Она знала, как страстно он мечтает выкроить время для своей книги. Но после работы он успевал только закончить обещанные журналу статьи. Да и то засиживался над ними далеко за полночь. В такие дни Касс лежала одна в их большой самодельной кровати, прислушиваясь к стуку машинки, и чувствовала, как у нее сжимается сердце. Ее любимый постоянно выглядел утомленным, и девушка видела, что он не высыпается. Как только голова парня касалась подушки, он был потерян для нее, и ей приходилось по утрам долго трясти его, чтобы разбудить. Кевин оказался хорошим мужем — если Кассандра шла мыть посуду, он непременно стоял рядом и вытирал тарелки, а по субботам помогал ей убирать квартиру. Ей такая забота казалась трогательной, но время от времени девушке все же приходилось сталкиваться с приступами плохого настроения своего избранника. Всякий раз, когда он бывал недоволен или не в духе, он быстро раскаивался и уже через несколько минут обнимал Касс и целовал со страстью истинного любовника, и она тут же забывала про их мимолетные размолвки.
К осени Кассандра уже привыкла к положению замужней женщины, хотя временами у нее возникало странное ощущение, словно она зависла между небом и землей. Каждый день был похож на предыдущий. Они шли на работу, потом возвращались домой, старались экономить на мелочах, и часто им это не удавалось. Они любили друг друга, много смеялись, иногда дрались, но всегда шутливо. Ни разу за это время девушка не пожалела о том, что ушла из дома. Если у нее случались разногласия с Кевином, она умела их улаживать. Природный оптимизм не подводил Касс — хотя у нее тоже временами случались приступы подавленности и глухой тоски, она никогда не показывала этого своему избраннику.
— Я всегда замечаю, когда Кевин расстроен, а он, по-моему, не обращает внимания на мое настроение, — пожаловалась она Лизе во время очередного периода меланхолии у супруга. — С мужчинами иногда так тяжело.
Приятельница, которая только что предусмотрительно положила нитки и иголки в чемодан со своим приданым, улыбнулась Кассандре.
— Мужчины тоже бывают разные, — заметила она. — Интересно, как я буду со всем этим справляться, когда отзвучат свадебные колокола? Не уверена, что у меня все получится так хорошо, как у тебя.
Для Касс разлука с Лизой, давней подругой, была очень болезненной: та вышла замуж за своего врача и улетела с ним в Сидней, где ему предложили хорошую должность.
Но что делать! Девушка знала, что миссис Бирнхэм тоже невыносимо скучает по дочери. Поэтому Кассандра старалась приезжать к ней при каждой возможности и с того времени еще больше сроднилась с родителями Лизы. Ее и Кевина всегда ждали и ласково встречали в их уютном доме в Ричмонде. Виолетта называла теперь Касс «моя вторая доченька» и страшно ее баловала.
До свадьбы Элизабет родители очень за нее волновались, но теперь стало ясно, что у нее все сложилось хорошо. Как только подруга устроилась на новом месте, Касс стала получать от нее послания — писала она регулярно и всегда в самых восторженных выражениях.
В январе следующего года было объявлено о важном предстоящем событии.
Лиза ожидала ребенка.
Когда Кассандра узнала об этом от миссис Бирнхэм, глаза у нее наполнились слезами.
— О, как я за нее рада! — воскликнула девушка. — Господи, просто не могу поверить — Лиза станет матерью! Теперь я кажусь себе бездетной старухой по сравнению с ней!
— Не говори глупостей, — залилась Виолетта добродушным смехом. — Вы же не на пять минут замуж выходите, успеете еще детей завести. Но тебе пока еще рано об этом мечтать, пусть Кевин сначала найдет серьезную работу. Надо что-то придумать, чтобы он смог, наконец, заняться литературным трудом. А у Лизы, конечно, совсем другая ситуация. У нее прекрасный дом, где много солнечного света и свежего воздуха, а будущий ребенок сделает ее счастье полным.
— Вы, — заметила Касс, — наверное, сразу приметесь за вязание — вы же скоро станете бабушкой!
— А что, мне это нравится! — гордо заявила миссис Бирнхэм.
Стоял промозглый январь.
Жизнь молодых супругов стала тяжелее теперь, когда теплые летние дни были позади.
