заказы для серьёзных рекламодателей все-таки будет выполнять именно он. Невзирая на отпуск. Это было даже к лучшему. Он мог спокойно появляться на станции, не вызывая ни у кого вопросов. Вечерняя его работа тоже была привычной для всех.
* * *
Решив вопрос с отпуском, Совин взял кое-какие рабочие материалы и двинулся на розыски водителя, протаранившего «фольксваген» Глебова.
СМУ, или строительно-монтажное управление, где работал Чертков, находилось на другом конце столицы. Совин утомился, добираясь до него с неимоверным количеством пересадок на разные виды общественного транспорта. В салонах было душно и полно народу. И Дмитрий в который раз пожалел о том, что у него нет машины…
* * *
Водитель, Чертков Александр Иванович, в СМУ больше не работал. Уволился сразу после суда по делу о наезде и оправдательного приговора.
Совин давно заметил, что в разговорах с журналистами люди становятся весьма откровенными. Без какого-либо принуждения они частенько рассказывают журналистам то, что и от близких скрывают. В причины этого он никогда не вдумывался. Но рассчитывал именно на это, показывая свое удостоверение и объясняя, что пишет о Снегиревой. И тут же выдумал еще одну причину, по которой интересуется водителем: дескать, интересно было бы узнать, как чувствует себя человек, нечаянно убивший другого. Именно нечаянно, что подтвердил и суд. И собеседники верили. До такой степени, что Дмитрию становилось немного стыдно за свою ложь.
Диктофон в нагрудном кармане бесшумно работал, записывая словоохотливую женщину-диспетчера, механика гаража и водителей.
Вырисовывалась интересная картина. Чертков в день аварии находился в отгуле. И, как предполагали собеседники, выполнял рейс для другой фирмы. После аварии неделю на работе не появлялся. (Совин уже во Владимире от ведущего «Хроники происшествий» знал, что три дня из этой недели водитель провёл в камере владимирского следственного изолятора. Был отпущен под небольшой залог и поручительство адвоката.)
Нельзя сказать, чтобы Чертков сильно переживал по поводу случившегося. После суда сразу же уволился. Устроил мужикам «отвальную». Крепко выпив, похвастался, что должен получить крупную сумму денег. Оттого и увольняется. Будет заниматься коммерцией. Через неделю заезжал на бывшее место работы за какими-то своими вещами на новой черной «девятке». Был молчалив. Быстро уехал. Больше никто его не видел…
* * *
Дмитрий поехал на работу. Из своего кабинета набрал владимирский номер.
Здравствуйте, Галя. Моя фамилия Совин. Из Москвы. Мы с вами недавно говорили о Марине Снегиревой.
Здравствуйте, я помню.
Галя, у меня к вам просьба. Тут слишком много странностей нарисовалось. Вы никому ничего не говорите, но, если возможно, постарайтесь выяснить, какой фирме принадлежал «Урал», который протаранил машину Олега.
Хорошо, я выясню. В ГАИ есть знакомые, а информация не секретная. А в чем дело? Что-то случилось?
Галя, если хотите, я приеду в субботу и всё вам объясню. А вы узнайте то, о чем я прошу, хорошо?
Хорошо, приезжайте. Встретимся в субботу, в четырнадцать часов в моем кабинете. Вас это устроит? Успеете?
Спасибо, успею. До субботы.
До свидания.
* * *
Совин закурил. Неудивительно, что Чертков при аварии совершенно не пострадал. Армейский «урал» мог протаранить что-нибудь и потяжелее «фольксвагена».
Совин хорошо знал «урал» по своей армейской службе в летном центре ВВС ПВО. Каждый год центр отрабатывал стрельбы на полигоне в Средней Азии. Рядовой Совин ездил на эти стрельбы в составе роты технического обслуживания. И как-то на его глазах прямо около самолетов загорелась «кислородка» — фургон на базе «ЗИЛ-130». Внутри фургона были установлены баллоны с кислородом и водородом для заправки некоторых систем истребителей. Мог произойти взрыв. Мощный взрыв.
Обслуживающий персонал, хорошо представляющий себе, к чему может привести взрыв такого количества сжиженных газов, рванул от горящей машины на максимально возможных скоростях. И в этот момент на площадку вылетел «урал». За рулем сидел приятель Совина Мишка Шуршин. «Урал» подлетел к горящей машине, которая стояла на ручном тормозе, и за пятнадцать секунд вытолкнул «кислородку» метров на сто от истребителей. Тут и подоспели расторопные пожарные. «Кислородка» взорваться не успела. Все обошлось. Вот тогда-то Совин и оценил автомобиль «урал». Позже ему удавалось на «урале» поездить. Водитель из Дмитрия был никакой, но по ровной туркменской пустыне ездил не опасаясь врезаться в столб или дерево по причине их полнейшего отсутствия. И тот же Мишка Шуршин не боялся доверить руль приятелю.
Чертков, оставшийся не только живым, но и совершенно невредимым после столкновения с глебовским «фольксвагеном», надо полагать, «Уралом» был просто доволен…
