'лавки', а кроме того, архив обсуждений с форума, где каждый самолёт был обсосан до мельчайших деталей. Несколько жалел Константин о самой модели, которую пришлось отдать вместе с чертежами. Но тут уж ничего не поделаешь - надо значит надо.
Что же касается меня, то после того, как я отдал СБХ все наработки по КАБ, если можно так назвать драйвера для управления авиамоделью через комп, от меня отстали, пообещав вызвать при необходимости. Так что я по-прежнему работал на своём заводе.
На заводе начали происходить изменения. Очень много людей было направлено в командировки, в то же время, много командировочных из СССР прибыло на завод, поэтому общее количество людей осталось примерно одинаковым. Новоприбывших размещали в общежитии недалеко от завода. Думаю, что по сравнению с советскими общагами, оно должно было казаться вполне себе на уровне, тем более что совсем недавно там был закончен ремонт. В числе откомандированных с завода были мои знакомые Наталья Вакуленко и Ольга Малиненко - технолог и программист, отправленные в Ленинград. Сам факт того, что командируют программиста заставлял задуматься о многом.
Но я снова отвлёкся от темы. Как уже и говорил на 23 августа был назначено проведение торжеств. В 9:00 на площади Дзержинского состоялось тожественное построение участников парада. Для ветеранов была построена специальная трибуна напротив сцены, на которой стояли представители власти и высокие гости Харькова, среди которых скромно стоял Лаврентий Павлович Берия.
Перед началом ведущий объявил, что сейчас будет продемонстрировано видеообращение товарища Сталина к ветеранам Великой Отечественной войны. И правда, на гигантских плазменных панелях появилось изображение отца всех народов. Сталин был на своём рабочем месте в кабинете в Кремле. Он был одет в военный китель, а в руках держал знакомую каждому по фильмам, кинохронике и фотографиям трубку - в общем каноническое изображение лучшего друга физкультурников. Правда это не очень вязалось с плазменными киноэкранами на площади, но ничего, мы уже почти привыкли к таким смешениям разных времён. Тем временем Сталин начал своё обращение:
- Дорогие ветераны, от лица всего советского народа поздравляю вас с Днём Освобождения Харькова. Вы на своих плечах несли победу, вы освобождали города и сёла Советского Союза, вы уничтожили немецко-фашистских захватчиков. Вы сделали своё дело. Теперь наша очередь. Я хочу пообещать вам, что ещё раз освобождать Харьков вам не придётся. Наша отважная Рабоче-Крестьянская Красная Армия не допустит врага на землю Слобожанщины. Наши доблестные командиры извлекли уроки из поражений начального периода войны, и мы не допустим повторения боёв за Киев и Одессу, Москву и Ленинград, Минск и Сталинград. Спасибо вам и низкий поклон за всё, что вы сделали для всего человечества. В знак признания ваших заслуг я хочу объявить, что номера полученных вами орденов и медалей не будут использованы при новых награждениях. Мы помним о ваших подвигах.
Эмоциональный заряд речи был очень силён. Пробрало всех стоящих на площади, а ветераны, сидящие на почётной трибуне просто плакали. Да чего там ветераны, слёзы на глазах были у многих простых зрителей в толпе.
Командующий парадом парадом Червоненко объехал выстроившиеся войска и остановился перед стоящим на трибуне принимающим парад Пилипко. Начался парад. Маршировали курсанты-лётчики академии имени Кожедуба, танкисты, слушатели пожарной академии в оранжевых беретах, внутренние войска, прошли курсанты одетые в форму Великой Отечественной войны в плащ-палатках и с ППШ. Провезли сводный отряд ветеранов, одетых в парадную форму. Затем поехала бронетехника. Сначала прошла техника из клуба исторической реконструкции - несколько Эмок, Додж-?, 'Катюша' на базе Студебеккера, Ба-64, Ба-20, несколько лендлизовских грузовиков. Потом пошли бронетехника РККА - она пользовалась особой популярностью у зрителей. Шли БТ и Т-26, которые тут же стали фотографировать - ещё бы, единственный БТ, который был на территории области, находился в качестве памятника на территории завода имени Малышева. За бэтэшками неторопливо и величественно, по-другому и не скажешь, проехали танки Т-28. Вот это уж точно был реликт из реликтов. Но на публику эти сухопутные мастодонты произвели огромное впечатление. А меня же не покидало ощущение, что нечто подобное по стилю этому параду я уже видел. Вот только я всё никак не мог понять, что же мне напоминает это действо.
