кармы. Боги могут оказывать какое-то влияние на ход событий в мире, но закон кармы сильнее их. Но Будды превосходят богов.
Есть и другие интересные мифологические образы. В пещерах горы Меру обитают асуры. И во владении асуров, управляющих земной энергией, растет дерево Читтапатали. Это объект раздора между богами и асурами, потому что из-за большой высоты дерева плоды его достаются только богам (силам света и мысли).
В южной части королевской резиденции расположено еще несколько дворцов, обращающих на себя внимание. Это прежде всего Дусит Маха Прасат, копирующий резиденцию королей в старой столице Аюттхае и использующийся для церемоний коронации. Другой — Чакри Маха Прасат, построенный на век позже Рамой V-м. Они похожи на храмы — белые, с вычурными треугольниками резных крыш и золотыми башенками куполов той формы, что присуща буддийским ступам. Внутрь не пускают: на входах стоят полицейские. Перед дворцом — деревца с круглыми шапками листвы (напоминает бансай, но не комнатного, а уличного размера). Последующие короли: Рама VI-й, Рама VII-й и Рама VIII-й также приложили руку к строительству дворцовых сооружений, но они уже не такие интересные. Лучшее, что построил Рама VIII-й — видный издали современный мост через реку, названный его именем. Ныне правит Рама IX-й.
ДРУГАЯ СТОРОНА РЕКИ: ХРАМ УТРЕННЕЙ ЗАРИ
Все это мы посмотрели в первый день пребывания в Бангкоке, и на день впечатлений нам хватило: мы вернулись на кораблике, как и приехали, перекусив по дороге мороженым, ананасами и поджаренными при нас булочками (в этом бойком туристском месте все стоило по 10 бат, в других бывало и за пять). За стеной дворца Тайские юноши наперебой предлагали открытки (за несусветную цену), а магазины на причале торговали сувенирами.
Я сперва думала было посетить заодно храм Утренней Зари, который расположен на другой стороне реки, чуть подальше королевской резиденции, но уже спускались сумерки. Все же мы сплавали на другую сторону прямо напротив храма Изумрудного Будды (паром ходил чуть не бесплатно) и посмотрели еще один храм: Ват Трапраятам. Наше внимание привлекли корзины и тазики по дороге к храму: в них лежали черепашки и змеи, и плавали разные рыбы. Одна из рыбок выпрыгнула на дорогу, я поймала ее и бросила обратно, завязав разговор с продавщицей. 'Это едят?' — начала я от противного, чтобы тайцы меня хоть как-то поняли. Оказалось, что, конечно, нет: и рыб, и змей, и черепах, и лягушек просто покупают и отпускают обратно в воду — на счастье: даруя свободу всем земноводным созданиям ради нашей собственной, человеческой удачи. В Чианг Мае мы встречали птичек в клетках для той же цели.
Птица — традиционный символ свободы (и полета мысли). Рыбы и земноводные — древнейший символ плодородия, рождения жизни и ее возрождения. В индийской мифологии сам творец обратился в рыбу, которая спасла первочеловека Ману во время потопа. И для католического святого Антония Падуанского, рыбы — те создания, которые выживают после потопа. В христианстве на символе рыбы ставится особый акцент, поскольку это олицетворение Христа — как и популярный ныне образ дельфина, иногда пронзенного трезубцем или прикованного к якорю. Христос умножает рыб, чтобы накормить народ. И в первые века христиане носили вместо креста перламутровых, стеклянных или каменных рыбок.
Для буддистов рыба, как и птица, символизирует свободу от земных ограничений: достигшие состояния нирваны вольны выбирать любое направление движения, как рыба в воде. Рыбы и птицы — обитатели стихий, еще не полностью освоенных человеком. В Китае верят, что их природа схожа: и рыбы могут превращаться в птиц.
А на бытовом уровне буддизм пестует любовь к животным, быть может, более других религий — попадая, таким образом, в русло современных экологических идей. И расширяя их в духовном направлении: что и говорить, животные тоже нуждаются в жизни и свободе, и прежде всего в природной территории, которая бы это состояние обеспечила. В крайнем случае, в нашей любви и заботе. Можно добавить, на территории буддийских храмов всегда неимоверное количество собак, которые редко лают и пристают к прохожим (в отличие от наших бродячих собак, их не уничтожают). Около храма, где продавали рыбок, я видела дворняжку, к поврежденным задним лапкам которой была привязана дощечка с колесиками: животное бегало и не чувствовало себя ущербно.
