уму). В Таиланде западные иностранцы уважают буддизм: опора на индивидуальность, присущая этой религии, психологически близка Западу.
Тайцы относятся к иностранцам, как к источнику дохода: это создает сложность вступить с ними в душевный по-русски контакт. Хоть это и мягкий народ, они блюдут свою выгоду и кажутся себе на уме (хитрость — еще одна черта знака Близнецов). Они плохо понимают английский, используя в нем тоны и дифтонги, которые являются частью их собственного языка. Понять их произношение русскому человеку сложно, даже когда они просто называют свое имя.
Тайская письменность, происходящая из индийского алфавита деванагари (все же достаточно строгого письма, в котором можно при желании разобрать отдельные буквы), для иностранцев предстает разве что орнаментом завитушек. Когда подобные завитушки вы встречаете вместо английского названия улицы или номера автобуса, а тайцы по карте, где все написано по-английски, никак не могут указать, где вы находитесь, и начинают бесконечно долго обсуждать это между собой на своей мелодичной фонетике, создается впечатление, что Бангкок, как мегаполис, словно специально существует для потери ориентации в пространстве. Если вдобавок еще знать, что один звук в Тайском может писаться разными многообразными способами и несколькими буквами тоже — и только человек, который очень хорошо знает язык, будет по-Тайски читать правильно, — то путешественнику, для которого Таиланд никогда не будет родным домом, не стоит и пытаться проникнуть в его письмо, как и в устную речь.
Может быть, поэтому в Таиланде легко общаться с иностранцами: они часто здороваются друг с другом и порой выражают готовность помочь, чего обычно не ждешь от западных людей (именно потому, что на тайцев надежды мало, несмотря на их внутреннюю мягкость, присущую юго-восточным людям).
Меня всегда более всего интересует культура страны — которую в ограниченные сроки поездки проще всего понять изнутри, через религию: нанизывая внешние детали на внутренний стержень. Ежедневно встречая храмы и алтари с десятками Будд, я не могла не окунуться в буддизм, и в рассказе буду описывать его храмы, — хотя понятие религиозного паломничества плохо связывается с красочной жизнью этой страны. Это ведь не Россия с ее внутренней строгостью и сдержанностью, не Индия с ее повсеместной верой или уж никак не избранный тремя религиями город Иерусалим — наследник традиций древних вавилонян, с их археологическими памятниками с огромными глазами, которые глядели на своих богов, говоря: 'Связь Неба и Земли — город, и мы живем в нем'. Но ориентация Таиланда, как страны жаркого климата, на самое что ни на есть поверхностное дает в конечном итоге ощутить то современное единство внешнего и внутреннего, которое поражает в Таиланде. И которого, возможно, нет ни в одной другой стране из хорошо известных: ни на совсем неверующем Западе, ни на слишком религиозном Востоке.
Примером того, как проявляется в обыденной жизни единство мирского с духовным, может служить то, что в языке не различаются понятия
Другой пример. Таиланд — монархия: королевство. И все тайцы религиозно почитают своего короля и королеву, различные изображения которых зачастую есть в храмах. Король — настолько сакральная фигура, что это даже может быть в ущерб ему как человеку. В истории Сиама был случай, когда король утонул на глазах царедворцев: достаточно было протянуть руку, чтобы спасти его, но прикосновение к королю или кому-то из его семьи считалось святотатством. Сакральность древнейших времен, когда царя приносили в жертву, как связь земли и неба, еще не совсем ушла из Таиланда.
Тайские короли последней династии носят имя Рамы: индийского эпического героя и бога, воплощения Вишну (как и все герои). История Рамы и его верной супруги Ситы, за которую он сражался с самим повелителем тьмы — демоном Раваной, таким образом, до сих пор проецируется на реальных короля и королеву. И сливается с добродетелями буддизма и его историей.
