что пойдет на все, лишь бы себе помочь. Или, возможно, смерть моей дочери для него пустяк и он напрочь забыл, что произошло между нами. Но я-то помню так ясно, словно это случилось вчера. Вот что я сказал Хосине-сан: «Однажды вам воздастся за то, что вы сделали с моей дочкой. Вам не избежать дурной кармы, которую вы породили. В один прекрасный день колесо судьбы, раздавившее мою дочь, раздавит и вас».
Сквозь страх на лице Нараи проступило торжество.
— И похоже, мое пророчество сбывается.
Повторный допрос Нараи оказался безрезультатным, поскольку тот лишь повторял, что невиновен. В конце концов Сано и его детективы покинули завод и вернулись к своим лошадям. Полуденное солнце золотило воду канала; лодочники переругивались; какой-го попрошайка хромал по пыльной дороге с пустой плошкой в руках.
— Установите негласное наблюдение за Нараей, — приказал Сано двум детективам. — Следуйте за ним повсюду. Может, он чем-то выдаст себя и приведет нас к женщинам.
— Да, сёсакан-сама, — в один голос отозвались те.
Однако Сано опасался, что Нарая — это очередная тупиковая версия, движение в неверном направлении. Он все больше сожалел, что помешал казнить Хосину, упустив шанс спасти Рэйко. Сано очень хотелось узнать, чего добился с кланом Кии канцлер Янагисава. Он надеялся на результаты, лучшие, чем с Нараей, поскольку в противном случае удача им явно изменила.
Когда Сано садился в седло, внезапно вспыхнувшее воспоминание заставило его несколько приободриться. Есть еще одна ниточка к Царю-Дракону, упущенная за суетой, вызванной письмом с условиями выкупа.
— Мы возвращаемся в замок Эдо, — сказал Сано. Щелкнув поводьями, он галопом помчался по улице. Детективы старались не отставать от него.
ГЛАВА 17
Гроза на острове сменилась мелким дождиком, капавшим сквозь крышу разрушенной башни. Рэйко, Мидори, госпожа Янагисава и Кэйсо-ин сидели среди луж во влажном сумраке, прижавшись друг к другу. Дверь со скрипом отворилась; свирепый самурай, едва не изнасиловавший Рэйко, вошел в их тюрьму. За ним проследовали два самурая помоложе, чья бедная одежда и угрюмый вид выдавали ренинов.
— Ты! — ткнул пальцем в Рэйко свирепый самурай. — Пойдешь с нами.
В душе Рэйко шевельнулась тревога.
— Зачем? — Ее голос испуганно дрогнул.
С того момента, как ее схватили за стенами замка, она только и думала о том, что сделают похитители с ней и остальными женщинами. Здравый смысл подсказывал, что преступники не могут держать их здесь вечно. Главарь, которого она видела, должен иметь какую-то цель. Чутье подсказывало Рэйко, что беда не за горами. И вот, похоже, время пришло.
— Делай, что сказано! — еще больше помрачнел самурай.
Мидори завизжала; госпожа Янагисава издала утробный звук, напоминающий кошачье ворчание. Обе они вцепились в ее руки, пытаясь удержать.
— Она никуда не пойдет, — осмелела от страха Кэйсо-ин. — Убирайтесь! Оставьте нас в покое!
Самурай глумливо усмехнулся и кивнул своим помощникам. Те схватили Рэйко и оторвали ее от подруг.
— О-о, Рэйко-сан! — взвыла Мидори.
Госпожа Янагисава возмущенно кудахтала.
— Отпустите ее, вы, грязные, отвратительные животные! — крикнула Кэйсо-ин.
Когда разбойники грубо поволокли Рэйко к двери, она оглянулась на подруг. На их лицах застыл страх потерять ее, а вместе с ней и надежду на избавление.
— Я вернусь, — пообещала она с уверенностью, которой, увы, не чувствовала. — Не беспокойтесь.
За дверью сидели на корточках два разбойника-простолюдина. Они искоса взглянули на Рэйко, когда
