бывшими соплеменниками.
Встреча эта вскоре состоялась, но и из нее хитрый степняк умудрился извлечь пользу для себя.
Начинался день не так уж и плохо. В отряд возвратились Разведчики, ушедшие в дальний рейд еще до появления Дылтаркута. Какие сведения они привезли, степняк не знал, да и не очень интересовался. Он мог, не выходя из лагеря, точно сказать, где сейчас кочует каждое из стойбищ. Но среди разведчиков был совсем молодой парнишка, лет двенадцати, который чем-то сразу привлек внимание кочевника. То ли он кого-то напоминал, то ли у Дылтаркута просто сработало природное чутье на опасность. Уже под вечер мальчик подошел к костру, возле которого грелся степняк, попросил у одного из сидевших возле огня мужчин кружку горячего чая и устроился с ней чуть в стороне, внимательно слушая разговор взрослых. А речь как раз зашла о золотой бляхе Дылтаркута. Кочевник не мог рассказать, где и за что получил ее. Никто не должен знать, что он участвовал в битве у Злого Озера. Но и отмалчиваться он тоже не собирался. Подарок командира легионеров по-прежнему являлся предметом особой гордости степняка. А то, что ему удалось сохранить украшение во всех последних неприятностях (из-за него, кстати, и возникших), в глазах Дылтаркута лишь добавляло предмету ценность. И он тут же сочинил для своего сокровища историю, не уступающую в красочности настоящей.
— Эту бляху мне подарил один богатый торговец в благодарность за спасение его жизни. Ему, видите ли, захотелось иметь в своем зверинце живого хребтолома. Купец увидел зверя во дворце у Старейшины Клана Алчности и решил во что бы то ни стало заполучить такого же. Наверное, надеялся, что после этого его тоже изберут в Старейшины.
И вот он появился в сопровождении двух десятков слуг в моем стойбище и попросил охотников помочь ему выследить хребтолома. Он неплохо заплатил за работу, и желание его было быстро выполнено. Но дальше торговец повел себя слишком самоуверенно. Решил, что сумеет поймать зверя без нашей помощи. Он где-то узнал простой и довольно надежный способ поимки хребтолома и захотел, чтобы вся слава охотника досталась ему.
И делал купец все вроде бы правильно. В окрестностях стойбища была невысокая, но крутая, почти отвесная скала. У ее подножия слуги вырыли большую яму, перекрыли ее длинными тонкими жердями и сверху закидали кусками дерна. А у самой скалы за ямой привязали молодую самку пугливца, специально перерезав ей вену на задней ноге. Сами охотники спрятались за скалой и стали ждать.
Дылтаркут ненадолго остановился и отхлебнул уже остывшего чая из своей кружки.
Все вокруг молчали, с нетерпением ожидая продолжения рассказа. А тот самый парнишка даже привстал и, не отрываясь, смотрел то ли на кочевника, то ли на украшение у него на груди. Странный он все-таки, этот парень. Нужно будет потом узнать, кто он такой. А пока стоит продолжить историю. Кажется, она получается удачной, И слава хорошего рассказчика ему не помешает.
— Запах свежей крови не мог не привлечь хищника. Хребтолом появился через несколько минут, еще раз понюхал воздух, не обнаружил в нем ничего подозрительного и решительно бросился в атаку. Ловушка сработала. Зверь провалился в яму, и ликующие ловцы выскочили из укрытия.
Но вот беда, спешно вырытая в каменистой почве яма оказалась недостаточно глубокой. Разъяренный хребтолом выбрался из ловушки и сам напал на неудачливых охотников. Двух или трех слуг он скинул мощными ударами передних лап в ими же приготовленную яму. Еще одного несчастного загрыз на месте. Остальные в панике разбежались, Только купец, никак не ожидавший такого развития событий, растерялся и остался стоять на месте, с ужасом глядя на приближающегося хищника.
Торговца ждала неминуемая гибель, если бы поблизости не оказался я. Честно признаюсь, я тайком подглядывал за охотой, Очень мне было интересно, как чужеземцы справятся с непростой задачей. И когда я понял, что дела у торговца плохи, тут же поскакал на выручку.
Успел я как раз вовремя. Хребтолом уже свалил купца с ног и готовился вторым прыжком свернуть ему шею. На полном скаку я рубанул зверя саблей по спине, не очень заботясь о точности удара, а стараясь просто отвлечь его от добычи. От неожиданности хищник отпрыгнул в сторону, открыв на мгновение дорогу к скорчившемуся на земле и почти потерявшему от страха сознание торговцу. А большего, чем это мгновение, времени мне и не требовалось. Не останавливаясь, я наклонился, схватил неожиданно легкого для человека его профессии торговца и положил его поперек седла.
