персон одному обычному черту — ах, приятно, господа и лестно. Он, правда, и не планировал прятки, открыто маячил среди народа, но чтобы им сыграли в пинг-понг? Отбросив за пределы границы?
Это, господа, лишка!
Верхний слой сняли при первом переходе, ну так всегда есть второй, напоследок — третий. Черт — он, как луковица, многослоен, если необходимо. Тело как чужой придаток, подчинялось, предварительно отплатив болью, но… Боль не прекращаемая перестает ощущаться и становится вполне сносной. Нужно просто не вспоминать, как переступал через собственную кожу, кровавыми ошметками лежащую на земле и не вслушиваться в хруст костей перебитого колена.
Несколько дней и придет в норму. Вот только решит вопрос, за которым пришел, отлежится в одном из тоннелей, и снова — молод, красив, одинок и кроме дракона, никому не нужен. Хотелось свой дом или хотя бы угол, но свой. Пусть маленький, неуютный, но чтобы никто не пришел и так вот, махнув рукой, не имел права сказать: «убирайся».
Убрался. Но не один. Хуже всего, что вслед за собой тянешь единственного друга: дракон, несмотря на милостивое разрешение, не остался у дома. Адэр доказывал ему, что так будет лучше и безопасно, а он смотрел глазами обиженного ребенка и рвал душу на части. Мол, что же ты, я тебе как собака: захотел — взял, захотел — бросил?
Повернулся хвостом и молча поплелся к обрыву. Сел, перегородив тропинку, не хотел оборачиваться и говорить, сколько черт ни пытался к нему достучаться, а потом бросил взгляд и резко, в своей удивительной манере, послал Адэра со своими нравоучениями, доброжелательностью, заботой и короткой дружбой.
— Я… Ты… — ткнул в грудь острым когтем, зашипел разочарованно, снова отвернулся. Не нужно слов, чтобы дать знать, что ты чувствуешь, если не боишься открыться. Дракон не мог говорить, но щит у груди не держал, несмотря на чешуйчатый панцирь, а черт…
Сел рядом с ним, обнял, пощекотал под крылом, послушал возмущения и кряхтение, а потом к нему опустилась огромная морда и близко, к самой ладони — острое ухо.
Дружба возобновилась.
Адэр не мог взять дракона с собой, и бросить не мог, и не представлял, что им делать. Податься в Долину Драконов, на родину Невилла? Но если он сам не горел туда возвращаться, то Адэр и подавно. Как посмотреть в глаза его родителям? И хотели ли они кого-нибудь из них видеть?
Вряд ли. Тогда куда? Город Забытых Желаний мерцал у ног тусклыми огоньками, звал, но… Не сумел отстоять его, не пригоден для управления, всех подвел. Какой с него хозяин города? Уголок — вот его хоромы, большего не достоин, но ради Невилла придется найти уголок побольше. Как минимум, чтобы в нем помещались двое.
Надо встать и начать искать. Надо уходить из города, переполненного разочарованием и собственной ненавистью. Но вставать не хотелось. Прыгнуть вниз, в ГЗЖ, к сущностям без мозгов и высохшему перевернутому фонтану? Кому он там нужен? Кому вообще нужен, если не нужен себе?
Так и сидели бы вечность вдвоем у мелькающего огнями обрыва, если бы не лупоглазое существо, вскарабкавшееся на утес с настоятельным приглашением Невилла к себе в гости.
— Да, — заявил зверек, ткнув в грудь белой лапой, — у меня побудет пока что. А ты попутешествуешь, одумаешься, станешь на ноги. Только вернешься за ним, ясно? Потому что у нас в городе не так много припасов, а что есть — я приберегаю для кое-кого, ясно?
Дракон при последнем упоминании помрачнел, с сомнением посматривая на приятеля.
— Меня больше волнует: не станет ли Невилл сам чьим-нибудь блюдом?
