на поклон к Гитлеру с просьбой включить область в качестве автономии в состав Рейха. А с товарищем Сталиным можно и поторговаться об условиях вливания в СССР. Особенно если эффективно поиграть перед ним мускулами. Осталось только придумать, где эти самые мускулы, атрофировавшиеся за период самостийности, взять. Похоже, что придётся создавать армейские Потёмкинские деревни для будущих гостей из прошлого.
Харьков. 22 июня 2008 года 11:00
Харьковский голова Виталий Валкнис пребывал в раздумьях. И так пошатнувшееся за время прошедшее после выборов доверие граждан внушало беспокойство. Так теперь ещё и чертовщина появилась. Ну как, скажите, пожалуйста, можно объяснить всё происходящее? Сначала северное сияние, потом проблемы с электроэнергией. Хорошо ещё, что резервные системы и автоматы защиты сработали нормально. По крайней мере, городская укртелекомовская телефонная связь не прекратила своей работы. Сработал большой запас надёжности и многократное резервирование систем, заложенное в эту структуру ещё в советские времена. Да и вообще, благодаря использованию резервных систем, довольно быстро восстановили нормальное функционирование стратегически важных объектов, таких как больницы, отделения милиции и так далее. С жилыми кварталами всё обстояло не так гладко.
Однако, всё это отходило на задний план по сравнению с происходящим. Судя по полученным из комендатуры данным от своего человека, Харьков вместе с областью попал в предвоенный СССР. Валкнис сначала не поверил, но когда ему предоставили запись разговора, пришлось поверить. Самым страшным было не то, что это произошло, а то, что военные его об этом не проинформировали. Видимо считают, что Валкнис уже не держит власть в своих руках. Хотя они правы. Ещё год или два и могло произойти что угодно. Лучшим выходом в данной ситуации будет бегство в Европу. К сожалению, вероятность договориться с правящими СССР людьми конкретно для Валкниса была близка к нулю.
Городской голова обладал прямо таки звериным чутьём на неприятности. Это не раз спасало его от проблем, а однажды даже спасло жизнь. Сейчас же всё было несколько по-другому. Такого сильного ощущения наступающей беды у Виталия ещё не было ни разу.
Взял мобильный телефон, решив позвонить жене. Чертыхнулся, вспомнив, что сотовую связь ещё не починили. Позвонил на домашний. В трубке был слышен заспанный голос жены, которая удивилась и возмутилась столь раннему звонку. Богемная леди не привыкла вставать ранее десяти утра. Валкнис поинтересовался всё ли дома нормально, и, несмотря на протесты, приказал паковать чемоданы, взяв лишь самое необходимое. Пообещал также прислать двух охранников на всякий случай. После разговора вроде немного отлегло от сердца, но камень на душе остался. Откинувшись в кресло, Виталий сморщился как от зубной боли, через полчаса часа ему предстоял разговор с губернатором Харьковской области. Проблема заключалась в том, что Городской голова, которым являлся Валкнис, был от одной партии, а губернатором области человек, назначенный из Киева и представляющий партию главных политических конкурентов. Естественно, что в такой ситуации любимым развлечением властей было 'вставление' друг другу палок в колёса. Но сейчас ситуация вышла из-под контроля и были необходимы скоординированные действия всей правящей верхушки. Поэтому о распрях на время нужно было забыть и заняться попытками логически осмыслить происходящее и прийти к взаимовыгодному решению.
Полностью уйдя в свои мысли, даже не заметил, как промелькнули 30 минут. Очнулся, когда дверь приёмной приоткрылась, и заглянувшая секретарша Леночка сообщила о прибытии Андрея Прохорова. Кивнув, мол, пусть заходит, Виталий вышел из-за стола. Негоже было проявлять в такой напряжённой ситуации даже намёк на неуважение. Все прошлые конфликты следовало похоронить хотя бы на время. Если верить предчувствиям, то самому из этого не выбраться. Проблемы с взбунтовавшейся армией и партийным руководством утрясать будем позже. Если ещё сможем утрясать.
- Здравствуйте, Андрей Николаевич, - протянул руку Валкнис.
- Добрый день, Виталий Иванович, вы в курсе что происходит?
