— Граф, нет ничего проще! — улыбнулась ему жалкой и заискивающей улыбкой Екатерина. Ваши туристы сами вызволили меня с портрета, они мечутся, страдая по своим телам. И могут вам навредить своими действиями! Ведь если бы не я, они уже побежали бы искать их и выдворять из них ваших друзей. Я их обманула, и теперь они ждут, чтобы я обманула вас, и привела в комнату, где они уже ждут ваше появление. И что еще у них на уме, я не знаю. Так что милый граф, я была движима толь желанием помочь и обезопасить вас!
— Так, так, — удовлетворительно и немного удивленно хмыкнул Алекс. — Значит, все-таки они нашли возможность вырваться. Но вы, как вы смогли войти в чужое тело самостоятельно? Без моих манипуляций.
— Да очень просто! — воскликнула Екатерина, немного отошедшая от недавнего нападения на нее графа. — При жизни я много читала, размышляла, и сейчас вспомнила свои мысли. Добавила интуицию, и вот я в этом теле! По правде сказать, конечно, мне бы хотелось иметь более молодое! Уж если воскреснуть, так для того, чтобы пожить на полную, а не в ожидании нового конца, не имея возможности любить, страдать, ощущать все, что дарит нам жизнь! Ей, небось и кушать то все нельзя, — скривила улыбку Екатерина, — а я поесть люблю! Нет, нет, если можно, то я действительно подожду более подходящий экземпляр, — согласилась она. — Но вы, граф, оставьте меня пока, на время, здесь, в ней, а потом проведите свой эксперимент повторно. Когда найдете новый сосуд… — льстиво повторила она слова Алекса. — А к тому же граф, я вам буду очень полезна, ведь я знаю столько дворцовых секретов, и еще можно будет попробовать вернуть мне престол, тогда для вас ни в чем не будет отказа, я уверяю вас, вы не прогадаете, я умею быть благодарной.
— Хорошо, хорошо, сударыня, сейчас не время для столь долгих объяснений. Но благодаря непредвиденным обстоятельствам, и вашей самодеятельности, придется прервать и существование моих друзей на этом вечере. Все вышло из под моего контроля, а этого быть не должно! Вы представляете, если каждый захочет проявляться, когда захочет, это будет хаос! Ступайте за мной, и не думайте самовольничать. Я вам объяснил почему.
Войдя в зал с портретами, граф не обнаружил на них известных изображений.
— Они удрали, я же предупреждала вас! — воскликнула императрица, довольная, что случай подтвердил ее намерения.
— Ничего мы не удрали, услышали они голос Томаса. Я надеюсь, Мадлен теперь навсегда останется здесь на этом свете, — сказал он, встав перед ней на колено! Не будь я герцог Томас Эльзасский! Ведь вы останетесь со мной, моя милая подруга?
— На каком еще этом? — завозмущалась Мадлен, увидев даму, вошедшую с Алексом, в которой сослепу себя она не увидела. Но ощутила непреодолимое желание подойти к ней близко, очень близко. — Томас, я вас буду помнить всегда, и вы можете приехать к нам в гости, но я хочу к детям! Мне нужно сначала посоветоваться с ними, сделать некоторые дела, а уж потом… — вдруг заторопилась Мадлен. А где они, что вы с ними сделали? Кончайте свой гипноз, я требую! — заверещала Мадлен, обращаясь к Калиостро.
— Ну хорошо мадам, вы уже можете войти в свое тело. Алекс взял за руку Екатерину и подвел ее к Мадлен. Я надеюсь, вы поняли на что вы позарились? — шепотом обратился он к Екатерине. Писк визг и старческая наивность.
— О да! — поспешно ответила Екатерина, понимая, что ее пребывание на этом свете сейчас закончится. Александр, клянитесь, что вы не забудете про меня, умоляю, ну пожалейте меня, мое раскаяние искреннее, я благоговею перед вашим талантом…
— Еще бы, — ответил Калиостро, ну прекратите, прекратите, не надо лести, я не забуду вас, вы мне нужны тоже, так, что ненадолго расстаемся. Вы и мигнуть не успеете, и вы снова здесь.
— Ну что ж Мадлен, вам придется постараться, — обратился он к Мадлен, видя, что немного успокоил Екатерину. Женских слез он не любил, и по правде сказать, все прожитые годы мучился от ностальгии по прошедшему и по старым знакомым. Ведь как— никак, каждый раз он уходил из своей молодости, относительной конечно, но если учесть вечность, то это прощание происходило также бесконечно, и уходило также бесконечно дальше и дальше.
— Цельтесь прямо в середину лба, представьте себя проходящей в узкий темный тоннель. Не бойтесь, темнота в конце— концов кончится. И так вперед, — подсказал он Мадлен дальнейшие ее действия, сбросив с себя сентиментальные мысли.
— Я ничего не понимаю! — завопила Мадлен. Зачем я должна прыгать в лоб? Пьер! Полет! — позвала она беспомощно.
— В этом деле мадам нужно полагаться только на себя. Тем более, что дети ваши далеко. Хотите к ним, прыгайте и вперед. Представьте, что я доктор и заставляю вас выпить противную микстуру. Не знаете как проглотить, но нужно!
— Я помогу вам, — услышала Мадлен голос Томаса. Хоть мне и жаль лишиться вашего общества мадам, но в любом мире, желание дамы — закон, и если она еще не хочет в наш мир, то так и будет. Я вот не хотел бы. Да меня силком затащили, но за это они уже ответили. Каждому свое!
Филипп взял Мадлен за руку и подтолкнул ее к Екатерине, он поднял ее на руки, и нацелившись на середину лба Екатерины, придал Мадлен ускорение в этом направлении. Мадлен, вся собралась внутри, машинально, это получилось само собой, как если бы мы хотели чихнуть первый раз, и со слов не понимали, как это делается. Природа взяла свое, и она прыгнула именно в ту точку! Она понеслась по темному узкому тоннелю с невероятной скоростью, глаза ее зажмурились от страха, и когда она их открыла, то почувствовала небольшую тошноту.
— Вот так, — посмотрел Филипп на графа, довольный сделанным.
— Ну что ж, я скажу очень оригинальный метод. Благодарю вас Филипп. И мадам Екатерина в порядке. Прекрасно!
— С одной справились, теперь остальные. Они скорее всего уже в моих апартаментах, — поднял на Екатерину взгляд Алекс. — Если они вышли за стены замка, то наверняка попали под действие воздушных потоков. Как видите сударыня, для каждого новый мир существования чреват, если не знать правил жизни в нем. А казалось бы, что сложного быть приведением! Но дело в том, что они могут существовать только в затхлом воздухе подземелий, там, где нет движения воздуха. Или в этих комнатах, где также исключен ветер, только потому, что я все так устроил. Они не учли, что ветер может унести их далеко, далеко.
Граф посмотрел на произведенное впечатление.
— Но я— то учел все! — успокоил он их. — Далеко отсюда они уйти не могут, колодец, уж точно затянет их в свой водоворот, — довольно засмеялся Алекс, победно глядя на Екатерину.
Друзья хотели уже броситься из сада к стенам замка, чтобы вернуться в свою комнату, и смиренно ждать Алекса, но в эту минуту непонятно откуда, налетел ветер, и они почувствовали, как всплывают вверх. Друзья постарались уцепиться за стены, но ветер был сильнее, и подняв их вверх, быстро понес их по парку, сквозь ветки деревьев. Ветер кружил их, и казалось, рвал на куски ежесекундно меняя направление. Они трепыхались в воздухе, как колыхалось бы на ветру белье или парус на шхуне.
— А! — завопили женщины, стараясь хотя бы ухватиться друг за друга..
Пьер тоже закрыл глаза от страха, Ветер был весьма чувствительным для их тел, и вскоре каждый остался в одиночестве в борьбе с этой стихией, которая для обычных людей была лишь легким ветерком. И все же спасение пришло. Полет, которую ветер отбросил в сторону, первой оказалась прямо, над зияющей пропастью средневекового колодца. И этот глубокий и узкий проход сыграл роль всасывающего пространства. Полет закрутило и она, пролетев вниз до самого дна, влетела в один из коридоров, по инерции вошла в стену и пройдя ее очутилась в комнате средневекового алхимика.
Полет с облегчением встала на ноги, и поправив растрепанные волосы, и одежды огляделась вокруг. Стон радости вырвался из ее невидимых связок, потому что это уже была какая-то стабильность. Она молила лишь о том, чтобы и остальные спаслись таким же образом. И они вскоре оказались рядом с ней. Стремясь выйти из зала и попасть по знакомому пути в зал, который был им гораздо ближе, и в котором они