Судя по фрескам, картина жизни Будды в Таиланде выходит далеко за рамки простой истории индийского Сидхартхи Гаутамы (видение страданий болезни, старости и смерти, отшельничество, просветление и познание закона мироустройства, передача учения и уход в нирвану). Она изобилует событиями, в которых принимают участие птицы, животные и другие люди: не только полуголые отшельники, но и царственно одетые миряне. Иностранец, знакомый только с традиционным буддизмом, вряд ли разберется в этой картине.
В Индии много фресок: на порядок больше, чем икон в христианстве, но сюжеты все же повторяются. А вот в новых красочных храмах Таиланда, где разнообразие доминирует над повторами, создавалось впечатление, что художники сегодня стали рисовать каждый на свое усмотрение супер-современное понимание духовного процесса. Если в Индии я легко понимала содержание всех фресок, просто прочитав 'Рамаяну' и 'Махабхарату', в Таиланде, при всем знании исторических корней религии, мне оставалось полагаться только на интуицию.
Я сожалела, что никакой буддийской литературы Таиланда на английском языке мне не попалось. В книжной лавке на ж/д вокзале на тему духовной истории я видала только комиксы для детей. Поскольку они были на Тайском, информации это мне не добавило. Правда, детям лучше дано видение конкретики жизни, и моя дочка Сияна, глядя на изобилие животных и птиц в буддийских храмах, невозмутимо заявила: 'Для птиц Бог предстает в виде птицы, для животных — в виде животного, для людей — в виде человека.' Я люблю ее обобщающе-стрельцовские выводы: подросткам всегда кажется, что они понимают жизнь лучше своих родителей, которые от нее уже отстали. Но ведь так и должно быть, ради мирового развития!
Сияна уловила дух буддизма: где образ животного могут принимать даже боддхисаттвы, если их цель — проповедовать нравственный закон дхармы среди животных. В мире буддизма широко распространены легенды о прошлых рождениях Будды в образе зверей и птиц. — Это третий пример единства низменного и высокого.
А четвертый — более всего меня в Тайских храмах меня поразило, что там может располагаться рулетка. Семь Будд в разных позах обозначают дни недели, под которыми по кругу цифр бегает огонек. Кидаешь монетку под статуэтку Будды со своим днем недели (все тайцы, конечно, знают свой гороскоп), и зажигается огонек под числом, соответствующим определенному лунному дню. Остается взять листочек с номером и предсказанием на Тайском и английском — и прочесть, что в целом будет все хорошо, в социальных делах кому-то будет удача, а кому-то нет, а для кого-то все забудется, как сон, но в любви точно будет счастье. Как астролога, меня такая профанация порадовала: хорошо, когда все ясно (и как астролог я не верю предсказаниям такого рода: конечно, существует мировой синхронизм и нет ничего случайного, но человек вправе не использовать подсказки уже существующего мира, если хочет что-то изменить). Но наше христианское понятие о религиозности, конечно, сложно увязать с таким подходом.
Вот такие шокирующие впечатления от сверх-современной цивилизации и духовной жизни страны. А теперь начну по порядку.
ТУДА И ОБРАТНО
Мы прилетели в Бангкок вечером, быстро прошли паспортный контроль и миновали длинную очередь на такси — в которую я, конечно, становиться не стала. От аэропорта через несколько линий шоссе вел навесной мост на ж/д станцию: на электричке можно добраться до вокзала, и это оправдано, так как сразу окажешься в центре города, а оттуда всегда проще добраться, куда надо.
Но я неправильно оценила расстояния и решила, что можно доехать и на автобусе, как мне советовала подруга. После некоторых перипетий мы выяснили нужный нам номер, дождались его и сели в автобус. Но там тайские кондукторы сказали, что этот автобус не доходит, куда надо, с него нужно пересесть на другой (хотя на самом деле этот номер 59 подходил близко к кварталу Ко Сан Роуд, куда мы ехали: там дешевые гостиницы, и близко к реке, и к главным достопримечательностям тоже. От ж/д вокзала на Ко Сан Род ходит номер 53). Вывод: в Таиланде не надо слушать кондукторов (и других тайцев тоже — они не настолько хорошо знают свой слишком огромный город, чтобы давать путешественнику полезные, а
