'Это — мой способ расплатиться, я не хочу уходить, будучи должен… унося собой то, что дон Хуан завещал как наследие свободы'.[7]
Маги говорят, что, так сказать, внутренней психологической причиной того, что 'наше путешествие сознания было прервано', является нынешнее доминирование «правого тела» (тоналя или места разума) над «левым телом» (нагвалем местом безмолвного знания). Для восстановления 'сбалансированного и гармоничного единства правого и левого тел' и возврата к целостности самого себя или к единению тоналя и нагваля, 'ученик должен расширить своё осознание, которое должно быть укреплено с помощью необычайно жесткой дисциплины'. Иначе говоря, этот 'эволюционный процесс', которым является 'любой вид расширения осознания', 'достигается очень болезненно'.[2]
'Когда две стороны человека, его правое и левое энергетическое тела объединяются, происходит чудо, называемое свободой'. 'Человек, владеющий всеми частями своего существа', достигает 'новой интерпретации (энергии Вселенной). И эта интерпретация — Всеобщность'[3]. Шаман может таким образом 'соединиться со всем, что его окружает', или же, точнее, воспринимать, что 'он соединен со всем'.[10]
'Безмолвное знание — не более чем прямой контакт с намерением'[10], с 'тем', что шаманы называют множеством терминов: нагваль, сила, которая управляет судьбой человека, Орел, Дух, абстрактное, 'неизменная сила, охватывающая всю Вселенную'.[5]
Чтобы дать представление об этой 'неизменной силе' Кастанеда поясняет, что в действительности человеческие существа — 'конгломераты полей энергии', которые поддерживаются в единении, сцепленные 'склеивающей силой вибраций…, вероятно подобной той, которая, как полагают в настоящее время астрономы, находится в ядре каждой галактики… или склеивающей силой, соединяющей в единое целое частицы атома или элементы клетки…, некой вибрацией, которая поддерживает всё живым, и, в то же время, на своём месте.
Вершина искусства сновидения или, иначе говоря, выход за пределы обычного состояния осознания, это результат 'напряженного труда практикующего, направленного на достижение контакта с неописуемой всеохватывающей силой, которую маги древней Мексики называли намерением'.[14] 'Эта сила осознает сама себя в такой степени, что может ответить на зов или команду шамана'.[5]
'В практике шаманизма есть понятие «пригласить намерение» или «намереваться»'[4]. 'Намереваться или выражать намерение — это прагматическое использование намерения, силы, которая делает всё'.[5] 'Для того, чтобы сновидеть, ты должен намереваться… и единственный способ, которым ты можешь намереваться, — делать попытки'.[2] 'Дон Хуан советовал воздерживаться от практик и процедур… практикующие (путь воина) должны намереваться изменить себя, должны пытаться остановить мир'.[4] 'Эволюция была результатом намерения на очень глубоком уровне, и этот уровень определялся внутренней тишиной'.[2] 'Чтобы совершить этот подвиг — плыть по морю осознания — не нужны процедуры или пошаговые инструкции. Нужен только один-единственный абстрактный акт, который определяет всё: акт усиления нашей связи с силой, пронизывающей всю Вселенную… Он заключается в том, чтобы создать такую связь (связующее звено с Духом) с помощью предпринимаемых нами осознанных действий'.[1] Это 'акт осознанного восстановления нашей связи с намерением', когда испытываешь то, что Октавио Пас называл 'раскрытием другого мира'[13] — безмолвное знание. Единственная связь, которая стоит наших усилий, это связь с пронизывающей всю Вселенную силой, силой, которая укажет нам путь'[5] ' Обучение магии можно определить как процесс хищения нашей связи с намерением'.[10]
'Важной задачей магов является реализация плана эволюции! Но для этого человек должен сначала освободить своё осознаний от пут социального порядка. И когда однажды осознание станет свободным, намерение направит его по новому эволюционному пути'.[11] 'Шаманы говорят, что единственный учитель проводник, который нам нужен, это Дух…, а внутренняя тишина — единственное обязательное условие, чтобы прийти к нему'.[10] Карлос постоянно подыскивал более абстрактные названия для Духа или Намерения, он использовал также и ело «энергия». 'Тот, кто идет по пути воина, подвержен действие энергии, которая открывает или закрывает ему дорогу. Дон Хуан настаивал, чтобы его ученики научились искусству подчиняться приказам энергии, вместо того, чтобы пытаться управлять ею, навязывая свою волю' [4].
