старым, лысым и толстым.
— Валечка, только не сделай эту ошибку. Я лучше. Как мы с тобой заживем! У нас теперь все есть. И квартира, и деньги, и не старые мы еще. Ну что тебе во мне не нравится? Чем я хуже этого толстого|?
— Кончай юродствовать! — воскликнул его внутренний голос. Уже и лысый и толстый. Может быть, она просто у дочки сидит, а может, по магазинам прошлась. Твоя она будет. Забыл, что тебе зеркало показывало?
— И, правда. Слишком много совпадений. Мистика, какая — то, даже. Ладно, все-таки не так мало у меня шансов, — Виктор вышел в общий холл, и посмотрел на коврик у ее двери. О! — отметил он радостно, — сдвинут, и мокрые следы пятнами, значит, только что на них кто-то стоял! Неужели прозевал? Я же следил за шагами, а может быть, когда я пошел на балкон, она вошла, а на улице я бы ее уже и не увидел. Мог до посинения стоять! — Виктор, с легким страхом подошел к двери и позвонил.
О радость, послышались шаги, и дверь открыла Валечка в халатике и с расческой в руках.
— Ты? Когда ты приехал? Я и не знала, что ты уже здесь! — как— то медленно сказала она.
Пойдем ко мне, — сказал Виктор. У меня много интересного, я уже часа два как приехал. Уже и не надеялся, что увижу тебя сегодня, — проговорил Виктор, чувствуя, что его язык не может щебетать, как он делал это обычно.
— Викторчик, я валюсь с ног, сегодня весь день бегала, а сейчас в ванну собиралась. И спать, спать. Завтра со свежими силами, ладно?! — сказала Валя, держа Виктора за порогом.
— Конечно, конечно, я понимаю, — сказал Виктор. Я и сам чертовски устал. Уже не двадцать пять. И шутка ли, то Африка, а то Москва. Нужно немного адаптироваться. Давай завтра.
Валя закрыла дверь и Виктор, с чувством досады, зашел в свою, не закрыв ее по привычке. Он закурил сигарету и лег на диван, подставив рядом на журнальном столике пепельницу.
— Я не к месту. Она все также холодна. Хватит мечтать. Завтра, нужно начать свои мысли крутить в правильном направлении. И не давать воли дури. Уж и правда, не молодой. Почти сорок два. Кошмар. Восемнадцать лет до пенсии, это конечно еще не так мало, но и не много пролетят, и буду стариканом.
Виктор, погасив сигарету, повернулся лицом к спинке дивана и закрыл глаза. Проснулся он, услышав скрип двери. В дверях стояла Валечка с тарелкой пирожков и халатике, который был запахнут на одну стороны.
— Валя? Заходи, — сказал Виктор, стараясь сбросить с себя это оцепенение, в которое он уже почти вошел, и даже тряхнул головой, потому что ему показалось, что по шее Вали сползает черная змейка.
— Тень от люстры, с облегчением подумал он, не обнаружив ничего странного через секунду. Он еще раз тряхнул головой, и сонное состояние исчезло.
Валечка шла к его столику, и через короткие полы халатика, проглядывались голые колени, он, уже было, изловчил свой взгляд и постарался проникнуть за угол полы, но увы, остальное он мог представить только в своем воображении.
— Не спится чего-то, — сказала Валя. Давай чаю попьем. Поболтаем. Я правда рада, что ты вернулся, просто что-то нет сил, устала, ото всего.
Виктора поразил огонь, сверкнувший в ее глазах, не соответствующий ее тону, немного усталому, немного безразличному. Они показались ему черными в этой полутьме комнаты. Уловив этот взгляд, он уже не мог сдерживаться. Кровь прилила и вдруг отлила от его головы, он забыл про все условности и страхи, он стоял очень близко к Вале, и его руки уже держали ее за плечи. Голова его ни о чем не рассуждала, и ни о чем не предупреждала. И, губы, привычным движением, которое он представлял уже много раз, наконец- то просто впились в Валины, долгим и жадным поцелуем вампира, который испытывал неимоверное удовольствие, от того, что смог овладеть ими. Поцелуй продолжался долго и был таким страстным, что по его и ее телу разлилось тепло, легкие забыли о том, что нужно дышать, а губы и руки ласкали друг друга, и не хотели отрываться от этого приятного состояния, и ничего не видя, действовали по интуиции и усиливали страсть, рожденную от поцелуя.
