— Я пришлю посыльного, если вы не возражаете, — Комбеккер как-то стушевался. — Я бы…я бы… Словом, мне было бы удобнее прислать от себя человека.
— Да как хотите, — Холлисток улыбнулся в трубку. — Присылайте своего посыльного.
— Вы передадите ему наш договор?
— Послушайте, герр Комбеккер. Я не собираюсь вновь повторять вам уже сказанное однажды. Вы получите договор сразу после получения мной ста тысяч марок, и в том порукой моё слово. Присылайте вашего гонца, и можете быть уверены, что я жду его с нетерпением. На этом я считаю наше личное общение законченным. Ведь это не идет в разрез с вашими желаниями?
— Нет, — тихо сказал Комбеккер. — В двенадцать часов посыльный будет у вас.
— Тогда прощайте, договор я передам.
— Прощайте, герр Холлисток.
Генрих положил трубку и передал аппарат Анне.
— Вот ведь немцы! — усмехнулся он. — Сказал, что перезвонит сегодня, и звонит с самого утра. А каков педант! Всё надо по несколько раз ему сказать и подтвердить.
— Точность и педантичность — не такие уж и плохие качества. Зато у нас везде порядок!
— Да знаю, знаю, — Холлисток, смеясь, поцеловал ее. — Я же не сказал, что это плохо!
— Что будем сегодня делать? — Анна отнесла телефон назад, и теперь, вернувшись, села Генриху на колени.
Он поднял глаза к потолку, делая вид, что глубоко задумался.
— Давай сначала позавтракаем! У тебя осталось мясо?
— Там еще половина, я его даже не замораживала. Хочешь, сделаем в духовке целым куском?
— Отличная идея! Кстати, составь список необходимых продуктов, а я отправлю Масси в магазин.
— Масси тоже, наверное, хочет есть?
— Этот не пропадет! — усмехнулся Холлисток. — У него вообще своеобразный вкус. Масси никогда не променяет хот-дог или гамбургер даже на запеченного поросенка с трюфелями, а нас еще оставались сардельки… так что за него можно не беспокоиться!
— Кто же это его приучил? — засмеялась Анна.
— Американец! Это у них с рождения в крови! — развел руками Холлисток.
Глава двадцать седьмая
Пока Анна занималась по кухне, Холлисток переоделся, и когда она вернулась в гостиную, он уже сидел за столом, покуривая небольшую сигару.
— Завтрак будет примерно через сорок минут, — объявила она.
— Да, милая, отлично.
— Вот список, который ты просил.
Холлисток посмотрел на перечень продуктов и положил листок в карман.
— Сейчас я передам его Масси, — сказал он, кладя недокуренную сигару в пепельницу, — пусть занимается делом.
Анна посмотрела на часы:
— Я тогда тоже пока переоденусь. Что бы ты хотел видеть на мне?
— Одень, пожалуйста, темное платье от «Шанель», и чулки…у тебя есть такие плотные, цвета загара.
— Как скажешь! — улыбнулась она, и игриво качнув бедрами ушла к себе в комнату.
Поднявшись наверх, Холлисток застал Масси лежащим в кроссовках на дорогом плюшевом диване. Тот сразу вскочил, предчувствуя строгий выговор, но вместо этого получил список необходимых продуктов, деньги и разрешение зайти в местный пивной ресторан. Конечно, в другое время Холлисток не преминул высказать все что он думает, но сейчас ему было не до таких мелочей, и обрадованный Масси быстро вышел за дверь. Оставшись один, Холлисток прошел в свою комнату и некоторое время провел там в темноте. После чего раздвинул шторы, и достав из саквояжа два своих кинжала, прикрепил их специальными ремешками к рукам так, чтобы они свободно выходили из ножен прямо в ладонь. Несколько раз прорепетировав это движение, он провел рукой вдоль обложки одной из своих книг и закрыл саквояж, поставив его в шкаф на прежнее место. После этого Генрих внимательно осмотрел всю квартиру, и заперев входную дверь, пошел вниз.
Анна уже переоделась, и когда он вошел, она стояла у раскрытого окна и задумчиво смотрела на улицу. Ничего не говоря, Холлисток встал рядом.
— Не могу понять, — сказала она, — зачем все эти люди куда-то постоянно бегут, суетятся, а в итоге они ведь движимы только одними инстинктами, когда все это движение подчинено только заботам о пропитании и созданию более комфортных условий для собственного тела. В чем смысл этого бесконечного движения, Генрих?
— Почему ты спрашиваешь?
— Не знаю. Просто открыла окно, и вдруг увидела все несколько иначе, чем всегда.
— Люди часто задают себе подобные вопросы, но человеческая природа так устроена, что они быстро забывают подобное. Всегда находиться нечто, что отвлечет их…например, выкипающий чайник. И после этого все вопросы мироздания отходят на второй план, полностью перекрытые текущей проблемой.
— Ой! — Анна резко оглянулась. — А я и забыла!
Она побежала на кухню, и через мгновение оттуда послышался металлический звон.
— Чайник действительно чуть было не сгорел! — сказала она, возвращаясь.
— Ну вот! — Холлисток улыбнулся.
— Только всё равно ты не ответил!
— Это нелегкий вопрос. Ответ на него не может быть однозначным, милая. Безусловно, общее движение человечества состоит из движения индивидуумов, но какими бы общими и банальными у них не были устремления, каждый в отдельности хочет чего-то своего. Именно в это и называется прогрессом. Понимаешь?
— Честно говоря, не совсем.
— Ну вот смотри, — Холлисток присел на подоконник. — Возьмем, к примеру, муравья. В целом, он олицетворяет собой весь мир насекомых. Так вот эти муравьи всегда одинаковы, и что пятьдесят тысяч лет назад, что сейчас — они всегда строят свои муравейники. А человек всегда хочет для себя большего, и если общая их масса мало способна к свершениям, то всегда находятся личности, ведущие остальных за собой.
— Так в чём смысл, Генрих? Ты так и не сказал.
— Смысл в том, что люди, в отличие от животных, думают и заботятся не только о своем текущем положении. Одновременно с этим они создают будущее своим детям, и общее их движение есть устремление вперед. Если взять каждого в отдельности, то это не заметно, но в целом получается вполне гармоничная картина. Хорошо, что ты уже сейчас начинаешь задаваться подобными вопросами. Хотя, если уж быть откровенным, то каждому человеку, в определенные периоды его жизни, это приходит в голову. Только однозначного ответа они не могут получить, и скоро всё забывают под давлением бытовых проблем. А ответ таков. Их движение, их мысли — и есть жизнь. Человек индивидуален, внутри каждого целая галактика, а как ты знаешь, только при столкновении галактик образуются новые миры! Животные же всегда одинаковы, их цель жизни, это добыча пищи и собственное воспроизводство. Извини, я прибегал к некоторым аллегориям, но вкратце точнее не скажешь, а уж как ты это поймешь, так и поймешь.
— А зачем нужны мы? — под воздействием его слов Анна села на диван, чувствуя, что ее голова вот- вот разорвется.
— А мы им помогаем! — Холлисток засмеялся. — Для нас они как дети, которых надо вовремя наказывать и вовремя поощрять, и только тогда будет от них будет толк. Мы даем им всё то, в чем они нуждаются, а взамен получаем для себя их эмоции. Процесс взаимовыгодный. Все люди знают, что если