- Прошу, садитесь. Нам предстоит долгий разговор. В безопасности этой комнаты я уверен, и поэтому мы можем свободно поговорить, - сказал Валкнис, усаживаясь в своё кресло.
- Как мне стало известно из своих источников, Харьков вместе с областью провалился в прошлое. Точнее, мы оказались где-то в начале Второй Мировой войны. Первыми это выяснили вояки несколько часов назад. Но с городской администрацией они не спешат делиться информацией. Пилипко во время телефонного разговора всячески темнил и сказал мне, что из-за сильных магнитных аномалий начались какие-то проблемы на электростанциях, и, видимо, этими же аномалиями обусловлена полная потеря связи с окружающим миром.
Прохоров внешне никак не прореагировал на это заявление своего политического оппонента, а только сказал: Мне заявили то же самое. Надеюсь, вы понимаете, Виталий Иванович, что без доказательств я не могу рассматривать вашу гипотезу всерьёз.
- Ну, о том, что происходит в пределах области, вы в курсе, иначе вы не занимали бы должность губернатора. Вы не можете не знать о запрете любых полётов и передвижению за областные границы. Если вам этого мало, то вот, пожалуйста, - с этими словами Валкнис развернул стоящий у него на столе ноутбук экраном к Прохорову, - сейчас я вам продемонстрирую видеозапись сделанную несколько часов назад с борта разведывательного самолёта. Вы даже представить себе не можете, каких трудов стоило мне её получить.
Валкнис загрузил файл и замолчал. Во время просмотра губернатор не проронил ни слова. В общем- то, в глубине души, он допускал возможность такого развития событий, а, когда Городской голова стал ему доказывать свою правоту, то Прохоров поверил ему почти сразу. Слишком нелепой была версия для попытки подставить Андрея Николаевича. Тем не менее, Прохоров продолжал тянуть время, делая вид, что не верит Валкнису. Губернатор просто обдумывал свои дальнейшие действия и не желал, чтобы бывший противник видел его слабость. Тем временем запись подошла к концу, и хозяин кабинета спросил:
- Ну что, теперь вы мне верите?
- Да, вы меня убедили, но что вы предлагаете делать? Ведь не зря же вы меня так настойчиво просили приехать. Для чего-то я вам нужен.
Валкнис предпочёл не заметить издёвки. Сейчас ему нужен был союз с этим человеком, а разобраться с ним можно будет всегда. Нужно только выбраться в более цивилизованные места, чем это.
- Я предлагаю вам сбежать из этой страны. Подумайте сами, здесь мы никому не нужны. Фактически власть уже не в наших руках. Ещё день или два и нас просто могут арестовать. Дальнейшая жизнь в таком раскладе будет очень короткой и очень трагической. В лучшем случае мы до конца дней будем сидеть в местах не столь отдалённых. В худшем варианте, места будут очень отдалённые. Может быть, даже вы сможете взять автограф у этого, как его, который Архипелаг. Точно, вспомнил. Солженицын. Расскажете ему, каким он в будущем стал популярным. Может расщедрится, и от такой сказочки отдаст вам половину своей пайки. Но самый реальный вариант для нас с вами, это душевный разговор с Берией и расстрел на месте после этого. Я же предлагаю вам, пока в наших руках ещё есть власть, сегодня же улететь в страну с более либеральным отношением к частной собственности и капиталу. В идеале это Америка, но я не знаю, хватит ли топлива у самолётов, которые стоят в аэропорту.
- Как вы себе это представляете? Кто вам даст самолёт? Ведь уже запрещены все полёты.
- А вот для этого вы и нужны. Вместе мы можем повлиять на начальника аэропорта. Он не сможет нам отказать. Если не хватит аргументов, всегда можем привлечь охрану в качестве довода. Но лучше обойтись без кровопролития. Нам не нужны жертвы из нашего числа.
- Ну, хорошо, допустим, мы сможем взлететь. И даже сможем пересечь СССР и Германию и удачно приземлиться. Что мы возьмём с собой? На что будем там жить? Ведь ни доллары, ни евро, использовать не получиться.
- Андрей Николаевич, я поражаюсь вашему тугодумию. Не надо морщиться, мы теперь в одной лодке. Я более чем уверен, что у вас дома есть определённое количество драгоценностей. Возьмёте их. У вас
