Молчаливый неулыбчивый кузнец не баловал дочку, но по-своему, безусловно, любил. И она любила его, хоть немного и побаивалась. Но ведь это же ее отец, единственный родной человек в таком большом и страшном мире.
Единственный? Пожалуй, уже нет. Юноша, идущий рядом с Карсейной, не был больше для нее чужим человеком. Он не испугался пьяного хозяина и защитил ее. И хотя жизнь приучила ее не ждать ничего хорошего от мужчин, Карсейна не могла себе представить, что Минтисвел способен причинить ей боль. Нет, он не такой. Он все поймет и поможет ей найти отца. Ведь одной ей никогда не добраться до родных мест.
Всю дорогу до рощи Карсейна молчала о своих намерениях, опасаясь разочароваться в спутнике. И только когда они устраивались ночевать в большой яме от вырванного ветром с корнями плодового дерева, девушка рассказала обо всем. К огромной, хотя и ожидаемой радости, Минтисвел согласился сопровождать ее. Во-первых, как он уже говорил, у него не было других планов. А во-вторых, о чем юноша умолчал, он ни за что бы не согласился теперь с ней расстаться.
Костер беглецы разжигать не стали. Огонь могли заметить даже в более густом, чем эта рощица, лесу. Да и готовить на нем все равно было нечего. Так, голодными и усталыми, они и легли спать на мягких ветках сытника, набросанных Минтисвелом на дно ямы. А так как ночь выдалась холодной, юноша и девушка проснулись утром, тесно прижавшись друг к другу. На мгновение они почувствовали себя неловко, но отодвигаться ни ей, ни ему почему-то не хотелось. Наоборот, хотелось прижаться еще теснее, чтобы еще раз убедиться, что рядом есть человек, на чью помощь можно надеяться, кто не бросит в любой беде, так часто и без спросу врывавшейся к ним.
И случилось то, что должно было случиться. То, что раньше представлялось Кареейне (да и было для нее таким на самом деле) мучительной пыткой и унижением, а теперь, когда с ней был любимый и любящий человек, оказалось невероятным наслаждением, одним из редких в ее жизни, а потоку особенно ценных мгновений радости.
— Добрый человек! Помоги калеке убогому, сироте несчастному, голодному да бездомному.
Здоровенный детина подошел к Турвину, скаля беззубый рот и не особенно стараясь спрятать за спиной увесистую дубину. По тому, как уверенно он держался, нетрудно было заключить, что где-то рядом находятся его сообщники.
Молодой рыцарь оглянулся. Еще трое «калек» подбирались к нему сзади. У поворота дороги стоял дозорный, следивший, не появятся ли вдруг стражники. Наверняка кто-нибудь спрятался в кустах с луком, а то и с самострелом.
За последнее время Турвин привык к неожиданностям на дороге. Приходилось встречаться и со стражниками, и с грабителями. Со временем беглый рыцарь научился уходить от встреч с ними. Для обоих случаев у него имелись нехитрые, но неизменно дающие результат приемы. Единственная трудность заключалась в том, чтобы с первого взгляда определить, с кем ты столкнулся на этот раз. Разбойники порой были вооружены ничуть не хуже, чем блюстители порядка. А те в свою очередь часто вели себя как грабители.
Но сейчас Турвин сразу понял, что имеет дело с нарушителями закона. На первый взгляд они выглядели обычной деревенщиной. Но то, как грамотно была расставлена засада, наводило на мысль, что заправляет ими бывалый человек. Возможно, бывший солдат. А это значит, что отнестись к ним надо со всей серьезностью.
Турвин остановил коня и с равнодушным видом смотрел на берущих его в кольцо разбойников. Уже в который раз рассудок его вел трудный спор с рыцарским достоинством, принуждая последнее примириться с неизбежным. Предположим, он отобьется от этих ребят, и что дальше? Опять рыскать загнанным зверем по лесам и дорогам, прячась от стражников и обходя большие поселения. И до каких пор? Пока не поймают? Турвин очень устал. Он уже давно не спал по-человечески, не сидел за столом, не разговаривал с людьми, в конце концов. А что, если попроситься к ним? Чем, скажите, ремесло разбойника не устраивает беглого преступника? Только сначала нужно отбиться и по возможности не покалечить никого из нападавших. Драка — хороший способ завязать знакомство, но тут важно не перестараться.
