Соня с облегчением выдохнула и улыбнулась. Странное чувство, будто время обернулось вспять, и ей вновь шесть лет. Сейчас она выберется из домика, подойдет к девочке, попросит у нее ведерко, сядет рядом…
Тем временем девчушка, высунув кончик языка, с усердием ковырялась в куличе пальцем. Что она делает? Соня прижалась щекой к шершавой стенке домика, будто это могло сократить расстояние. Щурясь, пригляделась. Нет, малышка не разрушала свое произведение, она, подобно скульптору, лишь отсекала все лишнее! Удивлению Сони не было предела. Эта малышка, ловко орудуя пальцем, кое-где стряхивала песок, кое-где утрамбовывала. И вот, взорам изумленной публики предстала конусовидная крыша будущего замка, а затем появились первые зубчики на башне…
Соня жадным взглядом впилась в лицо девочки. Ей лет пять, ну, может быть, шесть, не больше. Захотелось выйти во двор и закричать во весь голос: «Посмотрите, посмотрите на это чудо! Не проходите мимо! Перед вами — гений!».
Соня привстала с корточек, не сводя взгляд с рук девочки. С замиранием сердца она наблюдала за рождением чуда. И вдруг, в один миг, все рухнуло. Крыша замка покосилась, песок начал осыпаться, зубчатая башня расплылась.
Пулей Соня вылетела из домика и подбежала к песочнице.
— Я видела, я все видела, — быстро заговорила она, хватая девочку за руку, — это был самый красивый замок из всех замков на свете! Ты — молодец! Не переживай! Просто ветер сегодня сильный. Давай, сейчас вместе все исправим!
Девочка выдернула руку и откинула прилипшую к щеке прядь волос.
— Не расстраивайтесь, — серьезно сказала девочка, заглядывая в глаза Соне. — Так всегда бывает. Это жизнь!
И маленькая девочка глубоко, во-взрослому, вздохнула.
Соня, ошарашенная неуместно взрослыми словами девочки, замерла с открытым ртом. Огляделась, будто ответ на вопрос, как вести себя в данной ситуации, мог прийти извне. Сбоку от девочки стояло еще одно пластмассовое ведерко — с водой.
— Наверное, нужно лучше смочить песочек, — предположила Соня. — Вот сейчас мы все хорошенько смочим, и замок у нас будет крепкий-прекрепкий!
Малышка посмотрела на Соню снизу вверх, покачала головой.
— Все равно что-нибудь не смочится, — сказала она, — и тогда снова все рассыплется.
— Но как же…, — Соня осеклась. Она не знала, что еще сказать, как утешить малышку.
— Да все просто! — девчушка снова покачала головой и начала терпеливо объяснять: — Если много воды налить, то ничего лепиться не будет. А если налить как надо, все равно где-нибудь не промочится. И сухой кусочек снова весь замок рассыплет. Об-стоя-тельства!
Последнее слово девочка проговорила с особым удовольствием, вложив в него всю свою взрослость.
— Тань, кататься будешь? — прокричал взлохмаченный мальчишка, спрыгивая с велосипеда на тротуар.
Девочка Таня сорвалась с места и, не прощаясь, помчалась на зов.
Соня оглядывалась по сторонам, происходящее вокруг начало казаться ей сном. Безмятежность уютного дворика, смех детей, надрывный голос пожилой женщины в цветастом халате, жалующейся на жизнь своим товаркам.
Что-то важное именно для нее, Сони, крылось в словах этой девочки. Но что, Соня еще не могла понять.
Взлохматив волосы на макушке, она неуклюже поднялась и неуверенными шагами направилась к выходу со двора. Куда-то ей нужно идти… и зачем-то нужно… очень нужно…
Реальность возвращалась медленно, но, к сожалению, возвращалась. Вместе с ужасом от осознания содеянного.
