первого. Никто не возражал, так как Роман этим занимался часто. Раскладывал честно, и народ ему доверял. В тот день на первое давали щи с кислой капусты. Разлив по мискам щи и убедившись, что процесс насыщения пошел полным ходом, Ростовский незаметным движением руки извлек из кармана находку и бросил ее в остатки первого. Потом опять взял половник, сделал им пару круговых движений по дну бачка и, как бы недоуменно произнес:
— Мужики здесь еще мослы.
Желание коллектива было безоговорочным и единогласным.
— Мослы!? Мослы делить!
Брошенная в коллектив новость на мгновение остановила жевательные движения присутствующих и приковала взоры к бачку.
Ростовский, зацепив кость чумичкой, вытащил ее из остатков щей. Воцарившееся молчание подтверждало интерес коллектива. Роман двумя пальцами взял «кость» с которой свисали волокна капусты и на легком удалении приставил ее к своему лицу, к тому месту, где по идее она должна была бы располагаться у нормального человека.
Представить выражения лиц присутствующих может только человек с фантазией. Славик Несесян побледнел и мгновение потерял сознание и, если бы не курсант Виктор Яковлев, наверняка загремел бы под стол. Его поддержали и Славка «остался на плаву». Коллективное оцепенение длилось несколько секунд, а потом переросло в хохот и веселье. Привлеченный непонятным оживлением к столу приближался дежурный по факультету. Чтобы не испытывать судьбу, Ростовский резким движением стряхнул в бак капусту и сунул кость обратно в карман робы.
Все осталось без последствий. А шутка выявила слабинку Славика Несесяна. Ну, а, как известно, на человеческие слабости в коллективе сильная память. Поэтому прилюдно их желательно не проявлять. А эту как раз и запомнили.
В очередной раз, стоя в камбузном наряде, какие-то чудаки отрезали ухо от головы свиной туши и, положив лилово-волосатый «десерт» на флотское блюдце с якорем и голубой каемкой, накрыв чистой накрахмаленной салфеткой, поставили этот натюрморт рядом с прибором Славика Несесяна.
Но это, дорогой читатель, хохма для другого рассказа.
Червонец для полного счастья
После 4-го курса корабельную практику проходили на Камчатке в 10-й дивизии атомных подводных лодок. Всех распределили по кораблям, а наш на тот момент оказался в море. ПОВЕЗЛО! Практика по личному плану! О таком можно только мечтать! Мужиков на экипажах запрягли по разному: кто занимался документацией «бычков» (командиров боевых частей), кто проводил занятия по специальности, кто делал отчеты по стрельбам, кого замполиты просто пристегнули к своим текущим мероприятиям, а мы, как белые люди: загораем, купаемся, играем в волейбол,— продлеваем сказку только что закончившегося отпуска. Однако вынужденное безделье быстро порождает порочные мысли. Они возникли у нас после похода в лес, где были удачно собраны на жарку отличные грибы. А раз есть закусь, которую невозможно съесть в сухую… Скинулись, наскребли на бутылку. Единственный магазин по продаже спиртного функционировал в Тарье—поселке, расположенном в нескольких километрах от базы. Единственная дорога туда вдоль берега моря была наглухо перекрыта патрулями, вынуждая инициаторов мероприятия отдать должное деталям. Памятуя о том, что скорей всего возникнет неприятность, ущерб от которой будет наибольшим, думали все долго и крепко. На кону стояла целая бутылка пока еще не купленной водки. И поить ею какой-то патруль абсолютно не входило в наши планы.
Упрощал задачу тот факт, что выход курсантам из части не возбранялся. Как никак — без пяти минут офицеры. В поход за покупкой готовился дуэт — Вася Коновалов и Олег Парфенов. Чтобы не привлекать внимания патрулей, ни мешка, ни сумки с собой решили не брать. А купленный «пузырь», привязать за горлышко к брючному ремню Василия в районе щиколотки под брюки. Тренировку провели на бутылке с водой. Действительно ширина клешей позволяла реализовать задуманное незаметно. Вариант был утвержден, и группа вышла на дело.
Магазин нашли сразу. Появление двух молоденьких курсантов вызвал естественный интерес у персонала, состоявшего из двух отнюдь не старых продавщиц. Пока гардемарины приличия ради изучали содержимое витрин, продавщицы оценивали их и, перешептываясь, делились впечатлениями. Сладкоежка Олег пускал слюни, разглядывая россыпи конфет, прекрасно зная, что денег у них с Васькой, хватит только на бутылку водки, однако отказать себе в созерцании приятного, был не в силах. Василий же зря не «пузырил», а молча выбирал главное. Когда витрины были детально изучены, старшая из продавщиц, сиропно улыбаясь, с ноткой сочувствия поинтересовалась:
— Что мальчики, по сладенькому соскучились? Каких конфеток вам свесить?
Василий, в отличие от Олега, хранил степенность.
— Конфетки, мы, пожалуй, возьмем... в следующий раз. А сегодня заверните нам бутылочку водки.
Продавщицы понимающе переглянулись и без лишних слов выполнили просьбу. Народ здесь исконно слыл немногословным и понятливым. Распрощались почти друзьями, пообещав, при случае непременно заглянуть еще. Операцию «подвязка» успешно провели во дворике магазина.
— Ну, как? — спросил, улыбаясь, Олег.
— Что как? По лицу, что ли не видишь, что колени дрожат, от страха? — с безразличием камикадзе парировал Василий. Патрулей они миновали благополучно. На обратном пути Олег пустился в рассуждения.
— Да, Вася, если бы постарались, то возвращались бы не только с водкой...
— Что же ты Олег? Вроде развит не по годам и коммуникабелен?
— Да ты что? Это же баба-Ада из Багдада! Она же, наверное, мамаша с угрожающим количеством детей. Тетка-то вроде и ничего, но мне такую не поднять и не окучить!.
Ликование провели в каюте казармы, и длилось оно сравнительно недолго, но под хорошую закуску. Аппетит, как известно, приходит в период насыщения. «Золотой запас» мгновенно иссяк, словно его и не было. И стал коллектив думать — как же из этого положения выйти покрасивее.
Весной того же года познакомились друзья со студентками мединститута. Пару раз проводили вместе время. Олегу и Сашке Большухину их девушки понравились, а Василий как-то не задумывался серьезно. Больше гулял за компанию. Да и девушка его была не из меда. Работала модельером в ателье. По меркам учащейся публики девушка была состоятельная, при деньгах. Звали ее Галя Волокитина.
И вдруг у Саньки Большухина родилась идея.
— Я тут грешным делом подумал... а давай твоей Галке напишем, пусть червонец вышлет нам на бедность!
— Головой нужно думать, а не грешным делом! Ты чего, обалдел со ста граммов-то? Кто она мне, чтобы ее так просто и нагло на деньги разводить? И вообще Санек, иди ты в... пятку со своими идеями!
Убеждали Ваську и спорили с ним довольно долго и, в конце концов, он, махнув клешней, устало сказал:
— Пишите сами, что хотите. Можете от моего имени. Отвечать все равно будем вместе.
И работа закипела! Сочинение на указанную тему писали сообща, мучительно скрежетали извилинами мозгов. Наши «героические» будни расписывались в полный рост, не жалея красок. Выходило так, что защита морских рубежей Родины в настоящий момент полностью лежит на хрупких плечах нас — курсантов «смертельно» трудно и ответственно до такой степени, что на «кладбище Героев Союза мирного времени» нам уже всю последнюю неделю ставят откровенные прогулы. В конце послания вскользь упомянули, что у Василия вскоре день рождения, который на самом деле был в январе. И, что для полного
