— Чепуха. Перемена обстановки будет тебе полезна. К тому же мы поедем всего дней на десять. Младенец подождет, пока ты не вернешься домой.
Мидори беззвучно произнесла:
— Десять дней!
И Рэйко поняла, что она представила себе роды в пути. Госпожа Янагисава взволнованно посмотрела на Рэйко, словно только что получила неожиданный подарок. Рэйко почувствовала, какое удовольствие испытывает эта женщина при мысли об их постоянной близости во время поездки, и у нее упало сердце. Затем госпожа Янагисава перевела взгляд на сад, где Кикуко и Масахиро играли в мяч. На ее лице появилось тревожное выражение.
— Я не могу оставить Кикуко-тян, — сказала она.
— Ты слишком носишься с этим ребенком, — ответила Кэйсо-ин. — Она, в конце концов, должна научиться обходиться без мамы, и чем скорее, тем лучше.
Госпожа Янагисава вцепилась в перила веранды.
— Мой муж…
Рэйко догадывалась, как будет недоставать госпоже Янагисава тайных наблюдений за мужем, а Кэйсо-ин бестактно бросила:
— Твой муж не будет скучать без тебя.
— Но во время поездки нам попадутся незнакомые люди и места. — Голос госпожи Янагисава задрожал от страха, рожденного крайней стыдливостью.
— Весь смысл поездки, чтобы увидеть то, что не увидишь дома, — презрительно хмыкнула Кэйсо- ин.
Мидори и госпожа Янагисава повернулись к Рэйко, на их лицах застыла мольба о спасении. Рэйко не хотела оставлять Масахиро, не хотела оставлять и Сано, и свою детективную работу. Она с ужасом думала о десяти днях, когда госпожа Янагисава будет липнуть к ней, как пиявка, и, возможно, даже попытается напасть на нее. А госпожа Кэйсо-ин несла в себе еще одну опасность. Мать сёгуна обладала ненасытным сексуальным аппетитом, который удовлетворяла как с мужчинами, так и с женщинами. Однажды Кэйсо-ин пыталась заигрывать с Рэйко, которой с большим трудом удалось отказать ей так, чтобы не навлечь гнев сёгуна ни на себя, ни на Сано, и теперь она боялась повторного испытания.
И все же Рэйко не осмелилась возразить. Единственной надеждой сорвать путешествие были интересы самой Кэйсо-ин.
— Я бы с большим удовольствием сопровождала вас, — сказала Рэйко, — но я могу понадобиться его превосходительству сёгуну, чтобы помочь мужу вести расследование.
Кэйсо-ин задумалась, она знала, что Рэйко своими детективными способностями снискала благосклонность сёгуна.
— Я скажу сыну, чтобы он отложил все важные расследования до нашего возвращения, — наконец отозвалась она.
— Но он может воспротивиться вашему отъезду, — все больше волнуясь, проговорила Рэйко. — Как ему обойтись без вашего совета?
Кэйсо-ин в нерешительности поджала губы. Госпожа Янагисава и Мидори напряженно следили за ходом диалога.
— Разве вы не будете без него скучать? — продолжала Рэйко. — Разве вы не будете скучать без священника Рюко? — Этот монах был духовным наставником и любовником Кэйсо-ин.
Мать сёгуна хмурилась, но, преодолев колебания, заявила твердым голосом:
— Да, мне будет недоставать милого Рюко-сан, но разлука усилит наши чувства. И сегодня вечером я дам сыну достаточно советов, чтобы он мог продержаться какое-то время.
— Поездка будет сопряжена с трудностями и неудобством, — в отчаянии воскликнула Рэйко.
— В пути будет даже жарче, чем здесь, — подхватила Мидори.
— Нам придется останавливаться в гостиницах, заполненных грубыми, шумными людьми, — поежилась госпожа Янагисава.