Виктор поймал себя на том, что ему знакома эта сцена и он знает, что будет через секунду, он знал все свои ощущения, Наверное, это мне снилось, подумал он, целуя Валю, и ощущая одновременно запах океана, шелест песка и еще что-то, что вызывало в нем страсть и одновременно страх.
Течение времени перешло в свой собственный, не поддающийся, измерению бег. Пространство потеряло свои очертания. А органы чувств, не видели, не слышали и не чувствовали ничего, кроме какого- то, нового, пятого пространства, окрашенного в непонятный постороннему человеку цвет, наполненное какими-то звуками мелодий, которые не раздавались. Они дарили сразу те ощущения, которые простой зритель, получает вторичным образом, слыша сначала звуки, а уж потом получая нахлынувшие восторги и слезы, и сантименты и экстаз.
Валя не сопротивлялась. Она вошла вместе с Виктором в тот же волшебный мир чувств и отдалась ему, не думая ни о чем.
Они впервые заснули вместе. А утром это новое пробуждение на удивление показалось обычным и привычным. Они и сами поразились в душе этой будничности. И каждый решил, что в этом виновата, наверное, их долгая жизнь общим домом. Наверное, их мечты были настолько долгими, что они к ним привыкли, а может быть, потому, что им уже было не восемнадцать!
Валечка ушла в свою квартиру, чтобы приготовиться к работе, а Виктор, наспех приняв душ, поехал навестить мать и сестру.
И только вечером, вернувшись домой, они вдруг ясно ощутили, что жизнь стала совсем другой, она стала как ожидание подарка к дню рождения, который конечно будет подарен.
— Неужели это будет всегда? — думал Виктор. Я буду ложиться в кровать, в которой уже будет лежать Валечка! — он даже закрыл глаза и невольно вздрогнул, вспомнив вчерашний вечер. Неужели, волшебство вчерашней ночи будет повторяться всегда, когда они захотят и пожелают? Неужели в его жизни теперь будет всегда любовь, она будет доступна ему, она будет ждать его и награждать своими восторгами каждый день! После нескольких лет одиночества, это было подарком, который может подарить только кто-то очень щедрый, и необыкновенный. Например, мадам судьба, Ангел или Бог. О, Виктор ценил этот подарок, потому что он был долгожданный. ОН обещал сам себе, что будет хранить это состояние, он будет оберегать их отношения от конца, разочарования и пресыщенности. Он будет ценить этот подарок судьбы. ОН знал, как бывает по-другому. Он чувствовал себя еще достаточно, молодым, хотя конечно, уже жалел, что получил это поздновато. В его душе вдруг возникло желание снова писать стихи, и он удивительно быстро набросал на газетном листке несколько строчек, а потом еще и еще. Конечно, это были стихи о любви. И конечно они были посвящены Валечке.
Вечером Виктор принес домой букет цветов, шампанское и коробку конфет. Он принял душ и стал ждать прихода Вали с работы.
Это было даже забавно. Приходить в свою собственную квартиру, и потом идти на свидание в соседнюю. Услышав шаги, он вышел в холл, и обнял Валю.
— Ты, наверное, голодный. Заходи через час, я приготовлю ужин, — сказала Валя, ставя тяжелые сумки возле своей двери.
— Буду ждать, только давай лучше будем ужинать у меня. Я тоже приготовил сюрприз, пойду пока сделаю последние штрихи, — и Виктор, снова поцеловав Валю, ушел в свою квартиру, окрыленный и счастливый.
Через час Валечка с шипящей сковородкой вошла в комнату к Виктору.
— Давай я тебе помогу, — сказал Виктор.
— Неси хлеб, и салаты, а я остальное, — сказала Валя ставя сковородку на подставку.
Стол был накрыт и Виктор, вручив букет цветов, и откупорив шампанское, вкушал плоды семейной жизни.
— Как ты готовишь! Не нужно никаких ресторанов. Умница моя! — воскликнул Виктор.
Валечка собрала грязные тарелки и занялась мойкой. Виктор, подошел к ней и обнял ее за талию. Он поцеловал шейку, отодвинув светлые кудряшки.
— Виктор, оболью! — засмеялась Валя. Иди в комнату.
Виктор, все же изловчившись и поцеловав Валю, скользнув руками по груди, ушел, и сев на диван,
