала его к мяснику.
Натаниэль пожал плечами. Его старый товарищ по морским странствиям и новый помощник шеф- повара Башен жил по собственному расписанию.
– Если увижу его в доках, пришлю сюда.
– Поцелуй меня на прощанье, – потребовала Дженни и взвизгнула от счастья, когда Натаниэль подбросил ее вверх.
– Ты самый красивый ковбой на всем острове, – прошептал он малышке в ухо.
Дженни стрельнула в брата самодовольным взглядом, когда ноги снова коснулись пола.
– Дай знать, когда будешь готов отправиться в плавание, – обратился Натаниэль к Кевину. – Рад был познакомиться, мисс О'Рили.
– Найт моряк, – важно сообщила Дженни, когда Натаниэль ушел. – Везде побывал и все повидал.
Насчет этого Меган не сомневалась ни минуты.
В Башнях очень многое изменилось, хотя семейные помещения на первых двух этажах и в восточном крыле остались такими же. Трент Сент-Джеймс с братом Меган, архитектором Слоаном, сосредоточили все внимание и потратили много месяцев на обустройство десяти апартаментов в противоположном крыле, новой столовой для гостей и всей западной башни. И территории, относящейся к отелю.
За время короткой прогулки Меган смогла оценить, что ни часы, ни усилия, потраченные на строительство и реконструкцию, не пропали даром.
Слоан разработал проект с уважением к первоначальной замковой структуре, оставил высокие потолки в комнатах и винтовые лестницы, восстановил камины, сохранил сводчатые окна и французские двери, выходящие на балконы и парапеты.
Роскошный, уставленный антиквариатом вестибюль изобиловал множеством уютных уголков, манивших отдыхающих побездельничать в дождливый или зимний день. Захватывающей красоты виды на залив, утесы, море и невероятные сады Сюзанны доставляли наслаждение или соблазняли гостей прогуляться по террасам.
Аманда, как управляющая гостиницей проводя экскурсию для Меган, сообщила, что каждый номер уникален. Кладовые Башен были битком набиты старинной мебелью, диковинками и произведениями искусства. Все, что не продали до Трента, вложившего деньги Cент-Джеймсов в реконструкцию, в данный момент украшало помещения для постояльцев.
Некоторые номера сделали двухуровневыми, с лестницей в стиле арт-деко, некоторые обшили деревянными панелями или оклеили шелковыми обоями. Обюссонский ковер здесь, старинный гобелен там. Атмосфера в целом была пропитана легендой о калхоуновских изумрудах и владевшей ими женщине.
Сами изумруды, обнаруженные после трудных и опасных поисков – поговаривали, что не обошлось без помощи призраков Бьянки Калхоун и ее возлюбленного, художника Кристиана Брэдфорда, – хранились теперь в стеклянной витрине в вестибюле. Прямо под портретом Бьянки, выполненным Кристианом более восьмидесяти лет назад.
– Ожерелье великолепно, – прошептала Меган. – Изумительно.
Ряды зеленых, как трава, изумрудов и белых бриллиантов, казалось, пульсировали жизнью.
– Иногда я просто останавливаюсь и любуюсь сокровищем, – призналась Аманда, – и вспоминаю, через что мы прошли, чтобы найти его. И как Бьянка пыталась использовать драгоценность, чтобы убежать с