Соню застали с медальоном — тайником для кокаина. Вместо объяснений, она сбежала. Побег равносилен признанию вины, чтобы это понять не стоило заканчивать юрфак. Конечно, зачастую бывает иначе, но кто будет разбираться? Кто поверит?
Сумка, ключи от квартиры, деньги — все осталось на столе в кабинете. Единственное, что Соня захватила с собой, да и то в виде воспоминания — адрес бабы Любы, и это — главное. Для начала нужно убедиться, что со старушкой все в порядке, а потом… Потом она станет думать, что делать дальше.
Беспокойство за старушку не покидало Соню ни на минуту — ни тогда, когда она стояла в своем кабинете, сжимая в руке злополучный медальон, ни когда бежала через дворы, не разбирая дороги. Именно это засевшее в подсознании беспокойство подсказало Соне, куда бежать. Когда на выходе из уютного дворика Соня осмотрелась и нашла табличку с номером дома, поняла — нужно возвращаться назад. Подъезд, в котором жила баба Люба находился как раз напротив той самой песочницы.
Сердце защемило предчувствием беды — вот уже минут десять Соня звонила и стучала в квартиру бабы Любы, но дверь никто не открыл.
— Любовь Васильевну ищешь?
Соня вздрогнула и обернулась. На лестнице, держась одной рукой за перила, а другой за грудь, стояла очень полная молодая женщина. Она оглядела Соню с ног до головы.
Вспомнив о своем внешнем виде, Соня покраснела и опустила глаза.
— Да, а вы сегодня ее видели?
— Видела, — голос женщины подобрел. — Она с утра ко мне заходила, ключ отдала, просила завтра зайти, цветы полить. Куда-то съездить собралась наша баба Люба.
— А куда? — спросила Соня и улыбнулась, с души будто камень упал. Со старушкой все в порядке, просто неотложные дела заставили бабу Любу уйти с работы, никого не предупредив.
— Вот и я думаю, куда?
Женщина поднялась на площадку и открыла соседнюю дверь.
— Может, к родственникам? — высказала предположение Соня.
— Родственников у нее нет, сын погиб давно. По курортам она сроду не ездила.
— Так, может, знакомая заболела, или еще что. Мало ли…
— Да, всяко бывает, — согласилась женщина, но без веры в свои слова.
Женщина вошла в свою квартиру, а Соня осталась стоять на площадке, чувствуя себя потерянным ребенком или случайно выбежавшим на улицу домашним котом. Что делать дальше, она не знала.
Так и стояла, переминаясь с ноги на ногу, пока вновь не щелкнул замок соседской двери.
— Тебя как зовут-то? — спросила женщина, выглянув в приоткрытую дверь.
— Соня.
— Случилось чего? — женщина открыла дверь шире.
— Случилось…
Мир вмиг подернулся пеленой. Соленые капли потекли по щекам.
— Ну-ну, — женщина подошла к Соне, обняла ее за плечи. — Меня Сашой зовут, но мне больше Шура нравится. Пойдем, умоешься, я тебя покормлю. После поговорим, расскажешь о своих злоключениях.
И Соня, увлекаемая крепкими объятиями Шуры, вошла в квартиру, беспрестанно кивая.
Спустя полчаса, Соня уже сидела за кухонным столом, закутавшись в мягкий махровый халат, и с наслаждением вдыхала идущий от него аромат чистоты.
В маленькой опрятной кухне пахло мясом и пряностями. Шура поставила перед Соней большую тарелку с тушеной картошкой, открыла хлебницу. Не устояв перед умопомрачительными ароматами, Соня не дождалась пока хозяйка тоже сядет за стол, и зачерпнула полную ложку картошки. В животе предательски заурчало.
Шура улыбнулась.
— Ты ешь, ешь…
Соня жадно набросилась на еду, будто ее морили голодом неделю, и стала говорить, говорить, захлебываясь едой и словами.
— Вот так, — выдохнула Соня, когда закончила рассказ о своих похождениях.