Слушатели дружно рассмеялись. Худой торговец и в самом деле был большой редкостью на Дайре.
— Со всей возможной при двойной ноше скоростью мой двурог помчался к стойбищу.
Узнав о происшествии, Старейшина поднял на ноги всех воинов и охотников. Оставлять раненого зверя так близко от жилья и пастбищ никак нельзя. И началась настоящая охота. Убить хребтолома мы так и не смогли, но отогнали далеко в степь.
А перепуганный насмерть торговец долго и горячо благодарил меня и подарил эту золотую бляху. — Дылтаркут повернулся к огню, чтобы все могли рассмотреть ценный подарок. — Он сразу отказался от идеи устроить домашний зверинец и в тот же день уехал из стойбища. Говорят, что с тех пор неудавшийся охотник не отходит от своего дома на расстояние больше двух полетов стрелы,
А я с того дня не снимаю с груди его подарок. Он один стоит дороже, чем все стадо, которое у меня отобрали, выгоняя из племени. Но я не расстанусь с ним ни за какие деньги. Ни у кого в моем бывшем клане нет такого украшения. Мы с ним как одно целое. И я хочу, чтобы враги, увидев его сверкание, узнавали меня издали и боялись встречи со мной.
При этих словах парнишка, все еще стоявший на ногах, снова посмотрел на Дылтаркута. И кочевнику очень не понравился его взгляд. Как будто мальчик узнал его, вспомнил, где видел раньше. И, судя по всему, воспоминания эти были не очень приятными. Не говоря ни слова, мальчишка повернулся и зашагал прочь от костра.
Поведение его было слишком странным и подозрительным, чтобы остаться без внимания. И степняк решил сразу же подробно, но осторожно расспросить о нем.
— Что это за парень сидел рядом с тобой? — обратился он к пожилому охотнику по имени Киргендил.
— А, это сирота Тонлигбун, — охотно откликнулся старик. — Его отца и мать убили легионеры. А он сам сумел убежать из деревни и с тех пор воюет в нашем отряде. Он у нас — разведчик, как и ты.
Неприятные подозрения зашевелились в голове Дылтаркута. Стараясь не выдать свое волнение, он продолжал допытываться:
— А где находилась его деревня?
— У Озера Слез. На другой стороне от места битвы. Недалеко от места нашего первого лагеря. Впрочем, ты, наверное, еще не знаешь истории отряда. Я тебе сейчас расскажу…
И словоохотливый Киргендил уже вдохнул побольше воздуха для долгого рассказа, но кочевник перебил его:
— Как-нибудь потом. Ты хотел еще что-то сказать про мальчишку.
Получилось довольно грубо, но Дылтаркуту было не до церемоний. Ему нужно поскорей узнать правду. Да старик и не обиделся. Он привык к тому, что ему редко удавалось договорить какую-нибудь историю до конца.
— О мальчишке? Да что еще о нем скажешь? Сражается он отчаянно. Приходится даже сдерживать его, чтобы не лез туда, откуда не сможет вернуться. Хороший он парень, этот Тонлигбун. И все в отряде его любят. Особенно наш командир. Мальчишка родом из той же деревни, что и Маскардел. У кузнеца тогда тоже убили жену и сына, а дочь похитили. Тонлигбун ему теперь как родной.
— Так, понятно. — Дылтаркуту все меньше нравились такие совпадения. — А почему парнишка меня-то сторонится?
— Видишь ли, после легионеров в деревню вошли твои — Киргендил замялся, опасаясь ненароком обидеть собеседника. — Ну, в общем, воины Клана Жестокости.
Старик еще что-то объяснял, но кочевник больше не слушал его, Проклятие! Значит, мальчишка и в самом деле узнал его. И конечно же, сразу побежал к командиру. Если Дылтаркуту дорога жизнь, он должен сделать так, чтобы Тонлигбун ничего не успел рассказать кузнецу, Нужно догнать мальчишку и навсегда заткнуть ему рот. Но действовать придется осторожно, не вызывая подозрений.
— Ну, спасибо, отец, — сказал он Киргендилу и насколько мог беспечно улыбнулся ему. — Я, пожалуй, пойду. Завтра много дел.
Он встал, широко зевнул и не спеша отошел в сторону. И только когда темнота скрыла его от сидящих у
