— Капитан, вылетать через час. Кто поведет ночью?
— Сколько скачков нужно совершить?
— Два.
Я поняла, что они говорят о скачках в гиперпространство, для которых нужно постоянно накапливать энергию.
— Я поведу ночью, а ты утром сменишь меня.
— Хорошо, Эйдан.
Эйдан разлил напиток по чашкам и пальцем указал в направлении центрального зала. Я молча встала, и, не заостряя внимания окружающих на своей персоне, вышла из столовой. Эйдан подал мне кофе и проводил к креслу пилота.
— Часто приходится дежурить ночью? — спросила я.
— Относительно. Если перелетов много, дежурят все по очереди.
— Хочешь, я с тобой посижу, за кампанию.
— Нет, тебе лучше выспаться. Но за предложение спасибо.
— Не за что. Но если уснуть не удастся, я тебя навещу.
— Страдаешь бессонницей?
— Бывает.
Я отчетливо видела, что ему очень приятно мое внимание. Безусловно, этот флирт мы начали еще вчера, и, возможно, уже сегодня он к чему-нибудь приведет.
— Что ты знаешь об огунах? — после короткой паузы спросил он.
— Практически ничего. Похожи на людей, низкого роста, глаза коричнево-красные, кожа полосатая, как у тигров, слюна ядовита, в кислороде не нуждаются, а вот без пищи долго не выдерживают.
Я поняла, почему он спрашивает меня о них. Война между Межгалактической Ассоциацией, основными представителями которой были люди с разных планет, и Объединенным Союзом под эгидой огунов назревала задолго до моего рождения. Предметом спора оказалась охота огунов на людей и некоторых других представителей Вселенной. Огуны питались нами, нападая большими группами на маленькие планетарные поселения. Их жестокость не знала границ. Слюной парализовав жертву, они начинали поедать ее, пока та находилась в сознании. Ужасным было то, что мы для них являлись деликатесом. Ассоциация долго пыталась договориться с Союзом, но время шло, а улучшений не намечалось. И, наконец, два года назад терпение человечества лопнуло, и мы начали войну.
— Если увидишь огуна, стреляй ему в голову и тут же беги без оглядки. Они никогда не появляются поодиночке.
— Как ты думаешь, долго еще мы будем воевать с ними?
— Пока не найдем способ повлиять на них. Сейчас наши войска наступают, но удача — штука изменчивая. Кроме того, они с завидным постоянством предугадывают наши планы.
— Ты многих потерял в этой войне?
— Да, в основном друзей. А ты?
— Большинство я потеряла еще до войны. Она лишь завершила начатое.
Он ничего не ответил, а я не хотела продолжать. Мы оба молчали. Невольно я стала вспоминать маму и отчима, родных и друзей, их лица, еще живые и счастливые. А потом я попыталась представить Роберта рядом с собой, но не смогла. Я напряглась, но ничего не получилось. Я посмотрела на Эйдана. Он неподвижно сидел в кресле и смотрел прямо перед собой. От одного только взгляда на него, у меня внутри вспыхнул огонь. Вожделение забилось, словно пульс внизу живота. Я представила, как он целует меня, прикасается ко мне, как его дыхание щекочет мою кожу, и вдруг поняла, что очень жду всего этого. Роберта больше не было в моем сердце. Его вообще нигде не было. Теперь я хотела другого мужчину.
В этот момент я почувствовала нестерпимую боль внутри. Она, словно яд, медленно растеклась по венам и отравила меня. Мужчина, сидящий рядом, за два дня заставил меня забыть человека, верность которому я хранила в течение четырех лет. Как это произошло? Когда? Я не могла понять, и видит Бог, не хотела. Эйдан опустошил меня и заполнил собой, только собой, вытеснив Роберта из моей головы и памяти. Я поняла, почему мне больно. Я не была готова так просто отпустить Роберта. Все эти годы я держалась за воспоминания о нем, чтобы доказать, что он был смыслом моей жизни. А теперь я предала его, потому что в один миг захотела другого. Слезы застлали глаза. Сердце сжалось в груди.
— Как больно…
— Что? — Эйдан резко обернулся.
Я поняла, что произнесла это вслух. Горло сдавило, грудь заныла, воздух застрял в легких. Я подскочила и полетела к двери.
— Сафина! — закричал Эйдан. — Что случилось? Куда ты?
Он побежал следом за мной. Я чувствовала, что сейчас мой голос сорвется в болезненном крике.
— Оставь меня одну! — будто просьбу о пощаде, выдавила я из себя.
Дверь распахнулась, и я со всех ног побежала по коридору к себе в комнату. Я слышала, как Эйдан бежит следом за мной. Я успела заскочить внутрь и закрыть за собой дверь прежде, чем истерический крик вырвался из моей груди. Руки зажали рот.
— Сафина, что с тобой? Сафина, открой дверь! — кричал Эйдан, колотя руками в дверь.
Я упала на колени. Мне было настолько больно! Невыносимо! Так же, как когда мама умерла, когда Роберт ушел, когда я осталась одна.
Я слышала, как Эйдан перестал меня звать и сел у двери на пол. В этот момент я ненавидела себя за то, что осталась жить, когда все они ушли. Постепенно от слез не осталось и следа. Глаза высохли, непрошенная боль ушла. Я приподнялась и прислонилась к двери. Я знала, что он сидит там, с другой стороны, и молчит. Что я могла ему сказать?
Вдруг браслет на руке замигал зеленым светом. Я поднесла его к уху и нажала на кнопку. — Сафина, я должен идти, пора улетать. Но я не могу оставить тебя в таком состоянии одну. Если ты по-прежнему будешь молчать, я попрошу сменить меня и просижу здесь до тех пор, пока ты мне не ответишь.
Я закрыла глаза. Он молчал.
— Со мной все впорядке, — тихо проговорила я.
— Если хочешь, я могу остаться тут, с тобой.
— Не нужно. Тебя все ждут. Лучше тебе уйти.
— Сафина!
'Сломай эту чертову дверь, Эйдан! Войди и заставь меня выбраться из скорлупы, в которой я живу! Только не уходи…' Я кричала, но мои губы прошептали совершенно другое:
— Уходи, Эйдан.
Он ничего не ответил. Звук его шагов постепенно затих, и я осталась одна.
Глава 6
Я проспала до одиннадцати утра. Никто не вызывал меня. Меньше всего мне хотелось встречаться с кем-нибудь сегодня. Я привела себя в порядок и направилась в санчасть. В таком состоянии работать не хотелось, и я вспомнила про тренировочную комнату. Я переоделась и пошла прямиком туда. На стрельбище лежало лазерное и плазменное оружие. Я выбрала лазерный пистолет, загрузила какую-то программу и стала стрелять по мишеням. Это оказалось довольно просто: прицелиться и выстрелить. С каждым разряженным питательным элементом мне почему-то становилось легче. Я стала стрелять так быстро, как только могла. Когда последний сменный блок был разряжен, я схватила плазменный пистолет. Он оказался довольно тяжелым, а при стрельбе ощущалась небольшая отдача. Но это не останавливало меня. Я так увлеклась, что не заметила, как в комнату вошел Элби. Он подошел ко мне со спины и положил руку на плечо. Это меня напугало. Я встрепенулась, и рефлекторно, прямо с оружием в руках, выкрутила его руку. В одно мгновение он оказался на полу и застонал от боли. Я опомнилась и отпрянула от него.