— Мертвые не угрызут панцирь, — соврал лупоглазый, и дракон расплылся в улыбке, расправил крылья, взъерошил чешую. Успокоился. И Адэр не стал говорить ему, что грызть не станут, потому что мертвым не нужны зубы.
Но Чупарислиодиусс не обидит дракона и другим не даст — здесь сомнений нет. Как-то они сошлись, вот если бы Невилл был сам собой — вряд ли, а так, звериная личина сближала.
Адэр почесал друга за серебряным ухом, показалось, кто-то из них двоих горестно всхлипнул, — и телепортировался, не оглядываясь, но поклявшись скоро вернуться. Скоро, вот только получит обещанное императором…
— Я тебе ничего не должен.
С этого и началось первое посещение чертом Ристет. Мысленный, чтобы не слышали окружающие — разговор с самим императором. Не смутившись такой чести, Адэр имел наглость не согласиться.
— Обещал, через Ризгора, если дочь вернется в целости и сохранности из Города Забытых Желаний, снять чары с Невилла.
— Но не ты вернул ее мне.
— Думаю, здесь ключевые слова: в целости и сохранности, потому что я мог бы взять то, что мне предложили.
— Ты зарываешься, черт. Ты не вовремя и некстати.
— Это для меня обычное дело.
— Ты меня слышишь? — ноги черта прижали к земле невидимые путы. — Не приближайся к ней.
— Но я хочу.
— Зачем?
— Поздравить: такой праздник. И… мм, поцеловать ее? Я-то имею плохую привычку выполнять обещания…
Пауза.
— Она тебе отказала, помнишь? Ступай прочь, черт! У меня на нее другие планы.
— Очень большие? Дело в том, что, собственно, у меня тоже…
— Не перед тобой мне отчитываться.
— А ее новая пассия здесь, в этих рядах?
Молчание, тихий смех императора, и порыв ветра, легко, как молодое деревцо, развернул черта к незнакомцу. Ну, что сказать, так, не придираясь? Симпатичный, холеный мужчина, но явно интересуется своей статью больше, чем женской: взгляда не сводит с воинов. Массивные перстни с сапфирами могли соперничать по яркости с глазами Невилла, и… все, закончились достоинства.
Чихнул, когда ветер донес сладкий парфюм незнакомца. Цветочная эссенция из одуванчиков — ей Богу! Это точно мужская особь? Надо полагать, Вилле понравится, у нее в последнее время испортился вкус.
— Рад, что одобрил, — вовсе не радостно сказал император. — А теперь… убирайся!
Адэр успел заметить, как Вилла шагнула к нему. Ох, девушка исправляется! Но два ее шага, и легкое дуновение подхватило его и отбросило за пределы границы Ристет.
— И кто теперь одуванчик? — отдаленный смех.
Унизительно, неприятно и… непривлекательно для второго слоя сути, с которым придется расстаться. Но одуванчики цветут, разлетаются в пух, но просто так не сдаются.
Набрав в легкие побольше воздуха, черт снова перешел границу. Его крик, когда сползало мясо с кости, конечно, оповестил императора, но только об очевидных намерениях: мол, да, черт непослушный снова идет на церемонию — торопитесь закончить и спрятать принцессу в башню. А вот намерения подспудные так и остались пока тайной. Минутку терпения, господа, дайте хватить воздуха и стать на костлявые пятки. Хм, не так скверен черт, как кажется — остались силы прикрыться хвостатой иллюзией, и вполне себе сносно выглядеть, правда, некоторые детали пострадали.
Ох, наивные дети, а не маги, плетущие защиту, в империи: им бы такого мастера, что обратил Невилла…
Так, о чем это он? В путь, в путь, не медля. Слышны крылья воинов-легал — в разгаре обряд. А еще столько дел: дойти, позлить и самое главное — исцелиться. Если в этой семье с коронами хоть кто-то за свои слова отвечает, это будет приятно, ибо нет в мире лучше бальзама, чем страстный поцелуй девственницы.
Адэр телепортировался к замку.
