интересом рассматривала картины, висящие на стенах.
Одна из дверей была чуть-чуть приоткрыта, и Шарлотта решила заглянуть туда. В комнате никого не было, и она вошла, чтобы посмотреть, что за вид открывается из огромного, во всю стену, окна.
Шарлотта подошла к окну и ахнула: перед ней расстилалось море, вдали, на горизонте, сливавшееся с небом. Около берега качалось на волнах несколько яхт…
Она постояла пару минут, не в силах оторвать взгляд от моря, потом повернулась и увидела игрушечного медведя, а на столике — фотографию дочери Джордана. Значит, это комната Наташи…
На стенах тоже висели фотографии. На одной из них дочь и жена, последняя — очень красивая брюнетка с лукавыми, смеющимися глазами. Француженка! Почему-то на мужчин уже одно это слово действует как шампанское. В чем же все-таки секрет обаяния француженок?
Шарлотта вышла из комнаты и увидела Джордана, идущего к ней навстречу. Он поднялся по лестнице, уже раздраженный, что ее долго нет.
— Я проходила мимо, дверь была приоткрыта.
— Видимо, горничная не закрыла. Если ты готова, поедем, — сухо сказал Джордан, плотно прикрыв дверь и не заглянув внутрь.
Шарлотта не обиделась на Джордана, понимая его чувства. Конечно, ей не стоило совать туда нос, но она же не знала, что это комната дочери.
— Я заказал два билета на обратный рейс.
Шарлотта неприятно удивилась:
— Но мы же еще ничего не выяснили, отца может тут не быть.
— Значит, будем решать дело без него, мы же не можем гоняться за ним по всей Франции!
Решительный тон и особенно последние слова подействовали на нее удручающе. Чего же ей теперь ждать от будущего?
Они ехали вдоль побережья и молчали. Было уже жарко, но Джордан почему-то не включал кондиционер.
— Позавтракаем в Сен-Тропе.
— Джордан, я не могу есть, ты прости меня.
— Если ты умрешь от голода, никому от этого не будет лучше, особенно твоему отцу, — отмел он ее возражения. — Это все равно по дороге в Порто-Гримау.
— Не сердись, я все сделаю, как ты хочешь.
— Надеюсь, ты и во всем остальном будешь так же послушна. Кстати, ты принимаешь мои условия?
— Принимаю, можешь быть спокоен.
— Даже если отец продаст компанию?
— Я одного не понимаю: почему отец должен продать бизнес?
— Шарлотта, разве ты не поняла? Я не подаю в суд, а ты остаешься отрабатывать долг, пока в этом будет надобность.
Шарлотта чуть не застонала от безысходности, но промолчала. У нее не было выхода, любое ее сопротивление грозит отцу бесчестьем.
— Значит, тебя волнует только бизнес?
— Да, сейчас только бизнес.
— Что ж, спасибо за откровенность.
Шарлотта сказала это легко и спокойно, но на душе у нее было тревожно. По его лицу она видела: он доволен тем, что имеет на руках все козыри.
Перекусив наскоро в Сен-Тропе, они уже через полчаса подъезжали к месту, где должен был жить отец. Это было потрясающее по красоте селение с великолепными виллами и роскошными садами. Вчера вечером им не удалось все рассмотреть.
— Как красиво! — не удержалась Шарлотта.
— Согласен. Как видишь, у твоего отца и Руфи прекрасный вкус. — Он свернул с основной дороги, и вскоре они были около вчерашнего имения. — Посмотрим, есть ли сегодня кто-нибудь дома.
Джордан остановил машину и внимательно посмотрел на дом.
Теперь, при дневном свете, они как следует разглядели это великолепное строение. Бледно-розовые стены увиты виноградом. Вокруг разбиты цветники, на огромной лужайке виднелись красивые ажурные беседки и плетеная мебель. Да, райский уголок.
Шарлотта вышла из машины. Ворота, через которые они вчера перелезали, были приоткрыты. Она пошла к дому и почти сразу увидела отца, который стоял у крыльца.
— Папа?!
— Шарлотта! Ты здесь?
— Мы с Джорданом приехали навестить тебя. — Шарлотта подбежала к отцу, обняла его и поцеловала. — Папа, как дела?
Она заметила его бледность и худобу, он был весь какой-то жалкий и понурый.
— Я рад видеть тебя, Шарли. — Саймон увидел Джордана и протянул ему руку. — И тебя тоже, мой мальчик.
Он улыбнулся, а «мальчик» в ответ молча кивнул головой.
Из дома вышла Руфь и, улыбаясь, подошла к Шарлотте. Она была смущена, но нельзя было не заметить, что она очень рада видеть падчерицу.
— Пойдемте в дом.
С этими словами Руфь повернулась и направилась к крыльцу. Все пошли за ней.
Руфь, как всегда, выглядела безупречно: прекрасная прическа и легкий макияж подчеркивали ее природную красоту. Шарлотта заметила в глазах мачехи тревогу.
— Кто хочет выпить?
Руфь подошла к буфету.
Шарлотта отрицательно покачала головой, остальные тоже не проявили интереса к спиртному.
— Руфь, в чем дело? — Шарлотта не могла больше пребывать в неизвестности, но ее вопрос остался без ответа.
— Я все-таки принесу сок или воду. — Руфь явно оттягивала разговор. — Шарли, пойдем со мной на кухню, — настойчиво попросила она, пусть мужчины без нас тут поболтают.
— Да, Шарли, помоги Руфи, — попросил отец.
Руфь стояла около стола и дрожащими руками наливала в бокалы холодный сок. Шарлотта поразилась, что обычно всегда уверенная в себе и спокойная мачеха сейчас едва сдерживалась, чтобы не заплакать.
— Ты сердишься? — прошептала Руфь.
— Сержусь? Разве на то, что ты сделала, сердятся? За это судят и сажают в тюрьму, Руфь. Я хочу знать правду. Я и Джордан, — поправилась она.
— Шарлотта, я знаю, мой поступок нельзя оправдать. Но ситуация настолько серьезная, что, если бы мне пришлось еще раз сделать
— Говори же скорее, в чем дело?
— Я все-таки выпью. — Руфь достала бутылку виски и наполнила рюмку. — Последнее время я не в состоянии отказать себе в спиртном, не осуждай меня, Шарлотта. — Руфь отпила глоток, тряхнула головой и спросила: — Джордан знает о деньгах?
— Ну, а как ты думаешь? Он так агрессивно настроен, что мне с большим трудом удалось уговорить его пойти на компромисс. Не знаю, как они договорятся с папой и договорятся ли вообще.
— Боже мой, Шарлотта, ведь это мой грех. Саймон не должен отвечать за меня, какими бы мотивами ни объяснялся мой поступок. Надеюсь, Джордан отнесется к Саймону лояльно.
Они одновременно посмотрели в открытую дверь холла. Мужчины вышли из дома и стояли около балюстрады. Саймон глядел вдаль, на море, а Джордан что-то ему говорил, улыбаясь и утвердительно кивая головой.
— Я слушаю, Руфь. Говори все, я постараюсь понять. Речь идет не о посторонних людях.
— Шарлотта, отец не хочет, чтобы ты знала причину моего поступка, он заставил меня поклясться…