А затем пошла техника 2008 года. УАЗы, БМП-1 и БМП-2, БТР-70 и БТР-80, 'Шилки', 'Тунгуски' и 'Акации' и, под занавес, пошли танки. Вылизанные Т-55, Т-64, Т-72 и Т-84 выглядели очень грозно. Казалось, что нет такой силы, которая может их сокрушить, если бы не одна гадостная мыслишка неоднократно слышанная ещё в своём времени, а именно - РККА продула бы все приграничные бои даже если бы у неё были бы Т-80 вместо Т-34 и КВ, ведь прежде всего надо менять уставы и обучать кадры, а уж потом менять технику. Осталось только надеяться, что эту мысль слышал не один я, и наша хунта, как её стали называть все в Харькове, тоже это знает.
Наконец, в самом конце пошла авиация. В начале, как и с бронетехникой, летели советские самолёты - очень низко прошлись эскадрильи И-16 и И-153. За ними летела пара туполевских гигантов ТБ-3, которых сопровождали туполевские же СБ. А потом настала очередь харьковских пепелацев - сначала летели 'крокодилы' Ми-24, за ними пошли Л-39, а в самом конце, неторопливо и величественно пролетел 'Руслан' в сопровождении двух Ан-74. 'Руслан' стал настоящим сюрпризом для зрителей, я даже не знаю, где для всей этой летающей братии нашли столько топлива.
Сказать, что парад был впечатляющим, значит ничего не сказать. Конечно размаха того, что был в Москве на 9 мая 2008 он не достиг, да и откуда в Харькове 'Тигры', Т-90, ядерные ракетоносители и Ту-160, но зато, он был наш, и для Харькова это было вершиной того, что он мог показать.
После окончания парада начался торжественный концерт, с участием всех местных, а также пары залётных звёзд, находившихся, на свою беду, во время переноса в Харькове. А рядом, возле памятника Ленину, работала полевая кухня, предлагавшая попробовать солдатскую кашу и выпить 100 грамм.
Не знаю, что хотели достичь устроители парада, но подъем патриотизма у харьковчан обеспечить они смогли на 100 процентов.
Уже вечером, после праздничного салюта, когда я ехал домой в метро, я наконец понял, что мне напоминал прошедший праздник со Сталиным на плазменных экранах, совместными полётами Анов и СБ, Шилками и БТ. Всё это очень напоминало 'Ред Алерт'. Вот только я находился по ту сторону компьютерного экрана, и был не в качестве танка 'Апокалипсис', а в качестве самого обычного пехотного юнита, которых сам во время игры расценивал не иначе как пушечное мясо. Вот это было по настоящему жутко. Хорошо сидя за компьютером и посылая электронные танчики на убой воображать себя великим полководцем, этаким диванным стратегом. Но вот когда игра стала твоей жизнью, и ты стал тем же самым куском электронного кода, как и та пехота, которой ты командовал в играх, это очень действует на нервы. Сейчас, спустя 2 месяца после переноса, я уже совсем не радовался тому, что очутился в прошлом. Оказывается, если то, о чём ты втайне мечтаешь, сбывается, это оказывается совсем не таким уж распрекрасным делом. Ведь вся эта шумиха вокруг дня освобождения Харькова с массовыми гуляниями, парадом, демонстрацией военной техники явно была устроена не для того, чтобы обрадовать жителей города и устроить им шоу, точнее не только и не столько для того. Основной посыл явно предназначался соседним державам, несмотря на то, что официально их представителей в городе не было, по крайней мере, об этом не писали в газетах и не говорили по телевизору.
Москва. 25 августа 1940 года
Лаврентий Берия находился в комфортабельном салоне самолёта Ан-140, следовавшего по маршруту Харьков-Москва. Несмотря на то, что в салоне, в отличие от пассажирских самолётов первой половины ХХ века, не гуляли сквозняки, присутствовали мягкие кресла с подголовниками, спинку которых можно было при желании откинуть назад и превратить в некий аналог кровати; несмотря на работающий в салоне кондиционер и стюардесс, разносящих прохладительные напитки, прямо как в какой-нибудь буржуазной стране, Лаврентий Павлович чувствовал себя неуютно. Хорошо, ещё что рейс, которым летел Берия, был
