Всего несколько штук. Сейчас. Их бы хватило, чтобы унять дрожь и не бояться смотреть в глаза этой великолепной женщине. И признаться. В своем обмане, в падении с лестницы с лордом Хэнскрафтом, бегстве Тейна без каких-либо объяснений, его прощальном письме…
Гейдж подавила вздох разочарования. Сама она сотни раз прокручивала Рождественский день в голове, пытаясь найти ответ. Скорее всего, Тейн узнал о миндале, иначе все теряло смысл. И тем не менее, в письме он благодарил ее за искренность. Насмешка?
Жестокость за ложь вполне допустима.
– Вы хотите мне что-то сказать, – заметила леди Сейвудж. – Но что-то вас останавливает. Можете быть уверены, что никто, никогда не узнает ни слова из нашего разговора, если вы так хотите.
– Ваша светлость…
– Чуть проще.
– Леди Сейвудж…
– Еще проще.
– Миледи?
– Пока мы не близкие родственники, остановимся на полуофициальном обращении, – улыбнулась графиня и сделала глоток вина.
Гейдж пригубила вино в своем бокале, отставила его, набрала в легкие побольше воздуха и начала разговор, к которому стремилась давно, которого боялась и время которого пришло.
Она рассказала леди Сейвудж о первом предложении Тейна – и та смеялась над историей с проигрышем и восхищалась находчивостью Артура. Она рассказала о втором, абсолютно неожиданном предложении Тейна, когда уже ничто его к тому не принуждало – и графиня, ничуть не удивившись, попросила продолжить. Наконец, она рассказала о Рождественском дне, когда Тейн подарил ей фамильное кольцо, расписала в малейших деталях, утаив всего одну, а после достала письмо Тейна и предложила прочесть.
Сама же сидела, затаив дыхание и боясь пропустить хоть слово.
– Вы уверены, что рассказали мне все, дорогая? – усомнилась графиня, отложив письмо в сторону.
И Гейдж, глядя ей прямо в глаза, призналась:
– Нет.
– Я вас слушаю.
– Ваш сын сделал предложение не мне.
– У меня другая информация.
– Миледи, – Гейдж сделал два больших глотка из бокала, но вино не помогло. – Боюсь, когда вы узнаете всю правду…
– Для начала перестаньте бояться.
– Хорошо, – кивнула Гейдж, – все равно уже поздно что-то исправить. Видите ли, дело в том, что когда ваш сын сделал мне предложение…
– Все-таки вам, – улыбнулась графиня.
– Да, мне. Точнее, он думал, что это была я, но на самом деле лорд Сейвудж…
– Неужели он просил называть его по титулу?
– Когда Тейн сделал мне предложение, – новая попытка и благосклонный кивок графини, – он был подвластен магии.
– Рождественская ночь волшебна – это не секрет, дорогая.
– Миледи, вы не понимаете. Пожалуйста, выслушайте меня. Если я собьюсь, так и не решусь признаться в обмане.
– Обман? – Леди Сейвудж пристально посмотрела на Гейдж. – Мой сын не прощает всего две вещи: обмана и предательства. Продолжайте. Я перетерплю несколько минут без своих ремарок.
И Гейдж рассказала о подарке Артура на Рождество, о том, какой силой обладали миндальные орешки, о том, что если бы не они, она бы никогда не посмела поверить в мечту. Она так же сказала, что пыталась расторгнуть помолвку сама, понимая, что семейная жизнь, основанная на обмане, не принесет счастья, но ее опередила гостья Артура, украв орешки и пригрозив, что Тейн станет ее безмолвной куклой.
– А что было дальше, вы уже знаете, – закончила Гейдж, избегая смотреть в глаза. – Думаю, Тейн узнал правду и…
Ее прервал смех графини.
– Простите, – сказала леди Сейвудж, отсмеявшись. – Давно мне не рассказывали такую трогательно- наивную историю. Я даже перестала верить в чудеса.
– Но они случаются.
– Конечно! Теперь я первая стану это утверждать! – воскликнула графиня. – Чудо в том, что вы так сильно любите моего сына, что готовы повесить на себя любой грех. Чудо в том, что ваш брат так любит вас, что готов пойти на обман. Не думала, что в нашем мире, изможденном интригами, сплетнями, завистью и ненавистью, такое встречается.
– Право, я…
Графиня поднялась и вышла из комнаты без объяснений.
Что ж, заслуженное презрение. Такая же реакция была бы у Тейна – успей она сказать ему правду. Быть может, лучше расставание без объяснений? Было бы его письмо столь нежным – узнай он все до отъезда?
Дверь открылась. В комнату вошли улыбающаяся графиня, – улыбающаяся? – и Артур.
– Ты простишь меня? – спросил он, приблизившись.
– За что? – удивилась Гейдж.
– Тейн уехал из-за меня.
Гейдж долго отказывалась верить Артуру. Орешки волшебные – твердила она, и даже приводила весомые аргументы. Разве могла бы она без них вести себя так свободно с Тейном? Могла ответить «да», когда он сделал ей предложение?
– Конечно, – заверила графиня, – вы ведь его любите.
– Но я и раньше его любила.
– Раньше он не делал вам предложения.
– И раньше ты боялась в это поверить, – подхватил Артур. – Гейдж, я придумал историю с миндальными орешками, чтобы ты перестала бояться быть самой собой. Момент подходящий – атмосфера Рождества, всегда хочется верить в сказки. И, как мне показалось, сказкой для тебя был Тейн. Все, что тебе было нужно – выйти из своей скорлупы. И ты это сделала. Теперь ты понимаешь, почему я так спокойно отреагировал на шантаж мисс Уолтер? Ну, сказала бы она Тейну об этом миндале, и, как ты думаешь, какова была бы его реакция?
– Презрение?
– Смех, – уверенно заключила графиня.
– То есть… – Гейдж все еще сомневалась. – Получается, все это время я просто была настоящей с ним?
– Именно так мой сын сказал вам в письме.
– Гейдж, прости, – Артур развел руками. – Я не думал, что так все получится.
– Ты ни в чем не виноват. Я, действительно, собиралась признаться Тейну в обмане. Когда думала, что это обман. И даже заводила несколько раз разговор, что мы не пара, нам лучше разойтись, но он был убедителен и на свадьбе настаивал. Откровенно говоря, я даже подумывала о том, чтобы промолчать. Малодушные мысли, недостойные, но они были.
– Вы сейчас не перед священником, – напомнила леди Сейвудж. – Не стоит покаяний.
– Правда раскрылась и все такое, – сказал Артур, – но мы так и не знаем, почему Тейн уехал. Ну, не из- за того же, что застал тебя рядом с Хэнскрафтом после падения с лестницы? Что-то я вовсе запутался.
– Да, – согласилась леди Сейвудж, – этот вопрос так и остался под вопросом.
– Скажите, – попросила Гейдж, – Тейн… Как он?
– Вернулся из ДримКарлейн без настроения и в том же расположении духа уже почти три месяца. Будь иначе, я бы не решилась на столь длительное путешествие.
Гейдж кивнула. Тихая радость разлилась в ее сердце. Неужели помнит?