'Когда практикующий достигает состояния глубокой умеренности, он не может ошибиться, читая указания энергии, которая является словно бы живой и сознательной и выражает свою волю… Практикующие платят очень высокую цену, если из-за своего невежества или упрямства отказываются следовать указаниями энергии'. 'В жизни каждого воина приходит момент, когда он обретает способность следовать течению энергии, даже если это трудно'. 'Те, кто выслеживает энергию, не навязывают ей свою волю, они просто ждут ее проявления''
'Всё решает безличная сознательная сила, которую май называют намерением или Духом. Личность вовсе не игрок, он просто пешка в шахматной партии… Единственное, что может воин — быть безупречным проводником (Духа или энергии) 'Именно намерение выбирает, какой работой должен заниматься шаман: литературной или какой-либо иной'.[8]
'Шаманы, такие как дон Хуан, стремились достичь состояния текучести, когда личное «я» не берётся в расчёт… Быть цельным (то есть не двуличным) и в то же время гибким, чтобы противостоять внешним воздействиям, — такова жизненная позиция дона Хуана'.[8]
Понятие текучести является ключом к учению дона Хуана и связано с той идеей, что 'единственное, что мы можем сделать, это согласиться с командами намерения'.[8]
То же самое и с понятиями прагматизма и дисциплины. 'Умеренность и прагматизм — два обязательных условия для достижения безмолвного знания и вхождения в другие царства восприятия'. 'Дон Хуан подчеркивал так часто, как это было возможно, значение прагматического подхода для практикующих сновидение и сталкинг', и определил его просто как 'способность переварить любую случайность, которая может встретиться на пути воина'.[1]
В отношении дисциплины дон Хуан утверждал, что 'она не имеет ничего общего с жесткой рутиной, а является способностью спокойно противостоять трудностям, которых мы не ожидали. Дисциплина для магов — волевой акт, позволяющий им противостоять всему, что бы не случилось, без терзаний и ожиданий'.[1] 'Дисциплина — это умение приспосабливаться'.[7]
Как нам кажется, одно из самых лучших описаний текучести магов приведено в книге Флоринды Доннер: 'Во втором внимании (внимании сновидения), или, как я предпочитаю называть, в сновидении наяву, мы должны верить, что сновидение столь же истинно, как и реальный мир. Другими словами, мы должны выразить согласие… Позади каждого безукоризненного (безупречного) действия стоит акт соглашения, который не является согласием. Акт соглашения включает динамический элемент: действие. В то время, когда начинается сновидение наяву, я просыпаюсь, и мне открывается мир соблазнительных неисследованных возможностей, где любая дерзость становится реальностью, где могут быть любые неожиданности. Это время, когда человек вступает в свое окончательное приключение, и Вселенная превращается в место неограниченных возможностей и чудес'.[12]
Но что же дает нам стимул и дисциплину, чтобы течь по жизни не просто принимая ее покорно, а «соглашаясь» с любой случайностью или трудностью? Дон Хуан поясняет, что необыкновенная дисциплина шаманов 'является результатом не их твердости, а их трепетного восхищения (перед миром, человечеством, тайной, бесконечностью)… Для шаманов дисциплина — это искусство. Искусство предстать перед бесконечностью без колебаний… Говоря более кратко, дисциплина — искусство испытывать трепетное восхищение'.[1]
'Без осознания смерти все обыденно, тривиально. Только потому, что смерть подстерегает нас, мир является неизмеримой тайной'.[14] Когда мы начинаем осознавать неизбежность своей смерти, 'все приобретает трансцендентный порядок и величину'.[8]
'Шаманы действительно верят, что если строго следовать пути воина, мы можем использовать свою смерть как направляющую силу, чтобы превратиться в существ, которым предстоит умереть… Тот факт, что нам предстоит умереть, делает нас могущественными и решительными…
Существа, которым предстоит умереть, — по-определению магические, и они не умирают от усталости
