позже я узнала, что он завел роман со своей секретаршей, поэтому развелся с мамой и женился на той женщине.
Чувствовалось, что она не все говорит.
— А потом?
— Его перевели на работу в другой штат, и в конце концов скоро он прекратил поддерживать с нами отношения.
— Это тяжело, но у тебя оставалась мама.
— Видишь ли, маме пришлось пойти работать, чтобы содержать нас, и работала она сразу на нескольких работах. Мы с братом практически ее не видели. А когда она оставалась дома, то была такой усталой… Когда ушел отец, я потеряла обоих родителей и не могу простить ему предательства. Если бы он всегда пренебрегал мною, было бы легче. Но он любил меня, а потом бросил. Как будто я перестала существовать.
— Такое ранит глубоко.
Кейд поддерживал разговор, чтобы она могла наконец выговориться. Он научился этому приему у нее.
Она неловко усмехнулась.
— Конечно, моя беда не идет в сравнение с тем, как порой страдают другие дети. Я это прекрасно знаю. Но меня устраивает та жизнь, которую я создала для нас с Эмили. И я не хочу раскачивать нашу лодку.
— Связываться с неподходящим мужчиной?
— Ты здесь ни при чем, Кейд.
— Да?
Он напрягся и невольно сжал ее крепче.
— Любой мужчина для меня будет неподходящим. Единственный раз я утратила бдительность, и Дейв ушел насовсем. Это был удар для Эмили.
— А для тебя?
— Да. И для меня тоже. Но я сама его выбрала. А долг матери — защищать своих детей. Дети так беззащитны в жизни. И я не стану больше рисковать, не позволю, чтобы Эмили опять страдала.
— А вдруг ты отказываешься от возможного счастья?
— Я счастлива. Для этого мне не нужен мужчина. И, кроме того, я не верю, что совместная жизнь приносит счастье. По опыту знаю, что мужчины не живут с тобой долго. А когда они уходят, женщины и дети остаются брошенными. Я всегда буду рядом с Эмили, но не могу сказать того же ни об одном из мужчин. — Пи Джей пожала плечами. — Так что пусть все будет как есть.
— Даже если в твоей жизни появляется человек, которому ты не безразлична?
— Ты говоришь о любви?
Неужели ему послышались в голосе нотки надежды? Возможно. Но и еще что-то совершенно отчетливо звучало в нем… Да! Она хочет знать его чувства по отношению к ней. Но он пока не уверен, что это любовь. И пока нет уверенности, нельзя ничего обещать Пи Джей.
— Ты же учительница английского. Специалист слова. Я не знаю, как назвать свои чувства. — Он погладил ее руку. — Подумай об Эмили.
— Я всегда о ней думаю.
— Ей нужен отец.
— Она еще не знает, что ей нужно. Пока моя забота — решать за нее.
— А ты всегда все знаешь?
Он вдыхал цветочный аромат ее духов, который проникал в него, заполняя давнюю пустоту, убаюкивая его покоем. На мгновение он прикрыл глаза и вздохнул.
— Иногда приходится угадывать, держа скрещенные пальцы и молясь о помощи.
— Именно так ты поступила, когда ответила на мое объявление?
Она кивнула.
— Это было чудесное совпадение: одновременно работа для меня и летний отдых для Эми.
— Значит, молитвы и скрещенные пальцы сработали?
Он почувствовал, как она читает его мысли и уже понимает, куда он клонит.
— Пока да, — осторожно сказала она.
— Здесь ребенку хорошо.
— Тебе здесь тоже было очень хорошо, — усмехнулась она.
Он подумал и неожиданно согласился. Он плохо помнил свою мать. Она умерла, когда ему было меньше лет, чем Эмили. Но отец всегда был с ним. У них не возникало проблем, пока Кейд не подрос. Тогда они и начали свое противоборство: строгий отец и бунтующий подросток. Он ушел из дому в ярости и обиде и, лелея свое чувство гордости, не возвращался. А теперь всегда будет жалеть, что не пришел узнать своего отца, будучи взрослым человеком, мужчиной. Да, детство у него было хорошее.
— Да, — искренне подтвердил он. — Мне здесь было хорошо, и Эмили здесь очень нравится. Кроме дома и работы, ради чего тебе возвращаться? — (Она заерзала у него на коленях.) — Только не лги. Дом твой можно продать. Кроме него, что тебя держит в пригороде Лос-Анджелеса?
Она задумчиво нахмурилась.
— Да, это правда. У меня там никого нет. Мой брат живет в Финиксе. Мы в основном переписываемся и перезваниваемся.
— Тогда что тебя там держит?
— У Эмили там друзья…
— Я ни разу не слышал, чтобы она кого-нибудь вспоминала. А у нее на уме то, что на языке. Значит, друзья ей не так уж важны. Если бы ты дала ей возможность выбирать, готов пари держать, она предпочтет остаться.
— Это исключено. Я не могу зависеть от капризов семилетнего ребенка.
— Ей почти восемь.
Она улыбнулась, но, когда заговорила, голос был деловым.
— У меня здесь нет работы, жилья.
— В местных школах нужны учителя. И ты могла бы…
Она резко вскочила.
— Перестань, Кейд. Не говори больше ничего. Я ценю твое предложение. Спасибо. Но я отказываюсь. — Она снова улыбнулась, но очень грустной улыбкой. — У нас с Эмили осталось совсем мало времени. Обещай, что ты не испортишь его и не станешь возвращаться к этой теме.
Он встал и посмотрел на нее.
— Ладно.
Она затрясла головой.
— Нет. Пообещай мне это.
Она ему не доверяет! Это открытие больно задело его.
— Обещаю, — сказал он.
— Тогда спокойной ночи. Скоро день рождения Эмили, и мне надо много чего подготовить.
Она поспешно отвернулась от него, как будто боялась не выдержать его взгляда.
— Спокойной ночи.
Кейд проводил ее взглядом и опять сел, в задумчивости уставившись на огонь.
Он готов был держать пари на свое любимое седло, что Пи Джей ждала от него настойчивых уговоров. Признала же она, что Эмили здесь хорошо. Он никогда не видел Пи Джей в классе, но вряд ли она там смотрится лучше, чем в его кухне или в седле. Если это не так, он готов съесть свою шляпу.
Качая головой, он соображал, уговорят ли ее слова любви.
А любит ли он ее? И любовь ли это, если мужчина не может ни о чем и ни о ком думать, кроме одной единственной женщины? Любовь ли это, если он хочет всегда быть рядом с ней, а мысль о ее отъезде вызывает в нем нестерпимую боль? Если она уедет с ранчо, душа его иссохнет. Что ж, она не доверяет ему, значит, надо показать ей, что она ошибается.
Он знал, что у нее есть чувства к нему, но она заперла их на засов, как двери пансиона благородных