Недалеко от храма за оградой было что-то похожее на концертный зал (с такой же крышей, как у храма) — там пел большой детский хор, а потом молодежь стала танцевать: начинался какой-то праздник.
На следующее утро мы снова вышли на причал, радуясь реке и любуясь видом величественного моста Рамы VIII-го. И поехали в храм Утренней Зари — Ват Арун (полностью Арунрат Чаварарам). Название к нему очень подходит: к его устремленности ввысь, к чистоте и свежести его белого цвета с орнаментами. Оно происходит от имени индийского колесничего солнца — Аруны. Так что архетипически это храм восхода Солнца, но его изысканность и мощь подчеркивают силу и красоту небесного явления, и поэтому его название традиционно переводится как храм Утренней Зари.
Я привыкла, что храмы, если не являют дом с куполом, имеют форму пирамиды: лестницы в небо (как индийские или мексиканские). Этот же храм, очень вертикальный, походит на ракету. (— Интересно, что та же ассоциация независимо возникла у моих друзей, которым я показывала фотографии.) Эта архитектурная форма взята из старой столицы Таиланда, Аюттхаи: где можно видеть хорошо сохранившиеся развалины храма той же формы. Это многоступенчатая многогранная стела, а вокруг еще четыре (в Бангкоке) или восемь (в Аюттхае) таких же стел поменьше (которые создают ощущение крыльев ракеты или ракетоносителей, если продолжить аналогию). Храм хорошо виден с противоположного берега. Он 67 метров высотой, но выглядит выше (возможно, это ощущение создает близость к реке).
В мощном основании этого высотного сооружения двумя рядами стоят защитники буддизма в остроконечных коронах, с темными свирепыми масками лиц, в середине в нишах можно увидеть Будд, а наверху — шпиль, увенчанный крошечным зонтиком (это, конечно, так выглядит снизу — на самом деле, он не меньше человеческого роста). Мне понравилась сценка в одной из ниш: Будда-женщина, одной рукой держась за дерево, другой ведет малыша — он стоит в лотосе, к которому склонили руки две другие женщины-Будды. Туристам можно подняться на высоту примерно до трети храма (на самый верх не пускают, как и на наш Иссакий).
Как и храм Изумрудного Будды, храм Зари — это тоже королевский храм, построенный Рамой II-м и украшенный сотнями тысяч кусочков фарфора — как я прочитала на входном билете, что меня сперва удивило. Имея массивный низ, элегантная ступа храма выглядит каменной: с каменной отделкой, но потом понимаешь, что именно китайский фарфор придает ей ту легкость и изящество, которые делают ее уникальной. Из-за этого изящества многогранник пирамиды Ват Аруна издали выглядит круглым.
Вокруг стелы Ват Аруна — круглые шапки деревьев, и рядом обычный храм с остроконечной крышей. У одной из лестниц вместо драконов были павлины из цветов и травы. В Таиланде мы часто встречали деревья и кусты, подстриженные в виде слонов, павлинов и других животных.
Храм Зари изображается на монетах (10 бат). Он открыт для посетителей с 8.30 до 16.30, и несомненно лучше всего смотреть его в той утренней прохладе, которая соответствует его облику. Для туристов продаются макеты буддийских золотых корон (в которых мы сфотографировались). Предлагается сфотографироваться также с большой теплой змеей (принимающей температуру окружающей среды) или в Тайской одежде. У реки рядами стоят лавочки с сувенирами. Причал — несколько поодаль от храма (и это правильно, чтобы туристы не устраивали столпотворение, а могли немного прогуляться вдоль реки, перекусить и отдохнуть на травке).
Причалы на реке Чао Прая — это зачастую не один общий причал, как было бы у нас, а много небольших: для каждого маршрута свой, в одну сторону — один, в другую — другой. Для ориентации это удобно. Речные трамваи небольшого размера, ходят динамично, причаливают быстро. На кораблик порой приходится запрыгивать, но тайцы, работающие на причале, помогают женщинам и детям. Вдоль воды на причалах красуется надпись: 'Safety first' — 'Безопасность прежде всего'. Она меня как-то даже удивила:
