Тот вышел и вернулся через минуту с заряженным арбалетом и пневматическим «вальтером».
Нехорошо, Дмитрий Георгиевич. Вы меня за дурочку держите. — И обратилась к своим наёмникам: — Проводите. Если что — дайте по голове.
Прежде чем закрыть за собой дверь туалета, Совин громко сообщил оставшейся в комнате гостье и стоящим у дверей парням:
Сейчас пописаю и я весь к вашим услугам, негодяи. — И закрыл дверь на защелку.
Раздавшийся за дверью шум Дмитрия никак не удивил. Вышел он не торопясь. Трое непрошеных гостей уже сидели рядком на диване. Каждого придерживал за плечи парень в камуфляже. И вид у сидящих был грустноватый. Впрочем, нет. Настя грустной не выглядела. Она встретила его таким взглядом, что Совин даже порадовался, что и ее плечи плотно сжаты руками омоновца. Или спецназовца — Совин в этом плохо разбирался.
В кресле сидел подполковник милиции Корзунов. Палыч, друг юности мятежной.
Совин засунул руку за шкаф и вытащил оттуда маленькое такое устройство. И продемонстрировал сидящим.
Вот, друзья на огонек забежали. Я им ключи от своей квартиры дал. Культурные, кстати, люди. Разговору нашему не мешали, дали наговориться всласть. А эта штучка, Настя, и есть то, что в некоторых структурах называется «жучок». Вот такая вот я сволочь. Уж вы извините.
Настя промолчала. Многое умела эта не по годам серьезная девушка. В том числе и достойно проигрывать. А это умение не каждому дано.
А если учесть ещё, что перспективы у Насти впереди маячили самые мрачные, то тем более следовало отдать этой девушке должное.
Совин и отдал. Мысленно.
Ладно,— встрял в лекцию Совина друг детства. И обратился к омоновцам-спецназовцам: — Этих — в машину. А ты, друг разлюбезный, завтра с утра чтоб был у меня в кабинете. С заправленной авторучкой: писать тебе много придется. Пропуск я закажу.
Только не с утра, Палыч! — взмолился Совин. — Я же «сова»! К тому же вся перенервничавшая. Пожалел бы бедную птичку.
Я тебя пожалею! Вот в гости к нам придете с Татьяной, и Наталья моя тебя пожалеет! Я ведь ей все расскажу, имей в виду!
Угрозы?!. И от кого! От милицейского начальника! Всё-всё-всё… Буду к одиннадцати.
К десяти.
Хорошо, к десяти. — И когда в комнате остался только один человек, Дмитрий прошептал вслед ушедшим: — Все равно опоздаю. — И обратился к сидящему на подоконнике Стасу: — Ну что? Всё слышал? Имей в виду: ты получил информацию первым. Как и было обещано. Даже при задержании присутствовал. Завтра в девять утра — пресс-конференция у меня на работе. По этому делу. Народу много соберётся. Приходи. Думаю, будет интересно.
Ну ты даёшь, мужик! У меня слов нет. Я…
Стас, давай водки выпьем.
Давай. За победу!
Нет, Стас. Просто расслабиться. Перепсиховал я. И устал…
Давай, только быстренько. Мне за ночь ещё нужно твою историю на бумаге изложить. К завтрашнему дню, заметим. Больше скажу — к утру. Так что по сто грамм — и я поехал.
У тебя в роду японцев нет, Стас? Ты прямо какой-то трудоголик.
Предупреждаю: будешь болтать — и вовсе с тобой пить не буду…
Всё. Уже налито. Или, как говорят в народе, нолито. Будем здоровы!
ПЯТНИЦА, 12 ИЮНЯ
На кухне в квартире любимой женщины Совин допивал третью кружку чая, когда зазвонил телефон. Он поднял трубку.
Вас слушают.
Здравствуйте, Дмитрий Георгиевич.
Здравствуйте. Простите, я вас не узнаю. Мы с вами знакомы?
Я с вами знаком. А вы со мной — нет.
Чего вы хотите?
Не бойтесь, Дмитрий Георгиевич. Я хочу вас поблагодарить за то, как вы распутали «дело Марины Снегиревой». Я искренне восхищен. Еще больше я восхищен вашей пресс-конференцией. Пакет документов, пресс-релиз и кассеты с записями всех разговоров были выше всяких похвал. Статьи в газетах и материалы на телевидении получились просто прекрасными. Бизнес на крови Марины Снегирёвой закончен.
И что дальше?
Несколько подробностей. Вы, я думаю, знаете, что в ваш компьютер кто-то залезал.
Знаю.
Вы уж извините. Это мои люди. Мне нужна была более подробная информация.
Для чего?
Знаете, Дмитрий Георгиевич, мы с вами похожи. У нас у обоих есть свой закон.
Не понял.
Чего ж тут непонятного!.. Негодяй должен получать по заслугам. Всё просто. Вам, наверное, известно, что девушке и той паре, что с ней была, уже не открутиться. Как минимум покушение на убийство будет доказано. На вас.
Да, я знаю.
Господин Клевцов, скорее всего, сможет избежать наказания. Точнее, не наказания, а суда.
Простите, что значит…
Он умрёт. Скоро. В автомобильной катастрофе. И некий Чертков скоро умрет. Да, еще одно. Помните ту пьяную компанию, которая вас вытащила в эпизоде с двумя бандитами? Эти пьяные… Это были мои люди. Те двое, которые вас пытались убить — именно убить, они сами признались, и это об их пропаже интересовалась Настя — они уже не живут.
Вы что, судья?
В известной степени.
Вы палач?
Я — Исполнитель. Я исполняю приговоры, которые сам же и выношу. Знаете, когда в стране не работает закон, должен же хоть кто-то этим заниматься.
Скажите, а как вы обо мне узнали?
Я, Дмитрий Георгиевич, много чего знаю.
А вы не боитесь? Вдруг телефон прослушивается?
Он не прослушивается, Дмитрий Георгиевич.
Я почему-то вам верю.
И правильно. Дмитрий Георгиевич, когда вы снова начнете вести какое-нибудь дело и вам понадобится помощь, скажем, люди для грамотной слежки, спецтехника, оружие, вы обратитесь ко мне…
Да вы что! Я больше и близко к таким делам не подойду! Пропади оно пропадом!..
Подойдете, Дмитрий Георгиевич, ещё как подойдете. Не хочу быть пророком, но думаю, что новое дело где-то уже ждет вашего участия. Вы просто об этом еще не знаете.