Им приходилось экономить даже на электричестве, и в их жилище всегда царил промозглый холод. Касс могла как следует согреться, только забравшись под одеяло вместе со своим обожаемым мужем. Ее здоровье от этого не страдало, а вот Кевин оказался склонен к простудам. В феврале он умудрился заболеть три раза подряд, и ему все-таки пришлось взять больничный. Кассандра ухаживала за ним вполне успешно, включила все обогревательные приборы в квартире и объявила, что на неделю режим экономии электроэнергии отменяется. В конце концов ее возлюбленный поднялся на ноги и вернулся к работе, истощенный и бледный, как никогда.
Потом наступила ее очередь. Как-то ночью у девушки подскочила температура, ее стало трясти в ознобе, так что Кевин впал в панику. Он не привык видеть свою веселую, полную сил жену в таком беспомощном состоянии. Молодой человек остался дома, чтобы присмотреть за ней, как следует покормить ее и немного прибраться, потому что из-за болезни хозяйки квартира пришла в запустение. Он даже спросил у Касс, не стоит ли вызвать ее мать.
С покрасневшими от жара глазами и страшной головной болью девушка приподнялась на кровати.
— Нет, нет и нет, тысячу раз нет! — слабо запротестовала она. — Мне все равно, пусть у меня температура хоть за сорок будет! Ничего, не умру. Доктор сказал, я скоро поправлюсь. Он уверял меня, что антибиотики, которые он выписал, обязательно помогут. Ради всего святого, не надо звонить маме.
Кевин, ослабевший под грузом болезни жены, напряженной работы, постоянной нехватки денег и вообще всей своей суетливой, полной забот и тревог жизни, не стал с ней спорить. В конце концов Кассандра выползла из постели, но вид у нее был как у привидения — глаза запали, и она страшно похудела. Но вскоре девушка пошла на поправку.
За восемь месяцев самостоятельной жизни она получила от миссис Вудбер около восьми писем, но та ни разу больше не заходила к ним и не приглашала супругов к себе. Это были, как считал Мартин, пустые, неумные письма типичной тещи.
«Я бы приехала навестить тебя, моя дорогая, но генерал говорит, что лучше не надо, поскольку визит к вам меня только расстроит».
Видимо, шансов на примирение Касс с родственниками было мало. Девушка больше не была частью их жизни. Она стала семьей для Кевина. И ей этого было достаточно, больше ей никто не был нужен.
Самым счастливым временем для молодой пары были выходные дни, когда они ездили на автобусе в Брайтон. Было еще довольно прохладно, и ветер дул нещадно, но морской воздух буквально воскрешал их после Лондона, и особенно после площади Расселл. Так что с наступлением апреля супруги снова были в отличной форме и могли взяться за работу с удвоенной энергией.
Временами Кевину удавалось продать статью-другую и даже один небольшой рассказ, который он недавно написал. Когда Кассандра увидела в журнале имя своего возлюбленного, ее радости и гордости не было границ. Мартин счел ее волнение очень трогательным, зная, что, пока он работал над этим рассказом, к нему просто нельзя было подойти — он все время огрызался. Но даже если Касс и обижалась, когда любимый срывался на нее, она старалась не придавать этому большого значения. Она вышла замуж за подающего надежды гения, с юмором говорила себе девушка, и должна мириться с его причудами.
Пришел день, когда после работы они пошли в местный сберегательный банк и увидели, что сумма их накоплений достигла четырех сотен.
— Тут почти нет моих вкладов, — сияла Касс. — В основном это твои гонорары за статьи.
Мужчина нежно поцеловал ее волосы и похлопал по раскрасневшейся от удовольствия щеке.
— Ты просто прелесть, спасибо, что не потеряла со мной терпения, — улыбнулся он. — Уверен, женись я на любой другой девушке, я не смог бы сэкономить ни цента.
Кассандра потерлась щекой о его ладонь.
— Тебе никогда не придется жить с другой девушкой, запомни — никогда, — заявила она. — Давай снимем со счета все четыреста фунтов и растранжирим их.
— Да ты шутишь! — воскликнул Кевин. — На самом деле я хотел кое-что предложить. Может, нам