— Чего расселся-то? Бросай оружие да с лошади слезай, если жить не расхотелось.
Парень уже по-хозяйски ухватился за поводья его Урагана. Что ж, придется-таки давать представление.
— С такими молодцами, как вы, ребята, я и пеший голыми руками управлюсь.
Главное, чтобы те, в засаде, услышали, заинтересовались и не стали открывать стрельбу. Он не ошибся, из кустов вышли еще двое. Самострелы их были опущены.
— Ну, ты, братец, и наглец! — удивился тот, что постарше, невысокий, худой и, судя по шраму на лице, побывавший в настоящих сражениях. — Да после таких слов ты не то что пешком, на костылях-то не скоро ходить начнешь.
В ответ Турвин произнес еще несколько слов, каких благородный рыцарь в жизни не должен был слышать.
Все, время разговоров кончилось, но он уже успел сделать все, что нужно. Простой магический трюк — воздух вокруг сгущается, окружает тело невидимой, но ощутимой скользкой оболочкой, отклоняющей любой удар в сторону. В результате ничего не понимающий противник не может без твоего согласия даже прикоснуться к тебе.
Дальше все как учили. Даже проще, чем на занятиях. Потому что неповоротливые драчуны не ждут от тебя серьезного сопротивления. Запоминайте, почтенные! В вашей профессии не помешает знать пару приемов рукопашного боя. Показываю один раз. Нырок под руку с уходом за спину и захватом шеи. Плавно провожаем в полет. Еще раз нырок. Два шага в сторону. Удар в прыжке ногой в живот. Осторожно чтобы не сломать ребра. Теперь кувырок, подножка и возвращение в стойку. Удар ребром ладони по шее. Пора бы им уже и понять, что к чему.
— Хватит, оставьте его, ребята! — крикнул, поднимаясь с земли во второй раз, обладатель боевого шрама. — Нам с этим парнем не справиться, он колдовству обучен. Приходилось мне видеть такие фокусы.
Турвин не стал возражать. С умным человеком и подраться приятно.
Разбойники оказались неплохими ребятами. Вечером они сидели у костра, пили горячий травяной чай и рассказывали Турвину свои нехитрые истории. Большинство из них были местными. Один потерял дом и семью после набега степняков, которые здесь случались едва ли не через год. Другой убежал от побоев жестокого хозяина. Третий, мелкий воришка, сумел ускользнуть от поймавших его стражников.
— Но ты-то не похож ни на ремесленника, ни на крестьянина, ни тем более на слугу, — обернулся рыцарь к предводителю шайки.
— Да уж, — невесело согласился Контулмар, так звали шрамолицего. — В свое время я подержал в руках настоящее оружие, не то что эти игрушки.
Он пнул сапогом валявшийся рядом самострел.
— У нас с братом, да и у наших родителей, с раннего детства не было сомнений, кем мы станем, когда вырастем. Отец наш был наемником. Потом накопил денег, женился и жил в общем-то неплохо. И мы искренне считали, что наемник — почетная и выгодная профессия. Теперь, насмотревшись всякого, я понимаю, что отцу просто-напросто повезло. Немногие могут похвастаться, что прослужили пятнадцать лет, при этом исправно получали жалованье, да еще и не потеряли в боях ни руки, ни ноги. И конечно же, мы с братом пошли той же дорогой, что и отец.
Нам хватило четырех лет службы в войсках разных кланов, чтобы понять всю наивность наших детских представлении Пока воинская служба не превратила нас в калек, мы решили осесть где-нибудь в тихом городке и зажить нормальной человеческой жизнью. Город Тирна у северной границы Клана Страха показался нам подходящим для наших планов. Мы нанялись в охрану Наместника, поскольку другого ремесла, кроме военного, ни я, ни брат не знали. Остальные охранники, как позже выяснилось, не умели и этого. Мы быстро продвигались по службе. Вскоре Наместник назначил брата начальником охраны дворца. Брат построил дом, обзавелся семьей. Я, по счастью, не успел.
Однажды Наместник Вердан пришел в казарму в сопровождении молодого, изнеженного человека, явно не привыкшего носить доспехи. «Это новый начальник охраны Рантил», — представил его наместник. Мой
