квартире ценности, но ведь есть общественная дежурная. Если страх — перед кем? Оглянулся — рядом в торце лестничной площадки, почти впритык, дверь квартиры двадцать. Пожалуй, звонить в соседнюю квартиру рано, надо поговорить с дежурной. Если она дежурила всю ночь, хорошо. А если нет? Кроме его собственных соображений, никто и ничто не говорит о том, что могло случиться что-то серьезное. Да и у него самого есть пока только неясное беспокойство. Ощущение, что что-то неладно, но только ощущение, ничего больше.
Вышел на улицу и увидел, что на лавочке у подъезда молодая женщина листает какой-то журнал, покачивая детскую коляску.
— Простите, вы живете в этом доме?
— Да, а что вас интересует?
— Где мне найти дежурную?
— Тамару Антоновну? В 106-й квартире.
Открывшая дверь квартиры сто шесть пожилая Тамара Антоновна оглядела его не очень приветливо. Хорошо, он будет гнуть ту же линию — «старого знакомого».
— Простите, Тамара Антоновна?
— Ну, Тамара Антоновна.
— Вы меня не помните? Я вчера вечером выходил. Из двадцать первой квартиры. У Веры Гаевой был в гостях.
— У Веры Гаевой? — Тамара Антоновна будто к чему-то прислушиваясь. Ну, допустим. От меня-то что нужно?
— Вы вчера дежурили, я хотел спросить — она из дома поздно вышла? После того как я ушел?
— Что-то не помню, чтобы она выходила.
— И с собакой не гуляла?
— Она собаку ночью никогда не выводит. Вам-то что, молодой человек, гуляла она с собакой, нет? Вы кто ей будете, муж? Да я б и мужу не стала говорить.
— Да я волнуюсь просто. Пропала она куда-то. За ней машина могла вчера приезжать, вы не слышали? Тамара Антоновна, миленькая. Мне очень важно.
— Ну и что — важно. — В глазах дежурной появилось сомнение. — Мало ли кому что важно. Не слышала я никакой машины.
— А в квартиру к Вере кто-нибудь приходил? После меня?
— Никто не приходил.
— Вы… всю ночь дежурили?
— Вот привязался. Ну, не всю ночь дежурила, спать ушла. Я ж живой человек.
— Сколько было времени, когда вы ушли ночью?
— Не помню. Около двух, что ли. Да, два, полтретьего. Еще вопросы есть? Если нет, до свидания.
— Но утром вы все-таки спустились?
— Ну, спустилась.
— Когда?
— Вот настырный. Не помню даже. Ну, около шести. Все, прием окончен, молодой человек. До свиданья.
— Спасибо, Тамара Антоновна. — Дверь закрылась. Если сейчас в квартире двадцать один никого нет, Вера вместе с Фифи могла выйти из дому только ночью. Между двумя и шестью.
Все-таки — откуда шорох? Хорошо, самая пора наведаться в квартиру двадцать. Если бы с Верой и Фифи что-то случилось, пусть даже ночью, соседи наверняка бы услышали. Он шагнул к лифту, но выйти из тамбура не успел — дверь квартиры сто шесть открылась. Выглянувшая Тамара Антоновна окликнула его:
— Молодой человек, вы кто ей будете-то?
— Знакомый.
— Может, она уехала? Что вы волнуетесь?
— Да я пока не волнуюсь. Только вот звоню по телефону — не отвечает. В дверь — тоже не отвечает.
— Я вот насчет чего. Вы спрашивали, машину я ночью не слышала? Так вот, ночью-то я легла, а заснуть никак. Да я обычно и не сплю в это время. Ну и вот, сквозь сон слышу — машина вроде внизу остановилась. Ночью-то тихо, а тут мотор. Кто бы, думаю, это? Наши-то, которые с машинами, вроде все поприезжали.
— Где она остановилась? У подъезда?
— Нет, чуть подальше. На Луговой, во двор вроде не въезжала.
— Эта машина потом уехала? Постарайтесь вспомнить.
— Да будто вроде уехала. Я уж засыпать начала. На второй раз шум был. Был, точно. Значит, уехала.
— Вспомните, когда примерно приехала эта машина?
— Когда… Да я вроде недолго пролежала, с полчаса. Ну вот считай. Часа в три. Да, часа в три.
— А уехала, значит, часа в четыре?
— Ну так примерно.
— Большое спасибо, Тамара Антоновна.
— Да не за что, чего там. Если беспокоитесь, чего же не помочь.
Дверь захлопнулась. Мысль заглянуть сначала к дежурной была правильной, да и вообще стало легче. Возможно, Вера уехала именно на этой машине. Пожалуй. По крайней мере, есть о чем спрашивать соседей на втором этаже.
Звонок в квартиру двадцать ему пришлось нажать раз пять, пока наконец стеклянная точка дверного глазка не потемнела. Наконец дверь открылась, за ней стоял мужчина лет пятидесяти. Потертый спортивный костюм, из-за расстегнутой на груди «молнии» выбиваются седые волосы. По взгляду ясно — на долгий разговор рассчитывать нечего.
— Простите, я хотел узнать насчет вашей соседки, Гаевой.
— Мы не справочное бюро. Извините, не можем ничего сказать насчет соседки.
— Она пропала, вы не слышали, ночью она не выходила?
— Не слышали, — раздался из глубины женский голос. — Мы ночью спим.
— Не слышали, — повторил мужчина. Что еще?
— Может, собака ночью подавала голос?
Мужчина хмыкнул. Вышедший к двери парень лет восемнадцати заметил:
— Подавала. Пару раз тявкнула. Я еще подумал, может к Вере кто пришел. Потом примерно через полчаса у нее замок закрылся.
— То есть Гаева ушла? — уточнил Тауров.
Парень присвистнул:
— Как уходила, не видел. Дверь ночью запирали, это я слышал.
— Запирали изнутри? Или снаружи?
— Не знаю.
— А… шум машины? — Тауров с надеждой посмотрел на парня. — Шум машины около дома? Не слышали?
Парень поерошил волосы.
— Шум машины… Нет. Вернее, может, что-то шумело, но я так не прислушивался. Я ж говорю, занимался.
— По времени когда это примерно было? Тявканье, шум замка?
— Не знаю. Я на часы не смотрел. — Покосился на отца. — Спать лег в полчетвертого. А между прочим, у Веры недавно тоже замок открывался. Я слышал.
— Недавно? Вы не ошибаетесь?
— Не ошибаюсь. Она три замка открыла, один за другим. Я хорошо слышал.
— Вы уверены, что это была она?
— А кто еще? Больше некому.
