Напряжение в зале казалось таким же осязаемым, как дым от подвешенных к потолку металлических светильников.
Сано и Хирата опустились на колени на верхнем уровне слева от сёгуна и поклонились своему господину и всем собравшимся.
— Чем можем быть полезны, ваше превосходительство? — спросил Сано.
Цунаёси Токугава издал что-то нечленораздельное. Его тонкое лицо было смертельно бледным, а хрупкое, стройное тело дрожало под белым ночным халатом из шелка. Обычно мягкий взгляд пылал, и Сано понял, что он разъярен и одновременно подавлен.
— Расскажите им, Янагисава-сан, — выдавил он наконец.
Канцлер Янагисава кивнул. В своем бежевом летнем кимоно он, как всегда, выглядел очень элегантно. Его непроницаемый взгляд остановился на Сано и Хирате.
— Это лейтенант Ибэ. — Он указал на патрульного стражника. — Он только что прибыл с вестью, что досточтимая мать его превосходительства вместе с нашими женами вчера почищена на Токайдо.
Сано застыл, потрясенный услышанным, не в силах поверить словам канцлера. Он отрицательно покачал головой, а Хирата что-то отчаянно выкрикнул. Но мрачные лица собравшихся подтвердили правдивость Янагисавы.
— Как это случилось? — спросил Сано, борясь с охватившим его волнением.
— Процессия попала в засаду на пустынном отрезке дороги между почтовыми станциями в Одаваре и Хаконэ, — пояснил Янагисава.
— Кто это сделал? — крикнул Хирата. На его лице застыл страх за Мидори и еще не родившегося младенца.
— Мы не знаем, — сказал Янагисава. — У нас пока нет очевидцев.
Сано недоверчиво посмотрел на него.
— Но в свите было с сотню человек. Хоть один из них должен был что-то видеть.
Начальник полиции Хосина и члены Совета старейшин склонили головы.
— Во время нападения вся свита была вырезана.
Осознав всю дерзость и жестокость преступления, Сано и Хирата от ужаса лишились речи. Сано скорбел о гибели двух своих детективов. Янагисава взглянул в сторону патрульного.
— Лейтенант Ибэ посетил место преступления. Он опишет то, что увидел.
Патрульный офицер был худощавым, жилистым мужчиной лет двадцати пяти. Его обнаженные руки, ноги и серьезное лицо покрывали грязь и пот — видимо, от бешеной скачки в Эдо.
— Вдоль дороги и в лесу повсюду лежали трупы, — сказал он, прикрыв глаза при воспоминании об увиденном. — Все люди зарублены мечами. Кровь была везде. Багаж, похоже, остался нетронутым… я обнаружил в сундуках коробки, полные золотых монет. Но паланкины оказались пусты, а четыре дамы исчезли.
Сано содрогнулся от ужаса.
— Почему вы уверены, что они похищены, а не… — «Убиты», — подумал он, но вслух этого не произнес. Хирата тихо застонал.
— Мы нашли письмо в паланкине досточтимой госпожи Кэйсо-ин, — сказал стражник.
Канцлер Янагисава передал Сано лист обычной белой бумаги, запачканный грязью и кровью, смятый, потом разглаженный. Грубо нацарапанный черной тушью текст:
Ваше превосходительство сёгун!
У нас в руках госпожа Кэйсо-ин и три ее спутницы. Не надо нас преследовать, иначе мы убьем женщин. Сделайте то, что вам скажут, и получите их обратно живыми. Ждите письма.
Подписи на послании не было. Окаменев от очередного потрясения, Сано передал листок Хирате, который, прочитав его, ошеломленно молчал. Между тем лейтенант Ибэ продолжал:
