проезжую часть, Виктор совсем потерял этого мужчину из вида. Жаль, уж очень похож, хотелось бы посмотреть поближе, — подумал он оглядываясь.
Потом, посидев на лавочке, и поглядывая на прогуливающихся рядом людей с детьми, студентов, весело о чем-то разговаривающих, он обратил внимание на пожилую пару, которая иногда посматривала на него.
— Мать! — удивился он. Боже, что мне все мерещится? — воскликнул он в душе. И мать и Колян. Такое впечатление, что посочувствовать мне пришли?! — решил он.
Вернув свой взгляд на лавочку, он увидел пустое место. И пустую дорожку. То, что и эта пожилая пара исчезла, как только Виктор посмотрел в другую сторону, только утвердило его в таких мыслях. Он не решился открыть бутылку и выпить просто так из горла, в их отсутствии после присутствии. ОН хотел даже перед призраками выглядеть достойно их памяти.
— Нет, до этого я еще не дошел! — подумал он, вдохнув осенний воздух, и вернулся в дом, бегом вбежав по ступенькам, забыв о лифте.
Валя зайдя в квартиру с подругами, раздевшись, пошла на кухню, и помыв руки, начала приготовления к столу.
— Валь, ну что ты загрустила. Ничего же пока не произошло, сказала Лида, если хочешь, мы сейчас сходим и его позовем. Скажем, что у тебя сегодня плохое настроение, и ты не хотела его обидеть. Уговорим!
— Валь, по-моему, не стоит его отталкивать. Мужчины они ведь не такие тонкие. У них в голове только они сами со своими чувствами, — сказала Люба. Ты видела, какой у него взгляд был. Сейчас попадет под трамвай, тогда будешь жалеть, что мужика довела.
— Симпатичный такой, смотри, потом плакать будешь, — сказала Лида.
— Может быть, — сказала Валя и вспомнила ту неделю. Она вдруг ясно ощутила состояние Виктора, она вспомнила, как он радовался на их, пусть маленькую, но совместную жизнь. Она в душе уже жалела о сказанном. Виноват разве он, что любит ее, это совершенно не значит, что он цинично относится к смерти Коляна. Он просто думает о ней, больше, чем о нем, вот и все. Виктор, он просто обычный мужчина, который немножко эгоист, немножко ленив, и за столько лет просто отвык заботиться о ком-то. Все это не такой уж большой грех, — подумала она. И уж если и соединить свою жизнь с кем-то снова, так с Виктором было бы лучшим вариантом. Он знал мужа, и Коля его любил. Может быть, он бы и дал добро, если бы мог сказать. Но дело сделано, и идти мириться она не посмела. Это было бы глупо.
— Поживем — увидим. Если я ему нужна, то он найдет способ помириться, а если нет, то зачем, Все правильно! — решила Валя, и стала накрывать на стол.
— А лучше, наверное, его позвать, сказала Люба. Когда пойдем?
— Я думаю, за полчаса мы накроем стол, остальное, по ходу дела, — ответила Валя, уже согласная с подругой.
Виктор, выпив стакан водки, лег на диван, включив музыку, и закрыл глаза.
— До этого все шло так хорошо. Пока этот проводник не накаркал. Сам и сдвинул мою жизнь. Не успел приехать, как получил черную полосу. А за что? Какая такая у меня была белая? А, стихи! Издали два моих стихотворения — счастье. Поссорился с женщиной — несчастье. Ловко! Только у кого это не бывает? Черная, белая! У всех! Все это ерунда! И про мать что-то городил. Гадальщик, не увидел, что мать— то моя давно умерла. Может быть, он имел в виду могилу? Я и правда там давно не был И сейчас не успею. Скоро уезжать. Но, нужно ли умершим, чтобы мы туда ходили? Какая им разница, главное, чтобы мы их помнили.
Ладно, позвоню сестре и перешлю ей денег, пусть ограду получше сделает и то, что нужно в церкви, — подумал он.
Его разбудил звонок телефона.
— Виктор, это я. Таня. Я на следующей неделе собираюсь в Москву. Может быть сможем встретиться? — многозначительно спросила она. Посидим поболтаем, девочки тебе все привет передают. А я, у меня тут такие приключения, ну я тебе потом расскажу. Готовь шампанское…
— Стрекозка моя, я бы был рад, но завтра улетаю. Ну так жаль, если бы ты знала, — прощебетал Виктор.
Настроение его снова поднялось, и слова Вали уже не казались ему такими страшными, оценка самого себя пошла вверх, и яркий свет обаяния Танечки, сгладил его страдающие краски.
Виктор не ожидал такого поворота событий.
— А откуда она узнала мой телефон? — подумал он. Я ведь ей, по-моему, не говорил. Хотя для Танечки нет ничего невозможного! Рвать связь с Татьяной ему не хотелось, это была своя девчонка, скорее даже, свой парень. И опять же возможность напечататься. У Танечки везде были знакомые, и она обещала поговорить с местным издательством о его книге стихов. Это была бы его первая книга! Целая, вся только из его стихов! И чего он хотел больше, иметь жену или увидеть рождение своей книги, он уже не знал. Хотя был и третий вариант. Получить и то и другое. Если обстоятельства не будут против.
Ну что ж! Что не делает Бог, все к лучшему, — подумал Виктор и принялся собирать, чемодан.
Когда все было готово, раздался звонок в дверь.
Вить, пойдем, выпьешь с нами за Колю, — сказала Валя. И ему будет приятно увидеть тебя с нами.
Виктор затаил дыхание, он не смог вымолвить слова, и только кивнул головой. Он чуть даже не заплакал, но эта энергия надрыва прошлась по его нервам и дернулась в щеке. Виктор потер щеку и сказал, я сейчас, только оденусь. Он пропустил все слова ее, уловив только смысл приглашения.
Валя шла в свою квартиру вся красная от волнения.
— А ты боялась. Мужиков нужно самим брать. Они же ленивые. Залягут, и будут страдать. Но не поднимутся! Ты же видела его морду, — проговорила подруга.
— Да, — ответила Валя.
Через несколько минут пришел Виктор.
— Я знал Коляна шесть лет. Прекрасный был человек. Вечный ему покой и память, — сказал он, встав за столом с рюмкой, не зная, что придумать еще к своим словам.
Все выпили.
— А вы знаете, у меня есть стихи, я их написал в Сочи и они посвящены моему другу Николаю, вдруг вспомнил он.
— Конечно, прочтите, сказали женщины, он может быть, тоже услышит Вас.
Виктор проверил в памяти первую строфу и начал читать.
У женщин появились слезы. И Виктор был польщен, что его слова дошли до слушателя. Ведь он стремился именно к этому эффекту.
Он поднял голову, чтобы поднять еще одну стопку, как вдруг увидел Коляна, который стоял напротив него и неуклюже вытирал слезу с глаз. Он прятал ее от окружающих.
Колян, хотел было, машинально сказать он и протянуть навстречу ему руку для пожатия, как вдруг волосы на его голове поднялись дыбом и мурашки дошли до самой шеи. Он застыл, как вкопанный с полу протянутой рукой, и только успел услышать слова женщин, — пришел, пришел. Они ринулись в сторону Коляна, и последнее, что заметил Виктор, это то, что Колян отражался в зеркале. Виктор машинально
