Я верила ему, я любила его и я прыгнула. Ужас сменился спокойствием. Я расслабилась и закрыла глаза. Резкий толчок в спину, меня перевернуло в воздухе, и я рухнула на землю. Да, безусловно, мне было больно, но не настолько, чтобы я не смогла подняться. Эйдан подбежал ко мне, подхватил на руки и понес к машине.
В окнах первого этажа загорелся свет, кто-то выглянул на улицу, но нас они видеть уже не могли. Я закрыла лицо руками и не убирала их до тех пор, пока он не усадил меня на заднее сидение автомобиля. Сам Эйдан сел впереди.
— Моя сумка? Вы забрали ее? — спросила я.
Ева усмехнулась:
— Держи! Ты молодец, не каждый решиться на это.
— К черту все! Я хочу домой, — промямлила я.
Эйдан повернулся ко мне:
— С тобой все впорядке? Ничего не болит?
— Нет, — твердо заявила я. — Что это был за фокус?
— Я изменил траекторию твоего первоначального падения, толкнув тебя в воздухе. Так поступают акробаты в цирке, когда кто-то срывается и падает с большой высоты.
— Спасибо, Эйдан.
— Не за что.
Он отвернулся и замолчал. Тишину нарушила Ева:
— Ребята уже на корабле. Ждут нас. Сафина, ты точно впорядке?
— Да, — односложно ответила я.
Она поняла, что продолжать не стоит, и больше ни о чем не спрашивала. Конечно, я была не впорядке. И не только потому, что мне пришлось прыгать с четвертого этажа. Меня волновало, как это задание отразиться на наших с Эйданом отношениях. Сможет ли он забыть все и пойти дальше, или застрянет здесь, в этом дне?
Мы вернулись на корабль. Элби сразу же подлетел ко мне и обнял:
— Молодец! Ты все сделала правильно. Слышишь? Не расстраивайся.
— Я и не расстраиваюсь, Элби. Спасибо всем, ребята. Я устала и лучше пойду.
Элби опять попал в цель. И судя по тому, что именно он успокаивал меня, а не Эйдан, дела обстояли из рук вон плохо.
Я, как тень, проплыла мимо всех в свою комнату. Как только дверь закрылась за мной, слезы хлынули из глаз ручьями. Одна, посреди этой темноты, я стояла и рыдала над собственной глупостью. Лучше бы Эйдан действительно ползал по шахтам, чем был свидетелем всего этого.
Я прошла в ванную, и в темноте начала вынимать заколки из волос. Они звякали друг о друга, и от этого монотонного звона становилось еще хуже, как будто в целом Мире осталась только одна я и этот звук. Волосы рассыпались по плечам. Я включила воду и умылась. Слезы по-прежнему текли из глаз и падали вниз, смешиваясь с общим потоком воды. Я вытерла лицо полотенцем.
Вдруг дверь в мою комнату открылась, и в нее вошел Эйдан. В темноте я едва могла различить его силуэт.
— Где он тебя целовал?
— Нигде.
— Сафина, я же слышал, что он делал. Покажи мне рукой, где он тебя касался…
Я вышла к нему, взяла за руку, поднесла ее к шее и провела по коже с обеих сторон.
— Еще куда?
— Это все.
— А губы?
— Свои губы я ему не отдала.
Эйдан приблизился ко мне вплотную и прикоснулся горячим ртом к моей шее. Он целовал меня именно там, где недавно прикасался Джозеф. Но движения его были такими нежными, ласковыми и столь желанными для меня, что моя грусть тут же отступила. Он будто забирал всю мою боль, смывал всю грязь с моего тела. Я всхлипнула. Эйдан резко оторвался от моей шеи и впился поцелуем в губы. Его язык приоткрыл мой рот и проник внутрь. Его руки заскользили к моим бедрам, подтянули подол платья вверх и задрали его. Звук рвущегося материала разрезал тишину. Черная ткань превратилось в клочья, и я осталась стоять в одном белье. Он повалил меня на пол, прижал своим телом сверху, расстегнул брюки и скользнул в меня.
Возможно, это было грубо с его стороны, но в тот момент я сама хотела его именно так. Мои ноги обвились вокруг его бедер, а руки запутались в его волосах. Он доказывал мне, а возможно и себе тоже, что я принадлежу только ему одному. Сила толчков уменьшилась, и от его внутренней злости не осталось и следа. Он стал двигаться медленно, плавно, нашептывая приятные слова мне на ухо. Я закричала, когда он приподнял мои бедра и погрузился так глубоко, что это вызвало судорогу. Через несколько мгновений он подарил мне освобождение, а потом достиг его сам.
Спустя минут тридцать, мы, как обычно, лежали на кровати. За окном моей комнаты начинало светать. Эйдан положил голову мне на плечо, а руками поглаживал живот. Только тогда он заговорил со мной о произошедшем.
— Когда я увидел, как настойчиво он лезет к тебе, я обезумел. А слушать, как он вздыхал в своей комнате и хотел тебя, было вообще невыносимо.
— Я испытывала только отвращение, Эйдан. Ничего кроме. И ты в это время предательски молчал.
— Я не мог говорить. Ты была единственной, кого я видел в том зале. Моя женщина, самое прекрасное существо во Вселенной, и этот черт, будто дьявол во плоти. Он оскорблял тебя всем, что делал. И из-за своей похоти даже не замечал этого. Я никогда так сильно не ревновал в своей жизни.
Он приподнялся и посмотрел на меня:
— Я люблю тебя, Сафина. Ты выйдешь за меня?
У меня перехватило дыхание. Я ожидала всего, всего, что угодно, но только не предложения. Солнце взошло за окном, и его лучи проникли в комнату. Это был новый день, который я хотела провести только с ним, впрочем, так же, как и все остальные в своей жизни.
— Да, Эйдан, — ответила я, — я выйду за тебя!
Мой любимый мужчина расцвел на глазах.
— Сафина Нарнаи! Мне нравится, как звучит.
— Мне тоже.
Я не успела улыбнуться ему, потому что мои губы были вновь заняты, а тело под его руками опять молило об одном…
Глава 16
Естественно, что на завтрак мы не пришли. В десять часов нас разбудил по передатчику Элби:
— Хватит кувыркаться! Эйдан, нам нужно связаться с командованием до двенадцати.
— Я понял, — ответил Эйдан. — Спасибо Элби.
— Судя по твоему голосу, ночка удалась? — засмеялся Элби.
— Иди к черту, — ответил Эйдан и сбросил вызов.
Я повернулась и положила голову ему на грудь.
— Эйдан, ты не забыл про отца?
— Нет. Перед выходом свяжусь с ним. Чем займешься сегодня?
— Хочу забрать из дома кое-что. Если огуны нападут, все пропадет.
Он обнял меня и сильнее прижал к себе:
